Илья Бердников - Ставка на Проходимца

Чья-то рука стала подталкивать меня, бесцеремонно пихая в зад. Я вывалился в какой-то ход диаметром около метра, и тут же мимо меня прошмыгнула грязная Манина тень. Гивера шустренько убежала к источнику света, скрытому от меня поворотом этого скального вентиляционного канала. Поворот, по-видимому, уходил не вбок, а вверх, и я чуть было не застонал от обиды, представив себе новые метры вырезаемых в камне ступенек.

— Что там, Ле-ша?

Лицо Ками с распахнутыми до предела глазищами показалось в дыре, прорезанной мною в решетке. Конечно же, это ее рука заботливо подталкивала меня сзади, когда я неуклюжим червяком пролезал через дыру в вентиляционный канал.

Я не стал высказывать девушке свое неудовольствие, хоть она и не послушалась меня и вскарабкалась без приглашения, ее глаза горели таким восторгом, что я просто закрыл уже раскрытый для укоров рот, втянул Ками за руку в вентиляционный канал и молча пошел к повороту вентиляции. На четвереньках.

К моему облегчению, подъем канала вверх не был высоким: так, около полутора метров, может, меньше… Затем следовало широкое идеально круглое отверстие, из которого били лучи ослепительного для нас, пробывших столько времени во мраке пещеры, света.

Ками ахнула за моей спиной: я мучительно щурился, ожидая, пока глаза привыкнут к свету, а она опустила забрало шлема и использовала его способность затемняться подобно светофильтру. Я стоически переборол резь в глазах и через слезы разглядел находящуюся в нескольких сотнях метров отвесную скалистую стену, вдоль которой пенящимся и исходящим водяной пылью потоком изливался средних размеров водопад. Маня уже шмыгнула в круглое отверстие, и я рискнул выглянуть из него наружу: вдоль круто обрывающейся вниз скалы, из которой я выглядывал, шел довольно широкий каменный карниз. Я, кряхтя, вылез на него и замер, цепляясь за скалу за своей спиной, жадно разглядывая скалы, что образовывали широкое ущелье, яркое, словно вымытое небо с обрывками быстро бегущих облаков и… город на той стороне ущелья.

То, что это был город, я понял сразу: несмотря на то что каменные, кое-где просто высеченные из цельного массива скалы здания густо заросли мхом и кое-где обвалились, следы архитектурного дизайна были налицо. Я с восхищением смотрел на дома в несколько этажей, плоские и покатые крыши, террасы, башни, тонкие, во многих местах обрушившиеся мосты переходов… Водопад шумным потоком вырывался из самой середины городских построек и обрушивался в пропасть, заставляя солнечные лучи вырисовывать радугу на водяной пыли, висящей над ущельем. Было полное впечатление, словно я смотрю приключенческий фильм, где какой-нибудь очередной Индиана Джонс или Лара Крофт натыкается на древнее шумерское или еще какое-то там поселение, полное загадок и скрытых сокровищ…

— Красиво! — выдохнула Ками. — Особенно водопад!

— Красиво, — согласился я. — Но главное, что дождь прошел и этой чудовищной луны на небе больше не видно. Надеюсь, что и всякие твари тоже исчезли.

— Ле-ша, слева! — воскликнула Ками, и тут же щелкнул затвор ее пистолета-пулемета.

Я оглянулся, уже готовый увидеть какого-нибудь плотоядного монстра, рука лихорадочно пыталась выудить из кармана комбинезона наган, но… это был всего лишь человек. Черноволосый, смуглый, одетый в типичные для местных жителей рубаху и штаны из выделанной кожи. Я заметил, что за спиной у него была винтовка, подозрительно смахивающая на русскую трехлинейку. Между человеком и нами стояла настороженная Маня, видимо готовая по первому подозрительному движению броситься вперед и перегрызть горло потенциальному врагу.

Человек пристально смотрел на нас, затем перевел взгляд на Маню и… губы его изогнулись в легкой улыбке.

Малиновый шар солнца коснулся пологих холмов и расплющился, растянулся вширь, словно бы устав от собственного веса. Закат был не так красив, как закаты над моим родным индустриальным городом. Там-то атмосфера была наполнена под завязку пылью от абразивного комбината, металлом от сталелитейных, мартеновских и прочих цехов, забита синтетической гарью от коксохима, завода резиновых изделий и прочих, прочих, прочих химических монстров, извергающих едкую вонючую дрянь, что отравляла дыхание и уродовала легкие людей. Вот и я жил ранее в этом странном областном центре, где прямо в городе, посреди жилых кварталов, расположился гигантский заводской район. Кроме этого главного отравителя, в городе хватало и других комбинатов, что, будучи разбросаны в различных местах, вносили свою лепту в сложный букет индустриальных ароматов.

Зато какие закаты и рассветы сияли фантастическими красками в полном химии и пыли воздухе! Куда там этому… Хотя дышалось в этом мире не в пример лучше: полной грудью, без желания выдохнуть и больше не вдыхать.

Когда верхний край диска скрылся из виду и на холмы опустились мягкие сумерки, я окликнул проводника, что ехал немного впереди меня, показывая дорогу. Проводника звали Питамакэн, и на межмировом он не говорил, поэтому я общался с ним через Гроссмана.

Гроссман был жилистым, среднего роста человеком лет около сорока — сорока пяти. Лицо узкое, умное, бородка и очки делали его похожим то ли на Свердлова, то ли на Клима Самгина. Вот только одежда его — грубые штаны из дубленой кожи и накидка из одеяла, по типу пончо, — делали из него обитателя здешних мест.

С Гроссманом мы познакомились, когда один из аборигенов привел всю нашу команду во временный лагерь, в котором бежавшие от наводнения и всяких чудовищ люди ожидали, когда же спадет вода. Сам лагерь разбили на небольшом высокогорном плато, и проникнуть на это плато можно было только через сеть пещер и искусственных ходов в скалах. Ходы эти заваливались камнями на все время наводнения, чтобы всякие твари не пробрались через них на плато. Нам повезло: один из местных, тот самый, на которого мы с Ками натолкнулись, когда вылезли из вентиляционного канала, заметил, что меня сопровождает гивера, и посчитал это хорошим знаком. Все бы славно, но мне пришлось возвращаться в пещеры, для того чтобы забрать оттуда остальных. К счастью, меня сопровождали несколько крепких мужчин с носилками, так что транспортировка Санька и совсем ослабевшего шофера не составила больших проблем.

В лагере на плато нашу команду встретили радушно: видимо, благодаря все той же Мане. Нам предоставили переносное жилище: нечто среднее между восточной палаткой и индейским вигвамом, поделились продуктами. Из зерна, каких-то овощей и вяленого мяса Люська умудрилась сварить что-то вроде кулеша, к которому здорово подошло горное дикорастущее растение, напоминающее чеснок по вкусу. Так что поели мы на славу: кулеш удался.