Андрей Посняков - Отряд

- Слава святому Оберу, - улыбнулся брат Николя. - А что делать с тем настырным парнем?

- А ничего. - Настоятель задумчиво посмотрел в небо. - Пока - ничего, просто посмотрим. В конце концов, этот прыткий молодой человек разом избавил нас от обеих проблем - и от иезуита, и от привратника.

- С Божьей помощью, святой отец, с Божьей помощью.

- И немножко - с нашей. - Отец Раймонд улыбнулся. - Хорошо, что я не внял твоему совету сразу же арестовать их всех. И что бы мы потом с ними делали? А так - все очень хорошо сложилось, и, главное, без всякого нашего участия. То есть я хотел сказать - почти без участия… - Аббат немного помолчал, а потом вдруг улыбнулся еще шире. - Да, брат Николя, передай поставщикам камня - пусть спокойно исполняют контракт. Уж, смею думать, сейчас нашим коммерческим отношениям ничего не угрожает. Славно, брат Николя, ах, как славно!

- Слава святому Михаилу!

- Аминь, брат, аминь… - Настоятель повернулся к церкви, но вдруг остановился, жестом подозвав отошедшего архивариуса. - Да, вот еще что, брат Николя. Этот прыткий молодой человек, который сейчас рыщет внизу по нашему саду. Он ведь наверняка возвратится к друзьям на постоялый двор. А у нас там есть кто-нибудь?

- У старика Шарля?

- Ну да, у него.

- Я совсем недавно на всякий случай отправил туда Жано.

- Ах, Жано! Занятный парнишка. И, я бы сказал, подающий большие надежды. Очень большие, любезнейший брат Николя!

Прямо над колокольней аббатской церкви снова сверкнула молния, ударил гром, и - наконец-то - из собравшихся туч с шумом обрушился ливень.

Подите прочь, подите прочь,

Печаль, унынье и усталость!

Жан-Батист Мольер. «Господин де Пурсоньяк»

- Уехала! Ушла! Уплыла! Покинула меня на старости лет!

Вопли дядюшки Шарля были слышны на весь постоялый двор. Сидевший на кровати Иван поморщился - Митька аккуратно перевязывал его руку чистой батистовой тряпицей.

- Терпи, терпи, - улыбнулся недоучившийся медик. - Еще повезло, что не задеты вены.

- Чего это там трактирщик разоряется? - зевнув, поинтересовался Жан-Поль.

- Так Катерина, племянница его, сбежала! - охотно пояснил Митрий.

- Сбежала? - Нормандец покачал головой. - Вот дура! Отказаться от такого наследства! Таверна, гостиница, сад - пусть даже и небольшой.

Иван ухмыльнулся:

- Не думаю, что Катерина покинула дядюшку безвозвратно. Любовь любовью, но она вовсе не так глупа, как ты думаешь. Красивые женщины вовсе не обязательно дуры, встречаются средь них и умные, и не так уж редко. Вообще, я давно заметил - женщины в большинстве своем намного умнее мужчин.

- Да уж, - грустно кивнул Прохор, видать, вспомнил свою зеленщицу… или кого другого? Честно говоря, и Ивану было кого вспоминать… Юная красавица Василиса ждала его в далеком далеке - на Тихвинском посаде. Молодой человек специально старался пореже вспоминать суженую, считая, что это непозволительно расслабляет сердце. Сегодня вот расслабился, обрадовался, что сейчас выполнит задание, - и на тебе, едва не погиб! Так что опасная эта штука - расслабленность.

Нерадостной была атмосфера в комнате, даже, можно сказать, грустной. Так, правда, и есть - досадно! Все уже считали, что грамоты вот-вот будут у Ивана, - а что получилось? Нечего и говорить, просчитались ребятки, просчитались. Ну да теперь чего горевать? Думать надо, что дальше делать.

- Садовник мне показался весьма подозрительным, - туго завязав бинт, почесал голову Митрий. - Ну, тот молодой послушник в аббатстве. Как он на нас смотрел! Прямо зыркал, словно мы сейчас украдем его любимый розовый куст!

- Садовник? - задумчиво переспросил Иван. - Садовник… Садовник… Садовник! Слушайте, а ведь о нем упоминал брат Жильбер, проклятый иезуит, надеюсь, покойный. Благодарил Юбера за то, что тот разрешал им изредка беседовать. Они, вишь, оба от роз без ума - садовник и иезуит.

Митрий неожиданно вздохнул:

- Роза - красивый цветок. А уж пахнет! Прямо, будто в раю.

- А ты где розы-то нюхал? - хохотнул Прохор.

- Да уж нюхал, - обиженно отмахнулся Митька. - Не о розах сейчас речь - о садовнике. Как бы его прищучить? Ведь грамоты явно спрятаны в монастыре и, я думаю, вовсе не в часовне Святого Обера… - Он посмотрел на Ивана. - Если бы там были грамоты, вряд ли б иезуит тебя туда повел.

- Все может быть…

- Да нет, вряд ли.

- Я, с вашего разрешения, посплю, - усмехнувшись, заявил Жан-Поль. - Вы все равно сейчас по-русски треплетесь, а я в нем ни бельмеса не понимаю.

- Ой, извини, Жан-Поль, - спохватился Иван. - Мы тут так, обсуждаем кое-какие свои делишки.

- Да уж вижу. - Нормандец кивнул на замотанную руку юноши. - Судя по ране - дуэль. А причина? Женщина?

- Она самая. - Иван рассмеялся.

- Жаль, меня в секунданты не взял!

- Так ты у своей мадам ошивался. Уж в следующий раз - обязательно.

Нормандец наконец отстал, завалившись спать; давно храпел и Прохор, лишь Митька не спал, верно, все думал, как ущучить садовника.

- Спи, Митрий. - Дунув, Иван затушил свечу. - Завтра будем думать - утро вечера мудренее.

Утром Иван проснулся от шума внизу. В таверне громко разговаривали, видно, что-то обсуждали - прислушавшись, юноша различил голос хозяина, дядюшки Шарля, и еще один незнакомый, женский.

Впрочем, не женский - спустившись, Иван увидел в таверне оборванца Жано.

- Добрый день, - приветствовал юноша. - Что случилось? Чего вы так орете?

- Жано вот пришел, рассказал последние новости, - обернувшись, пояснил трактирщик. - Ах, Катерина, девочка моя, с кем же ты связалась? - Он заломил руки. - Ну, сбежала, ладно, дело молодое, глупое. Но - хотя бы с дворянином или с каким-нибудь лавочником! А тут - с нищим привратником! О, горе мне, горе, на кого я теперь оставлю гостиницу и таверну? Она ведь мне как дочь была, Катерина. Думал - выдам замуж, зять при мне будет, внуки… Эх. - Дядюшка Шарль расстроенно махнул рукой.

- Так что, привратник тоже сбежал? - едва не зевнув, осведомился Иван.

Жано ухмыльнулся:

- Сбежал, и не только он.

- А кто еще-то?

- Да много.

- Много?!

- Значит - привратник Юбер, затем - один монах, тот, что томился за какие-то грехи в монастырском узилище, ну и еще садовник.

- Садовник?!

Иван медленно опустился на стул. Вот это была новость!

На шум явился и Митрий, и уж вдвоем они живо расспросили Жано, да мальчишка и сам не собирался молчать - его так и распирало от новостей. Оказывается, каждое утро садовник - молодой парень, послушник Грегуар - тщательно поливал розовые кусты, высаженные во внутреннем дворике, не ленясь таскать воду на этакую высотищу. Обычно с утра, после заутрени, его так и видели - на лестницах, с большим деревянным ведром. А вот сегодня - ни на утренней молитве его не было, ни в саду. Заглянули во дворик - мама родная, святой Михаил! Один из розовых кустов вывернут с корнем! А рядом с ним, на земле, валяется раскрытая шкатулка, красивая такая, резная - ну, естественно, пустая.