Игорь Николаев - Боги войны

— А теперь гляди сюда. — Батя сдвинул карандаш влево и зло ткнул в россыпь желтых квадратиков, едва не проткнув карту насквозь. — Деревня Козлище. Вчера вечером немцы выбили оттуда полк 6-й кавдивизии. Какими силами — неизвестно. Этих, — комбриг, не удержавшись, ввернул пару сочных эпитетов, — буденовцев до сих пор по лесам собирают, но танки вроде были.

— Да им за танки любая блоха с мотором сойдет, — усомнился комбат. — Сколько раз уже бывало: «танки прорвались, танки прорвались», а как до дела дойдет, там или полугусеничник вшивый с парой бронемашин, или вовсе мотоциклисты.

— Может, и так… — задумчиво кивнул Батя. — А может, и по-другому. — Черная линия потянулась от квадратиков, зигзагом обошла красные скобки на холмах и пересеклась с ниткой шоссе в паре сантиметров от надписи «п-к Ледница». — Вот и смекай… И ты тоже, лейтенант.

— Могут выйти к нам во фланг и тыл. Но… по полям? Да и речушка тут… — с сомнением произнес комбат. — Была бы хоть какая-то дорога…

— А ты думаешь, немец только по дорогам и умеет воевать?! — неожиданно вызверился Батя. — Ну, люди… вашу ж машу! С июня их с флангов обходят да в кольцо берут, с июня! Сколько еще запрягать будем, год?! Два?! До самой Москвы уже прозапрягались!

Комбат, явно не ожидавший такой вспышки, пристыжено молчал. Впрочем, и сам Батя, спустив первые пары, не был настроен продолжать разнос, да еще в присутствии младших по званию.

— Есть там дорога, — почти миролюбиво произнес он. — Лично убедился. По карте нет, а в натуре наличествует. И брод через ручей. Балычев тут поспрашивал одного деда, тот говорит, машины не пройдут, а трактора через тот брод гоняли. Ну а где трактор, там и танк.

— Брод… — Комбат, растопырив пальцы «козой», шагнул ими от деревни до речушки. — Километров шесть будет. Ну а рации на танках сам знаешь какие. В донской степи еще бы доорались, а среди этих перелесков… что есть эта шарманка, что нет ее. Может, выдвинуть в ту сторону дозор с телефоном? А в деревне резерв, если что, сманеврируем.

— Толку с твоего «в ту сторону»? — проворчал Батя. — Они ж могут и не сюда двинуть, а сразу к Новомихайловке. Или вдоль речки во фланг выйти. Не-е, встречать их надо как раз тут, у брода, пока не расползлись. Его им точно не миновать, ни при каких раскладах.

Теперь даже я сообразил, к чему клонит Батя и зачем вообще меня вызвали в эту избу. Хотя комбат наверняка понял это еще раньше, просто идея лишиться сразу двух «тридцатьчетверок» ему, как говорит мой шибко грамотный радист, «совершенно не импонировала».

— Если немец через этот брод и ломанется, — выдвинул он последний довод, — то двумя танками его там не запечатаешь. Тут рота нужна…

«…Да где ж ее взять», — мысленно закончил я.

— Рота и будет! — уверенно заявил Батя, разворачиваясь ко мне. — Слушай приказ, лейтенант. Сейчас двадцать минут десятого. Через полчаса обе ваши «тридцатьчетверки» должны быть вот здесь, на съезде с шоссе. Там встретишь подкрепление из корпуса, сводную роту, примешь ее под свое командование…

Легко сказать, растерянно подумал я, а ну как их командир заартачится? По званию наверняка ведь выше будет, младший лейтенант на роте может оказаться только при одном раскладе — если от роты той осталось меньше взвода… как сейчас.

— …Под свое командование! — с нажимом повторил Батя. — Мой приказ. Кто у них там будет, я знать не знаю, а ты уже неделю воюешь. Выдвинитесь к броду и там… там сделаешь так, чтобы до вечера никакая сука через него ни ногой, ни траком! Приказ ясен?!

— Так точно, товарищ полковник!

— Выполняй…

Развернувшись, я толкнул скрипучую дверь и вышел под низкое серое небо…

…затянутое грязными лоскутами туч. Майн гот, в этой варварской стране грязь даже в небесах, что уж говорить про землю. Последние недели в памяти лейтенанта Хагена слились в один беспрерывный серый поток, сквозь который с неимоверным трудом продиралась его, заляпанная по самую башню, «тройка» — и вся их дивизия. Эта проклятая грязь была везде, везде, везде! И даже сейчас, хоть он и постарался тщательно вытереть подошвы о подножку штабного автобуса, это ничуть не помогло — другие визитеры были не столь щепетильны.

— Рад вас видеть, Нильс.

Вопреки словам, ни тон гауптмана Бельке, ни его вид к мыслям о радости не располагали. Напротив, заглазно прозванный «Поросенком» командир батальона сейчас был похож на собственное привидение: мятый мундир, впалые щеки, мешки под глазами, щетина — и это Ганс Бельке, первый щеголь полка, которой в другое время любую пылинку на черной форме воспринимал как личного врага.

— Закончили с ремонтом?

— Так точно, господин капитан, машина в полном порядке.

— Что ж, это весьма кстати.

И снова Хагену резануло по уху явное несовпадение смысла фразы и тона, которым были произнесены слова. Бельке словно бы сожалел, что танк лейтенанта вышел из ремонта на день раньше обещанного срока.

— Камерады из 7-й танковой просят нашей помощи. Русские на их участке дерутся весьма упорно и, что неожиданно, весьма грамотно. Уже неделю у 7-й ощутимые потери без каких-либо существенных результатов. Вчера, например, они потеряли четыре своих танка за два русских, причем один подбитый иваны сумели отбуксировать.

— Что ж, значит, они тоже умеют чему-то учиться, — пожал плечами Хаген. — Но в любом случае, я полагаю, все уже решилось. Их кадровая армия разгромлена почти полностью, наиболее развитая часть страны захвачена. Осталось лишь последнее усилие.

— А нас хватит на это усилие? — Бельке произнес эти слова отрешенно-задумчиво, словно не спрашивал подчиненного, а скорее, пытался дискутировать с самим собой. — Сейчас в дивизии остались в строю тридцать процентов танков, если считать от начала «Тайфуна», а уж если вспоминать от границы… — Гауптман махнул рукой.

— Поступление новых машин явно недостаточное и не покрывает потерь. Нас пока вытягивают ремонтники, ребята Дитмара творят чудеса, пытаясь вернуть в строй как можно больше, однако и они лишь волшебники, а не боги. Вдобавок сейчас тылы отстали, завязли в этой проклятой русской rasputitse! Проклятье, Нильс, я вынужден отбирать у боевых групп танки, чтобы хоть как-то дотащить к передовой снаряды и топливо!

— В таком случае, — рассудительно заметил Хаген, — стоило бы приостановить наступление. Температура падает с каждым днем, очень скоро эту проклятую грязь заморозит, и мы снова улучшим снабжение и вернем свободу маневра.

— Право, Нильс, жаль, что ваша фамилия не фон Бок, — криво усмехнулся гауптман. — Потому что все приказы оттуда, — Бельке указал на крышу автобуса, — талдычат лишь одно: «Вперед, вперед, быстрее!».

Краем сознания лейтенант отметил, что из-за ширмы, отделявшей «кабинет» Бельке от передней части автобуса, давно уже не слышно стука пишмашинки.