Дарья Зарубина - Свеча Хрофта

Безымянная не стала пытаться припомнить место, куда могла бы отправиться. Она просто раскинула руки, мгновенно ставшие крыльями, и отлетела на почтительное расстояние от купола. Туда, где его зов был не так силен и тянущая сила почти не ощущалась.

Там она вновь приняла облик облачной женщины. Отчего-то в этом призрачном, но все же похожем на человеческий виде ей было спокойней всего. Волшебница сосредоточилась, выбирая в окружающем пространстве невидимые нити силы, потянув за которые она могла бы пополнить собственные запасы колдовской мощи. Сейчас ее сил не хватило бы даже на то, чтобы сказать тану Хагену пару фраз. Ей оставалось лишь надеяться, что хединсейский тан прислушается к ее словам и не наломает дров. Потому что, если он не вернется из-под купола, ей не с кем будет передать весточку Хедину. И тогда Познавший Тьму непременно попробует сам снять купол.

Сила восстанавливалась медленно, но едва Безымянная почувствовала достаточно, она принялась за исполнение обещанного Хагену. Заклятье за заклятьем, удар за ударом она пыталась пробить невидимую стену, отделявшую от остального Хьёрварда маленький мирок Хрофта. Стена не поддавалась. Дни сменялись бездонными ночами, но единственное, чего ей удалось добиться, это чувства полной опустошенности и ощущения собственного бессилия. Напрягая память, которая была более милостива к магу, чем к женщине, и заклятья отдавала легче, чем картины прошедшей жизни, развоплощенная пробовала все более мощное колдовство, порой вливая в него едва ли не последние капли волшебства. После таких ударов приходилось долго восстанавливаться, тянуть магию из окружающего ее мира.

И, видимо, в один из таких моментов, когда вся ее сила без остатка ушла на очередную тщетную попытку пробить брешь в колдовском куполе, она и пропустила появление противника. Ударом чудовищной мощи ее отшвырнуло в сторону, рассеивая. Бурая клякса чужого колдовства, невидимого глазу простого смертного, но ясно различимая глазами мага, распласталась по поверхности купола. Тысячи магических жал впились в невидимую преграду. И Безымянная тотчас почувствовала, как купол пожирает их, жадно, быстро.

Но волшебницу поразила не внезапность удара, не то, что купол так просто расправился с сильнейшим заклятьем Разупорядочивания, а то, что слуги Хаоса — а их руку теперь трудно было не узнать — пытались пробиться через купол точно так же, как и она сама. А ведь развоплощенная была уверена, что силы Хаоса — на стороне Девчонки. Похоже, Старый Хрофт помешал не только Хедину.

Волшебница предпочла не вмешиваться, скрывшись за пеленой заклинания Невидимости. И некоторое время злорадно наблюдала, как скрытый за пределами мира противник бьет изощреннейшими заклятьями, щедро питая купол своей силой. Пока единственное из ее заклятий, которому удалось преодолеть купол, позволило ей, пусть немного, поговорить с Хагеном.

Но тана под куполом уже не было. Для такой крошечной войны он потерпел оглушительное поражение. И теперь наверняка держал ответ за него перед своим Учителем. И волшебница лишь досадливо хмурила брови, думая о тане. Видимо, зря было потрачено столько сил на разговор. Хаген не сумел сделать правильных выводов. Он и раньше без подсказки Хедина мало до чего мог додуматься сам. Главное, чтобы не забыл передать ее слова богам.

Хотя теперь волшебница понимала — едва ли купол был той самой ловушкой, что задумали брандейские чародеи. Их, похоже, немало удивило сделанное Хрофтом. Иначе зачем пытаться пробить купол? Их собственная игрушка, смертная Девчонка, умудрилась обвести вокруг пальца хитрейших во всем Упорядоченном. Призрачная волшебница рассмеялась своим мыслям. Слуги Хаоса попались в собственную ловушку и теперь, видимо, мучились неизвестностью, не в силах заглянуть под купол и узнать, что там происходит. Хрофт и Девчонка были для Хаоса теперь так же недоступны, как и для Новых Богов. Но волшебница верила: Хедин придумает, как восстановить Равновесие, ведь именно для этого Упорядоченное выбрало его своим богом.

Волшебница решила, что самое время незаметно исчезнуть. Бессмысленные попытки сил Хаоса пробить хоть крошечную брешь в куполе больше не развлекали ее. А тан Хаген наверняка уже вернулся в свою крепость, и, если все сложится благополучно, ей удастся выспросить у него о творящемся в закрытом мирке, где остался Хрофт.

Развоплощенная уже видела мысленным взором площадку, где уговаривала тана переговорить с Хрофтом, ее сотканные из тумана руки уже порхали в воздухе, связывая в сложный узор тонкие нити заклинания. И в этот момент противник решился на неожиданный, хотя и разумный ход. Бестелесная колдунья заметила, как вместо разрушающих заклятий, прорастая сквозь небесный хрусталь купола, плетется та самая волшба, что позволила ей связаться с Хагеном.

У Хаоса есть помощник! Мысль поразила ее настолько, что волшебница разметала рукой недоплетенное заклятье, и между ладонями будто сам собой набух огненный шар.

Чародеи пытались связаться с кем-то, кто остался там, под куполом. Видимо, он не мог обратиться к хозяевам сам, потерял силу, лишился магии. Но если они знают, кого звать, то уже через несколько мгновений будут знать больше, чем она, даже, возможно, больше, чем Хедин. А знание в этой странной маленькой войне, способной стать началом большой беды, значило больше чего бы то ни было.

Хаоситы вот-вот получат то, что может стать козырем в их игре. Волшебница не могла допустить этого. Клубок огня ударил в центр искусной вязи заклятья. Она была уверена, что тот, кто плел его, совсем рядом. Просто, так же как и она, в целях защиты скрывался за пологом невидимости. Теперь интригану придется сбросить покрывало морока. Тогда они встретятся лицом к лицу.

Огненное облако, окутавшее, казалось, полнеба, росло. И волшебница разглядела в нем небольшую сферу, которую не тронул колдовской огонь. Кипя яростью, она запустила еще один шар пламени прямо в эту сферу, а следом — довольно сильное заклятье, которые должно было расщелкнуть скорлупу защиты невидимого пока еще врага.

Сфера лопнула, но в ней оказалась вторая. Противник по-прежнему оставался невидимым, зато сама волшебница выдала себя и теперь решила не тратить сил на скрывающие заклятья. Изящным мановением руки она разорвала покров невидимости и приготовилась отразить удар. В том, что ее противник невероятно силен, она не сомневалась.

Однако удара не последовало. Тот, чей внимательный, хоть и незримый взгляд чувствовала на себе призрачная волшебница, не спешил продолжить заклинание, что позволило бы через купол поговорить со шпионом. Видимо, не желал называть волшебнице его имени.