Иван Петров - Все, о чем вы мечтали

Настоящий музей инквизиции, и мужики подстать, ишь, как мехом заросли. Грудь, спина, плечи. Щеки! Сюда бы еще иссохшего священника-фанатика и мое школьное представление о средневековом пыточном подвале полностью совпадет с реальностью.

Во как жрут! Страшно. Молодцы, хорошо играют, артисты. Не было бы мне так хреново, боялся бы, а больному - похрен. Может, лечь на пол, поспать? Не получится. Холодно.

Эх, была бы возможность вызвать сюда Леху и Алку. Как бы славно мы погуляли по кабачкам на пути в Бордо. Познакомил бы Леху с моими друзьями, ввел его в наш круг, отличный же парень, они бы поняли, а их всех, скопом, принял бы в нашу с Лехой команду. Кугель бы это одобрил. Вместе бы на шпагах учились, вдвоем быстрее бы дело пошло. Лехе здесь бы понравилось. Геройствуй хоть на каждом углу, сияй своей белозубой улыбкой, живи в полную силу! Как бы у Алки лучились глаза, она же такая красавица, у испанцев бы дух захватило. Наконец бы и ей повезло - не принц, но настоящий граф. Совсем другая судьба. Накупил бы платьев, бирюлек всяких, порадовал бы... и сам... Жалко девчонку, хорошая она. Эх Алка, Алка, свет очей моих... Как они там без меня... А в Бордо бы всех наших в театр сводил. Мелюзгу бы десертами кормил, пусть отрываются. Купил бы Галлии и Казяве по самому большому малиновому макарону! Нет, Галлии шоколадный, она любит. Эт вам не те макароны, что вы привыкли, это, понимаешь, МАКАРОН! Шмотки всем новые бы справил. Да что там, дом бы купил в Бордо, и жили бы мы все, поживали. Деньги лучше Большому отдать, он по справедливости...

Эх, Большой!

Мог бы - оживил. И отца с мамой. И деда.

А еще - Николу сюда, и Гену.

Отец бы мною гордился, все-таки - сын офицера, не скиксовал в пути. Ну, почти.

Да, много хороших людей... Всех бы забрал.

Браганца ворвался как ветер. Одышливый Лопес сильно отстал, багровая физиономия, натужно пыхтя, просунулось в низкий проход, когда альгвасил, словно Зевс-громовержец, уже тучей завис надо мной.

Разве дворяне так носятся? Плавнее надо, величавей...

- Встать!

Оп! Петуха пустил.

- Встань, быдло, и стой, когда с тобой разговаривает благородный человек!

Добавь еще - молодой, сопливый, безмозглый.

Поучить Браганцу манерам, а то решит, что боюсь? Очень хочется.

- Сеньор де Браганца, кто дал вам право так ко мне обращаться? По крайней мере, это не вежливо.

Никогда не видел, чтобы люди так резко бледнели. Истерика - безмолвная, голос потерял. Корежит.

Из человеколюбия надо бы промолчать. Но кто сказал, что Браганца - человек? У двадцатилетнего лося-аристократа глаза поперли наружу, рот перекосился, рука метнулась к эфесу. Если слюна пойдет...

Нет, справился. Слюнку втянул.

- Hagame Usted el favor...

Сбился, перешел на французский, стараясь, чтобы каждое слово сочилось ядом.

- Сделайте одолжение, ваша милость, подскажите, как к вам обращаться, сеньор! Грязный разбойник?! Может быть - Merced? Или - Nobleza, плебей?

А ведь он меня ненавидит. Искренне, глубоко. Почему? Откуда это личное?

- Alteza, крестьянин! Grandeza!!!

Завидует? Да пусть даже - все документы подделка, но - кто-то поверил, прогнулся перед моими высокими титулами, о каких он даже не мечтал в своих грезах. Перед которыми лебезил, на пузе ползал! Подличал, унижался, только чтобы переползти на ступеньку повыше, хотя бы приблизиться, ручку облобызать, иметь счастье лицезреть! А я - грязными лапами! Так просто - и маркиз! Граф!!!

- Мерзавец, холоп! Как ты смеешь! Своим поганым языком! Раб! Может быть, Magnificencia, жалкий, вонючий оборванец?

Пусть жалкий, вонючий, но у меня - было! А у тебя - нет, и - никогда!

И уж даже на секунду допустить, что это - правда! - для Браганцы невыносимо. Больной? Как это... Шизофреник?

- Или, раз ты генерал у бандитов, то - Excelencia?! Или - как к Его Католическому Величеству, королю...

- Достаточно. Что вы, сеньор де Браганца, какой из меня генерал. Grandeza вполне устроит. Будьте любезны.

- Ах ты!...

Далее - минуты на три. Если бы я хотел заучить эти слова, то, конечно бы, слушал. А почему алькайд сидит за столом, тихий, словно мышка, и сочувственно на меня посматривает? Не нравится мне его послеобеденное сочувствие. Что-то здесь не так.

- Так знай же, холоп! Тебе не удастся уйти от возмездия за все твои злодеяния!

Ему бы в театре выступать. Какая напыщенность! Дешёвка.

- Надеюсь, тебя повесят, но даже, если милостью коррехидора ты отправишься на каторгу...

Надеюсь, нет. Интересно, потянут мои родственники коррехидора... Кстати, кто таков? Судья?

- ...и даже, если тебе, изворотливому и лживому, как все люди низкого происхождения, удастся сбежать оттуда, откуда никто не возвращается, выскользнуть, вывернуться каким-то дьявольским происком, я, алькальд Ируна сеньор Альваро де Браганца, не позволю тебе! Никогда!!! Слышишь - никогда! Выдавать себя за высокорожденных особ, чернить их имя своими перемазанными в земле пальцами! Чтобы даже помыслить не мог! Чтобы никто и нигде не усомнился в твоем происхождении!

Чего он зациклился на этом происхождении? Боже мой, каких только дураков не носит земля...

- Каторга и плети сделали бы это, но зачем ждать? Все в наших руках, в руках истинного правосудия!

Руки бы тебе оборвать!

- Сеньор алькальд, испытывая понятную мне жалость к заблудшему крестьянину...

Не удержался, пнул. У нас с алькайдом корпоративная солидарность. Оба от сохи.

- ...не согласился отметить твои лоб и щеки достойными их узорами. Как сказано в старой поговорке - все равно эта лиса скоро кончит жизнь на прилавке бургосского скорняка. Но - кое-что мы можем! Кое-что могу я...

Заткнись и отправь меня в камеру. На соломку.

- Сеньор Альваро де Браганца, остановитесь! Вина графа де Теба еще не доказана, и не нам судить...

Буль-буль, толстяк. Тем более! Ни хрена не доказано.

- Мне стоит вам напомнить, сеньор провинциальный алькальд, что я бывал при дворе Его Величества? Мне еще раз стоит вам это напомнить?

Да здесь, наверно, уже куры знают, где ты бывал!

- Я имел честь встречать при дворе Его Католического Величества дона Киприано де Палафокс и Портокарреро, графа де Теба и, клянусь, эти встречи навсегда останутся в моей душе, в моей памяти!

Альгвасил сменил позу, обвиняюще ткнув рукой в мою сторону, и картинно выставил ногу. Ножку.

Не везет тебе, альгвасил, мне кажется - нет здесь ценителей мужской красоты.

- Этот хитрый, подлый разбойник, грязный плебей, смеет позорить имя моего - не побоюсь его так назвать - друга! Несмотря на свою молодость, даже - юность, не достигнув еще двадцатилетнего рубежа, его сиятельство один из самых блестящих вельмож Испании, обласкан вниманием при дворе Их Католических Величеств - личным вниманием королевских особ, если вам это что-то говорит, сеньор Лопес! И не вам судить! Копайтесь в своей грязи, не лезьте туда, куда вас не спрашивают! Политика - не вашего ума дело, Лопес!