Алексей Ядов - Инферналь Мерценариус

– Scheiße! Scheiße! Scheiße! – Кроме меня и Вальтера бежало еще немало солдат в самой разной форме. Некоторые с диким воплем исчезали в стене огня…

Все рано или поздно кончается.

Стена – глухая и черная.

Там огонь всех и настиг… Вальтер упал, я дал ему руку, а потом стало ОЧЕНЬ горячо…

Как же больно…

Больно?

Что это?

Это нечто, это как…

Я мыслю, значит, существую…

Я?

Многие знания – многие печали.

Правильно сказали, ибо от обрушившихся на меня воспоминаний стало очень-очень грустно…

Меня предали, отправив на заклание этому любителю проводить опыты на всем живом. Ректор… Не мог он не понимать, что в любом случае я – труп.

Но…

Я открыл глаза.

По-прежнему то же помещение.

Только Ванесса почему-то лежит уже завернутая в халат и без фиксаторов на конечностях. Хорошо хоть она без сознания… А то глаза бы мне выколола на фиг…

Сначала рука… Правая… Левая… Теперь на колени…

Подождать, пока пройдет головокружение… И медленно, к стеночке на четвереньках…

Стеночка… Хорошая моя… Поможешь встать?..

– Однако умеешь ты удивлять…

Я нашел в себе силы и послал на три русские буквы критика моих талантов по стеночному карабканию. И плевать, что по-русски не понимает…

Вздох, и меня аккуратно «вешают» в горизонтальном состоянии…

Ректор внимательно на меня смотрит.

Хмыкает:

– Знаешь, а ты теперь завидный жених…

Послать его в задницу не удалось – я вырубился.

Опять!

Серая равнина теперь представляла жалкое зрелище.

Оплавленная. Там и сям потрескавшиеся от жара каменные плиты…

И растерянные тени солдат.

Вальтер вскинул винтовку, но узнал меня и вздохнул.

– Ну что? – грустно и обреченно…

И с ненавистью…

– Не понял?…

И тут меня скрутило.

Кто говорит, что во сне не больно, – бесстыдно врет. Во сне может быть ОЧЕНЬ больно!

Многие знания – многие печали…

Я молча встал.

Осмотрел собравшихся…

Расстрел пленных…

Концлагеря…

Мародерство…

Стоило мне посмотреть на кого-то… Я видел все.

Вот этот – из полицаев. Партизан гонял со всей широтой души.

Вот этот – в щеголеватой черной форме с рунами…

Я поморщился. Даже для меня как-то… слишком…

– Свободны. Уходите. Я все равно не смогу поступать как Фауст…

– Спасибо… – Звон, напоминающий россыпь гильз по асфальту.

Пространство стало съеживаться. Я, неизвестно откуда, знал, что теперь вместо одного микромира в моем распоряжении будет лишь небольшой кусочек…

Ну да – примерно два футбольных поля.

А в центре…

Я подошел к Кристаллу Души. Он был больше, чем тот, что на Арене.

Я отпустил души.

И теперь его энергия не тратится на поддержание их мучений и постоянной войны вокруг…

Я поступил вроде бы правильно, но стал беззащитен. И Ректор может захотеть получить халявное владение…

Я прикоснулся к камню…

И пожелал…

Из «Записей Каиля, герцога Хаоса Творящего»:

«…сегодня доставили Инферналя. Обширные повреждения груди, сквозная – через живот и спину – дыра… Ректор приказал его не трогать. Почему? Просто фиксировать последствия… На попытку возразить предупредил, что может принять меры…

…два Средних месяца. В сознание не приходит – раны затянулись. Ректор ходит несколько растерянный. Исследовательская группа в шоке – месяц назад был пик излучения, теперь оно пошло на убыль.

Обсуждались на полном серьезе вопросы эвакуации Столицы… Или же запечатывания Академии, но нет, Ректор отстоял на Коронном совете продолжение наблюдений…

С момента доставки Инферналя прошло почти три Средних месяца. Иногда в палату заходит Фиоре и смотрит на него. Дотрагиваться нельзя – не пускает защитное поле.

Ректор был награжден на Совете Глав Домов за предотвращение угрозы…

Он очнулся. Смотрит прямо перед собой и не реагирует. Саэльт, недавно прибывший из одного мира, попытался проверить реакцию – в своем привычном стиле. Привел суккубу и пояснил, что от нее требуется. Та кивнула…

Ноль реакции…

Декада с момента пробуждения…

Полторы декады…

Две – есть реакция!»

Я стоял посреди серой равнины. Хотя какая равнина – примерно два футбольных поля, а потом тьма. Твердая и осязаемая, абсолютно гладкая. В то же время мне понятно, что это не физическая стена, нечто другое…

А они стоят передо мной…

Мои солдаты.

Мои Легионеры…

За одного битого двух небитых дают – пословица полностью справедлива. Лучше пусть у меня будет десять опытных, чем сто новичков…

Триста темных фигур. Напоминают тени – правда, объемные и черные.

Легионеры создаются демоном, опираясь на его память и опыт, потому ничего удивительного, что, ростом со среднего человека, мои бойцы радовали взгляд балаклавами, из разреза которых виднелась серая кожа со вспухшими венами и застывшие, будто припорошенные пылью, серые глаза.

Такое бывает, когда человек умирает с открытыми глазами, – мелкая пыль оседает на слизистой и превращает взгляд в стекляшку.

Кристалл Души теперь постепенно набирает силы. Ближайшую декаду он сможет только импортировать мне бойцов по запросу.

Но мне и этого хватит…

– Приготовиться к бою.

Затворы пистолетов-пулеметов в количестве трехсот штук мрачно зазвенели.

От предвкушения битвы…

Инферналь резко закашлялся и выпучил глаза.

– Инф! – Каиль моментально вызвал Ректора.

Инф встал, поежился. Осмотрел себя.

Сказал нечто похожее на «банник в рот» и завернулся в простыню:

– Одежда где?

– Вот… – Каиль достал форму тыловых частей, которую уже привык видеть на своем приятеле.

Тот быстро облачился.

– Ректор где?

– Я здесь, Инферналь. Как самочувствие? – Ректор с радостной улыбкой зашел в палату…

– Отлично. А сейчас еще лучше будет, – улыбнулся Инф.

Каилю стало не по себе…

– КОГДА Я ВАС ТУТ ПОУБИВАЮ НА ФИГ!

Всплеск силы – Каиль и Ректор успели активировать щиты.

От рук Инферналя отделились красноватые светящиеся шары… И врезались в стены.

Те задымились, засветились…

Из них начали выходить… Каилю показалось – нечто вроде Легионера. Правда, странного…

Странные солдаты вскинули оружие. Каиль на всякий случай усилил щиты. Эффективность огнестрельного оружия против демонов не высока, но в данном случае ни в чем нельзя было быть уверенным…

– Каиль, брысь. А с вами, неуважаемый господин Ректор, мы будем долго и упорно общаться.

– И какова тема разговора? – сощурился Ректор.

Аккуратно отступавший в сторону двери Каиль услышал часть фразы: