Андрей Посняков - Отряд

- Ладно, - помолчав, улыбнулся Жан-Поль. - Рад, что вы встретились в моей жизни. Буду вас вспоминать. А вы… Если что - приезжайте! Нормандия или Бретань. Кан или Сен-Мало - какая разница? Отыщете меня, а там…

- И ты, если что, приезжай. - Митрий шмыгнул носом. - Правда, ехать к нам долго.

- Ага, - грустно покивал нормандец. - И как же вы доберетесь до родного дома?

- Да просто. - Иван кашлянул. - Сядем в Шербуре на корабль, ну, хотя бы до Антверпена или Амстердама. А оттуда - я знаю - ходят суда в Стокгольм, в Швецию.

- Но ведь Швеция не Россия!

- Нет, дружище, - негромко расхохотался Митрий. - Стокгольм - это уже почти дома.

- Bonne chance, ребята!

- Bonne chance!

И полетела из-под копыт желто-серая дорожная пыль. Скрипели седла, и солнце палило над головами всадников. Справа тянулась нескончаемая зеленая низменность, изредка разбавляемая буковыми рощицами и засеянными пшеницей и люцерной полями. А в остальном - ровно все, плоско. И справа виднелась точно такая же плоскость, правда, не зеленая, а голубая. Море! Вот оно, рядом.

- Смотрите-ка, парни! - оглянувшись, вдруг закричал Митька.

- Что такое? Ах, да…

Они уже проехали немало, но позади, стоило только повернуть голову, по-прежнему маячила жутко-прекрасная остроконечная громада Мон-Сен-Мишеля. Пусть уже далеко, пусть - у самого горизонта, но все же… Словно бы не желала расставаться.

- Красиво как… - тихо заметил Митрий. - Благостно.

- Ну, хватит смотреть. - Иван с улыбкой поправил на голове шляпу. - В путь, друзья, в путь! Уверен - все сладится. Да поможет нам святой Михаил!

- И - Богородица Тихвинская! - негромко добавил Прохор. - Bonne chance.

Туанета ( входя ):

- Иду, иду!

Арган:

- Ах ты, сукина дочь! Ах ты, стерва!

Жан-Батист Мольер. «Мнимый больной»

Местечко называлось Сен-Жермен-сюр-О и располагалось на берегу живописной бухточки, примерно на одинаковом расстоянии от Сен-Ло и Шербура. Путники добрались туда к концу второго дня пути и, подумав, решили заночевать - больно уж понравилась округа, да тем более куда на ночь глядя ехать? Можно и заплутать ненароком, поди потом отыщи в темноте дорогу, а берега частенько бывали обрывистыми - не дай бог, что случись - лошадей потом не удержишь. Да и вообще…

Пока поили лошадей в нешироком ручье, Митрий вызвался осмотреть местность. Убежал - и ни слуху ни духу.

- И куда его черти понесли? - погладив по холке коня, нахмурился Прохор. - Сказали же - далеко не уходить!

- А я и не далеко вовсе, - откуда-то из-за кустов нахально отозвался Митрий. - Тут, рядом.

- И что ты там делаешь?

- Смотрю.

- Смотришь? И на что же?

- А сами-то подойдите… Только осторожней. И коней лучше бы привязать.

- Что?

Иван с Прохором переглянулись и, быстро привязав коней, отправились на голос приятеля.

Долго шагать не пришлось - Митька находился сразу же за деревьями, в зарослях дрока. Вернее сказать, лежал в траве и что-то высматривал.

- Чего там?

- Тсс! - Парень, обернувшись, приложил палец к губам и задорно подмигнул приятелям. - Эвон, у моря-то, гляньте!

Молодые люди тут же последовали примеру своего младшего сотоварища: стараясь не шуметь, подобрались к кустам, отвели руками ветки… О святой Михаил! Вот уж и в самом деле было на что посмотреть, точнее сказать - на кого…

Ласковые золотисто-оранжевые лучи заходящего солнца освещали редкие зеленые кустики и белый песок пляжа, нежно омываемого палевым прибоем залива. На песке, вытянув ноги в море, отдыхая, лежали нагие купальщицы - четыре красавицы девы. Лиц девушек, правда, было не разглядеть из-за бившего прямо в глаза солнца, да и тела их казались черными, но тем не менее все почему-то решили, что перед ними - красавицы. А как же иначе?

- Ну, Митька, - прошептал Прохор. - Ну, срамник… Чего подглядываешь-то?

- А ты чего?

Прохор хохотнул:

- А я так, за компанию. Смотри-ка, вроде опять купаться идут…

- Да нет, уходят. - Митрий вздохнул. - Вон, одеваются.

- Что ж, - поднимаясь на ноги, усмехнулся Иван. - Ничего не скажешь, красивые девушки. Ну, хватит смотреть, нам еще ночлег искать надо.

- Так, может, прямо здесь и заночевать? - с ходу предложил Прохор. - Разведем костерок, наловим рыбы, эх, такую ушицу заделаем! Объедение!

- Ага, объедение, - с усмешкой обернулся Митька. - Ты сперва узнай - чья это земля и можно ли без разрешения хозяев ловить в бухте рыбу? Как бы потом самого не поймали!

- Ага, поймают, как же! Устанут ловить!

- Митрий прав. - Иван нетерпеливо прервал начинающийся спор. - Здесь, Проша, нет земли без господина. И эта бухточка, и пляж, и лужайка явно кому-то принадлежат, может быть - местному муниципалитету, а может - какому-нибудь маркизу или барону. Митька, не помнишь, как называется ближайший городок?

- Встречный козопас говорил - Сен-Жермен-сюр-О, по-нашему значит град Святого Германа на каком-то «О». «О» - верно, так ручей называется.

Прохор усмехнулся:

- У них любая вода - «о».

- Ну уж нет! - Митрию, видать, так и хотелось поспорить. - Вода у них - «л’о» называется. С артиклем.

- А я вот подумал…

- А ты не думай!

- …подумал - а не дать ли тебе по шее, Митька?

Прохор шутя накинулся на приятеля, этакая-то детинушка, Митька аж закричал, хохоча:

- Слезай, слезай, раздавишь!

- И впрямь раздавишь, - недовольно нахмурился Иван.

- Вот, вот, - смеясь, отозвался отрок. - Что, девчонки ушли уже?

- Ушли. Будут они нас дожидаться!

- А жаль! - Выпроставшись из-под грузного здоровяка Прохора, Митька бросился обратно к кустам. - И впрямь уходят. Во-он уже где идут. Опа! Обернулись… Точно обернулись! Помахать им рукой, что ли?

- Я те помашу! Иди лучше коня отвязывай, сейчас поедем.

Уже стемнело, когда путники достигли деревни или, лучше сказать, небольшого городка - десятка полтора каменных двух- и трехэтажных домов, мощеная улочка, площадь с нарядным зданием и церковью.

- Нет, это, скорее всего, город, - определенно высказался Митрий. - Вон и площадь, и ратуша, и колокольня… Где вот люди только?

Центральная - а впрочем, и единственная - площадь городка и в самом деле выглядела безлюдно. Хотя нет - возле церкви возился с клумбой служитель, а за ратушей слышались веселые детские голоса.

- Ужо сейчас их по домам-то загонят. - Прохор усмехнулся в усы.

И точно - словно услышав его слова, повысовывались из окон домов озабоченные мамаши, загоняя домой своих припозднившихся чад:

- Огюст, быстро домой!

- Мишель. Мишель, зайчик мой!

- Рене-Жан!

- Огюст, я кому сказала?

- Мишель, останешься без ужина!

- Рене-Жан!

- Огюст, сейчас отец розги возьмет!

Иван улыбнулся и осмотрелся вокруг - спросить, где тут постоялый двор. Позади как раз шла какая-то девушка в голубой бархатной шапочке и таком же переднике поверх полотняной рубашки и длинной юбки в крупную черно-желтую клетку. Симпатичная такая крестьяночка с милым приветливым личиком, вся аккуратненькая, на щечках ямочки и сабо этак по мостовой - цок-цок-цок.