Дарья Зарубина - Свеча Хрофта

Он не успел схватить ускользавшую мысль.

— Ландхильд, — крикнула Девчонка, — вниз!

Противник Хагена рухнул как подкошенный одновременно с тем, как Дечонка метнула в толпу какую-то склянку. Оглушительно грохнуло, полыхнуло, накрыло волной пыли, земли и горячего воздуха. Тан упал. На него навалилось беспамятство.

Первым, что почувствовал хединсейский тан, когда сознание вновь вернулось к нему, были веревки. Крепкие веревки и ремни, стягивавшие руки и ноги, опутавшие все тело. Он понял, что лежит на траве. Но с удивлением обнаружил, что под голову ему подложен свернутый плащ, раны его промыты и перевязаны, а над ним между деревьями растянут полог, защищающий от беспощадных лучей солнца.

Хаген приоткрыл глаза и огляделся. И сердце тотчас сжалось от горечи, потому что он увидел своих людей. Большей частью пленных. Но невдалеке ровными рядами лежали накрытые плащами мертвые. И среди множества плащей хединсейцев лишь изредка виднелись разноцветные пятна — плащи или куртки погибших врагов.

— Как ты чувствуешь себя, тан Хаген? — тихо спросил кто-то, все это время сидевший немного поодаль, прислонившись спиной к вековому дубу, древнему, как и он сам, мощному, крепкому, но хранящему на себе следы многих непогод.

— Как ты смеешь спрашивать меня, как я себя чувствую? — огрызнулся Хаген. — Неужели у тебя не осталось ни капли совести, Старый Хрофт?

— У тебя, верно, болит голова, — продолжал Отец Дружин, оставаясь все в той же позе. Повинуясь едва заметному наклону его головы, на траву рядом с таном присела высокая крепкая белокурая дева с умело перевязанным плечом и здоровой правой рукой подала Хагену фляжку.

— Пей, — проговорила она.

Тан отвернулся, не желая принимать подачек от предателя.

— Пей, это не яд, — повторила воительница, — я не какая-нибудь глупая гусыня, чтобы травить тебя. Когда моя рука снова будет здорова, а ты избавишься от веревок, мы закончим наш поединок.

Тан окинул взглядом фигуру ангханки. Она избавилась от части доспехов и своего рогатого шлема, но теперь тан узнал своего противника. Он презрительно скривился, чувствуя, как его шею заливает краска стыда. Его сумела взять в плен какая-то… варварская девка.

— Давно ли ты воюешь бабьими руками, Владыка Асгарда? — не желая отвечать той, что все еще протягивала ему фляжку, обратился тан к Хрофту. — Или настоящие воины, у которых достаточно гордости, не хотят встать на сторону предателя?

Ландхильд вскочила и занесла руку, чтобы ударить тана, но остановилась, даже в ярости не позволив себе бить пленного.

— Все несколько сложнее, Хаген, — заговорил Хрофт, жестом отпустив разгневанную Ландхильд, которая тотчас исчезла. — Я тоже поначалу думал, что все можно решить только мечом и честью. Но в борьбу вступили силы, которые больше полагаются на интриги и ловушки. И, как ты видишь, я угодил в одну из них. И только потому, что хотел защитить то, что мне дорого.

— А что может быть дорого такому, как ты, Древний? — запальчиво воскликнул Хаген. — Например, дружба или память о битвах, где мы сражались бок о бок? А может, ты просто променял все это на смертную девку? Ради нее ты обрек на мучительную смерть сотни чародеев, ведьм и колдунов, заставил биться в агонии тысячи существ, что не могут выжить без магии? Для этого ты поставил под угрозу весь миропорядок? Ради девки?

— Не искушай судьбу, Хаген, — едва сдерживая гнев, проговорил Отец Дружин. — Я старался быть верным другом. Но она — большее. Она — Древняя. Я не знаю, чего хотят добиться те, кто вернул ее из чертогов Демогоргона, но она здесь. Пойми, Хаген, здесь. Со мной. И я буду защищать ее, пока она не вспомнит всю нашу прежнюю жизнь, пока снова не станет богиней. Тогда мы выйдем из-под купола и спрячемся в одном из миров. Но сейчас она всего лишь смертная. И я не могу позволить тебе или кому-то еще забрать ее снова.

В словах Владыки Асгарда было столько жара и чувства, что Хаген невольно поразился перемене, что произошла в нем. Тот, кто сидел рядом, походил на Хрофта и статью, и лицом, но что-то новое, чего раньше не было — или Хаген просто не замечал этого, — теперь бросалось в глаза любому. Старый Хрофт больше не был Старым. Обретя надежду и родную душу, он словно вернулся на эоны назад, в свой Асгард, гордо венчавший главу юного мира.

— Я прошу только выслушать меня, Хаген, — терпеливо проговорил Хрофт. — Я прошу времени. Скажи Хедину, чтобы ни он, ни кто-то другой не совались пока под купол. Это опасно. Я знаю мощь этого заклятья, и если Хедин из-за него потеряет силу, враги Равновесия тотчас воспользуются этим. Я знаю, в чью ловушку попал. Знаю, что даже сейчас, среди моей собственной армии, есть предатель. Но я не знаю, ни кто он, ни какую цель преследуют те, кто руководит им.

— Кто? — сурово спросил Хаген.

— Брандейцы, — отозвался Хрофт.

— Уверен?

— Да, — Отец Дружин не стал тратить время на лишние слова. — Просто передай Хедину, мне нужно время и, возможно, помощь.

— Ты просишь о помощи после того, как твоя девка забрала жизни стольких доблестных воинов? Как я посмотрю в глаза их женам и сыновьям, когда вернусь на Хединсей и скажу, что их отцы и мужья погибли в схватке с той, кого я теперь помогаю защитить?

— Что ж, ты уже обдумываешь такую возможность, — спокойно заметил Хрофт. — Я не прошу тебя делать то, что ты считаешь глупым или неправильным. Передай мои слова твоему Учителю. Я попался в ловушку. Пусть он будет осторожен. Слуги Хаоса свили вокруг Рунгерд такую плотную и запутанную сеть, что мне трудно разобраться, чего они от нее ждут. Но я знаю, что купол стал для них неожиданностью. Возможно, Хедин сумеет найти способ использовать их замешательство в своих целях. Хедин знает, каково это — терять тех, кем дорожишь больше всего на свете. Надеюсь, он поймет.

— А если они ждали именно этого? — мучимый сомнениями, спросил тан. — Если слуги Хаоса ждали, что ты дашь им в руки новое оружие против Хедина? До того, как ты поставил этот проклятый купол, никто, кроме Создателя, даже Хедин, не знал, что можно по собственной воле закрывать и открывать для магии миры или их части. Мы все привыкли к тому, что есть миры, где магия существует, и есть те, где ее нет и не может быть. А теперь оказывается, что, обладая твоим Древним заклятьем, кто-то может закрыть мир, где, скажем, в этот момент бьются с врагами Упорядоченного Хедин и Ракот. Кто-то может отнять силы у Богов Равновесия…

Собственная мысль так поразила Хагена, что он замолчал, настолько ужасно было то, что представилось его мысленному взору.

— Этого заклятья нет, Хаген, — отрезвил его Хрофт, — у меня был только отрывок, не слишком большой и действенный. И мне пришлось отдать часть своей жизни, чтобы заставить его работать хотя бы так, в четверть силы. Всего заклятья не знает никто. В этом весь Создатель. Старик всегда был большим насмешником над такими гордецами, как мы, хединсейский тан…