Алексей Ядов - Инферналь Мерценариус

Король правильно расшифровал смысл послания: «Отвали – и без тебя тошно» – и проявил терпение.

Ночь опустилась на славный Жакер, а Ви Рейтер выскользнула серой тенью в город.

Ректор в Доме Орлер держит наготове команду для уничтожения одного не в меру удачливого доктора, Лантий сторожит Калинду и Луизу, а я и Гриэль тихонько идем за Ванессой.

Ванесса шла в Нижний Город.

Паршиво – там ее могут прикончить еще до того, как девушка доберется то цели.

– Гриэль, очисть дорогу. Без магии…

Спустя полчаса Ванесса миновала темную арку прохода, не заметив, что у стен лежат три трупа со свернутыми шеями.

Крупное разрушенное здание – два этажа. Не хочу думать о том, сколько в нем подвальных этажей… Скорее всего, добрый доктор окопался давно и прочно и сейчас очередной раз проверяет рабочие инструменты…

Ванесса зашла в пустой дом. Выбитая дверь валялась на полу…

Ей было хорошо и тепло…

Дом… это ее дом…

А внизу ее ждут мама и папа… Да…

Темное помещение.

Свет падает размытой колонной и производит впечатление, будто его источают гнилушки в лесу, только в данном случае гниет сама ткань мироздания…

Ванесса подошла к небольшому, освещенному болезненным светом пятачку и взглянула на отца. Тот улыбнулся…

«Какой он красивый… И мама тут…»

Ванесса заснула на металлическом столе с мягкой – в ее воображении, как перина – поверхностью.

В металле были сделаны желобки – обитатель подвала редкостный педант и не любил лишней грязи.

Вампиры нас не отпускали.

И что с ними делать?

То, что слежка двойная – мы тихонько бредем за Ванессой, а зубастики за нами, – мы поняли в двух кварталах от цели. И что теперь делать?

Идти, как шли?

Полезут за нами, и неизвестно, на чью сторону встанут.

Гриэль валит их и прикапывает где-то в районе мусорок?

Пожалуй, сойдет.

– Гриэль?

– Двое. Из тех, что нас посетили.

– Вали их, тела сожги, только аккуратно… Пепел не забудь!

Еще до того, как я закончил фразу, Гриэль исчез из моего поля зрения.

Я прошелся вокруг квартала, в котором находилось заинтересовавшее меня здание.

– Готово.

Передо мной стоял ухмыляющийся Гриэль, держащий в руках две маленькие баночки. Стекло оплетено металлом, но рассмотреть что-то серое и сыпучее в свете тусклых фонарей можно.

– Надо бы что-то сказать о почивших? – Гриэль поднял тонкую бровь. – Ну… «Слежка – дело деликатное, не всякий вампир справится». А теперь пошли на дело.

Если живы будем – отправим посылку в посольство Ночного континента.

Я сунул банку в карман.

Гриэль хмыкнул и двинулся за мной – предстояла серьезная работа…

– Кстати, Инф, ты в курсе, тела вампиров запрещено сжигать?

– Ты это к чему?

– К тому, что мы сейчас нарушили здешнее международное соглашение по погребению павших…

Кстати, говорят, что прах вампиров может разрушать миры.

– Как? – Я опасливо глянул на серый порошок.

– Старая история… Легенда.

Мы переглянулись…

И, улыбаясь, вошли в дом…

Ванесса проснулась резко.

Где она?

Она помнила, что Инферналь дал ей кольцо… Потом хотела искать хозяйку… Но сначала – примерить… День как в тумане, а вечером…

– О, проснулась?

Ванесса попыталась вскочить – не вышло. Стальные захваты на руках и ногах надежно ее держали. На шее – что-то вроде ошейника…

– Вы кто такой? Что вам нужно?

Темная фигура за пределами светлой части помещения шагнула вперед…

Ванесса закричала.

– Ну, какие же все, подопытные, нервные…

Проформы ради Гриэль обыскал три верхних этажа и доложил об отсутствии результатов. Инферналь задумчиво глянул в темный зев подвала, а Гриэль очередной раз поразился мимике наемника. Демоны обычно либо подчеркнуто холодны (как сам Гриэль до недавнего времени), либо стараются вызвать у окружающих симпатию (как Ректор). Инферналь же…

– Ну что же, мы и так в глубокой заднице. Для нас этаж-другой глубже…

С этими словами Инф прошел мимо шокированного Алоиза и скрылся в темноте.

Гриэль последовал за ним, обещая себе, что непременно запишет это высказывание в свой блокнот – тот за время общения с Мерценариусом обогатился не менее чем сотней весьма своеобразных высказываний…

Спуск в подвал занял минут десять. Лестница оказалась значительно длиннее, чем могло показаться. К тому же то и дело под ногами опасно трещали ступеньки.

Странно другое – Гриэль, который отличался феноменальным чутьем, с уверенностью заявил, что никаких ловушек и сигнализации впереди нет.

Если речь идет о психопате-садисте, с наклонностями медицинской службы Ананербе, это странно. Уверен в своей анонимности? Головокружение от успехов?

Ждет нас?

Последний пункт мне не понравился больше всего.

Наконец впереди забрезжил если не свет, то нечто на него похожее.

Крупный зал, заставленный ящиками и какими-то коробками.

Спрятавшись, я мог наблюдать интереснейшую картину:

– НЕТ! ОТПУСТИ!

Ванесса была обнажена и прикована к столу. Одежду, судя по всему, срезали. На девушке виднелись царапины.

– Девчонка, ты меня уже достала. Успокойся и прими свою судьбу – ты же, черт возьми, дворянка. А вам положено быть…

Я зажмурился, досчитал до десяти. Нет, не показалось.

Обнаженное по пояс тело – или правильнее говорить «корпус»?

Шестеренки, червячные передачи и поршни, кое-где видны тонкие, гнущиеся во все стороны трубки, наполненные чем-то черным. Одна заходила в грудь, и там было что-то вроде утолщения…

Одна рука человеческая, почти. Вторая – металлическая конструкция.

В руке-манипуляторе существо держало… кисточку.

Я подсознательно ожидал чего-то режущего, потому невольно вздрогнул, когда Фауст (а кто это еще мог быть?) дотронулся до Ванессы и начал что-то рисовать.

Та отодвинулась.

Фауст забурчал:

– Можно не дергаться?

– ОТВАЛИ, ПРОКЛЯТЫЙ УРОД! ЧУДОВИЩЕ! ТВАРЬ! ТЕБЯ ОСКОПЯТ И РУКИ ОТРУБЯТ, ПОСЛЕ ЧЕГО ПРОВЕДУТ ПО ГОРОДУ!

Я думал, Лантий просто шутит, а тут часто такое развлечение бывает…

Наконец Фауст закончил свою «рукопись по мясу» и облегченно отбросил кисть.

– Уважаемые, может, выйдете? А то как-то неудобно с вами разговаривать в таком положении!

Мы с Гриэлем переглянулись.

Ну что же…

Попробуем поговорить.

Тем более что артефакт вызова почему-то не работает.

Мы остались с Гриэлем наедине с тем, кто служит пугалом для демонов уже полтысячелетия.

– Мать твою йети…

Я смог рассмотреть лицо Фауста.