Александр Лаврентьев - Неформал

– Иди первый, я догоню!

Ну вздохнул я, фонарик на лоб напялил, включил, Маришке кивнул да в темноту пошел. А пещера дальше сузилась, и метров через тридцать налево повернула, а потом потолок стал таким низким, что пришлось идти пригнувшись. Маришка за мной шла и то и дело головой о потолок стукалась, а я старался голову беречь, рукой макушку прикрывал. А метров через пятьдесят нас Иван догнал и сзади пошел. Честно говоря, мне с ним поговорить хотелось, но никакой возможности не было. Да, наверное, и вести себя надо было потише, мало ли кто здесь мог обитать, но так-то, в принципе, мне не привыкать: что в Москве подземелье, что здесь подземелье, разница невелика. Но все равно жутко. Даже не понятно почему. Быть может, от того, что тихо: ни шума тебе от автомобилей, ни звуков от метро. Тишина, только иногда где-то вроде вода капает, и все. А стены у пещеры шершавые и холодно очень. И что самое неприятное, пол вниз уходит, а нам-то вверх надо, а потом я и вовсе в стенку уперся, смотрю: а под ногами черный лаз, вниз идет.

Ну я остановился, подождал, когда Маришка и Иван подойдут, и спрашиваю:

– А ты, Иван, когда сюда на парашюте спускался, видел, на сколько метров мы провалились?

Он плечами пожал, из-за фонарика выражение лица не видно.

– Не знаю, – говорит, – метров двести пятьдесят – триста.

Мне только присвистнуть оставалось. А он продолжает:

– Вы тут, это… не пугайтесь, если рванет, я там мину оставил. Есть надежда, что вход завалит или вода сюда медленнее поступать будет.

А тут Маришка не выдержала и говорит так ядовито:

– А надежды на то, что тут вообще все обвалится, у вас нет?

А он и говорит:

– Есть! Тогда стразу все и отмучаемся, поняла? – и локтем ее в сторону отодвинул, сам к лазу протиснулся, присел, светанул на нас снизу фонарем:

– Ни у кого, – говорит, – клаустрофобии нет?

Я аж фыркнул от возмущения. А он и продолжает:

– Ну тогда я первый пойду. Как спущусь, стукну. Потом Марина пойдет. Ты, Санек, давай замыкающим. Если девчонка твоя не удержится, я хоть поймаю ее, – и ногами вперед протиснулся в лаз. А лаз этот для него, может, и узкий, а нам в враспорочку слезать придется. И прав он тут, Маришка в этом деле дилетант. Но это я так думал. Давай я ей объяснить, че делать, да как в колодце двигаться, а она только фыркнула, меня отстранила и следом за Иваном в лаз навострилась лезть. Я ее за руку схватил.

– Куда? – говорю, – а вдруг там тупик? Подожди.

А она и говорит:

– А если там, Шурыч, тупик, то все равно мы трупы! Или ты хочешь на крыше того теремка на двухсотметровой глубине болтаться? – и в лаз соскользнула.

Ну я решил подождать немного, а потом думаю, че ждать-то? Когда мне на голову Иванов фугас упадет, что ли? Ну и тоже следом полез.

А лаз узкий и длинный оказался, метров, наверное, пятнадцать, хорошо, что уступов было много, но песка тоже много, и песок вниз сыпется. Мой – Маришке за шиворот, а Маришкин – Ивану. Короче, спустились мы вниз, а он уже там нас ждет. Злой. Песок отряхивает.

– Еще раз, – говорит, – так сделаете, по зубам получите. Оба причем.

А Маришка сразу же спросила, хоть и сама от песка отфыркивалась:

– А может, нас лучше сразу расстрелять?

А он в ответ:

– Отставить разговорчики! Расстрелять успею, пока буду перевоспитывать. Поняли?

А я в ответ молчу. Че спорить-то, раз так по-дурацки получилось? А Иван продолжает:

– Да ты, девочка, не волнуйся так, я все по уму сделал. Если вода польется или тварь какая ползет, тогда и рванет, а если уровень воды ниже остановится, так все нормально будет. Останется у нас запасной выход. У меня в роду дураков не было.

А Маришка опять встряла:

– А вы уверены?

Вот ведь женщины!

А он вдруг разозлился, сгреб ее за лацканы куртки, к себе подтянул. Я думаю, если бы он захотел, он бы одной рукой нам обоим головы бы пооткручивал, я даже за автомат схватился. А он ей что-то сказать хотел, а потом вдруг передумал и, наоборот, ее от себя отстранил. И говорит:

– Я первый. Санек – замыкающий. Назад поглядывай, понял?

И по проходу вперед двинулся, а проход для него низкий, но шире, чем раньше был, пол неровный то вверх идет, то вниз ныряет – это тебе не катакомбы: натуральная пещера она и есть пещера, куда вырулит, непонятно. В общем, двинулись мы за Иваном, и примерно через полчаса стало мне казаться, что мы все-таки медленно поднимаемся, а вскоре какие-то странные отнорки стали попадаться: то прямо над головой, а то в стенках. Узкие. Я даже светить туда боялся, мне и так ясно было, кто там живет!

После того, как мы эти отнорки прошли, я чаще оборачиваться стал. Вроде бы звуки слышу, словно кто-то в темноте, в отдалении шуршит, но к нам не приближается. Слышу, и Маришка тоже шаги ускорила, поближе к Ивану держаться старается. Ну ясно, он же большой, у него оружия много! Но зря он все-таки у нее пистолет велел забрать. По мне так Маришка не дура какая-нибудь, чтобы кого-нибудь из нас подстрелить, она вон как мне помогла, когда мы атаку этих длинных тварей отбивали!

Без нее мне бы хана пришла.

«А без Ивана – ей бы конец пришел!» – вдруг прозвучал внутри меня предательский голос, но я сделал вид, что не услышал. Но тут мы снова остановились, потому что впереди вертикальный колодец был. Иван первый вверх полез, а потом уже Маришка и я. А колодец оказался совсем короткий, и когда мы из него вылезли, оказались в большом тоннеле. Ощущение было, словно гигантский червяк в камне нору прогрыз, такой правильной, круглой формы она была. Вот только на полу и на стенах глубокие бороздки. Ну тут Иван компас достал, стал смотреть, куда нам идти: направо или налево. Посмотрел, головой покачал и карту вытащил. Я его спросил, что он делает. А он и отвечает:

– Чтобы из любой системы пещер выбраться, надо на слабину идти. Либо к обрыву, либо к реке. У нас Волга всего в пятистах метрах на юго-запад. Но есть одна проблемка. Мы находимся ниже уровня реки метров так на двести пятьдесят. К тому же берег низкий, насколько я помню, а я бывал там один раз еще до армии, у Дубны он песчаный, а тут, возможно, еще и болотистый. Так что рядом, конечно, но не факт, что на поверхность выберемся, скорее всего, если и есть сифоны, то они затоплены. Так что идти надо к Ларцево. Возможно, там есть выходы ближе к поверхности. Но это почти три километра по картам получается. Что будем делать?

– Э-э… – вдруг протянула Маришка, – я думала, вы у нас командир. А мы так себе, бесплатное приложение к основным функциям.

Вот ведь зараза! Я даже удивился, я и не знал, что она такой язвой может быть. Всегда ведь тихушницей была. Но Иван реагировать не стал. Ко мне повернулся. Я и спрашиваю:

– А тоннель этот куда уходит?

– А тоннель уходит мимо Игнатово на запад и вот тут, – Иван потыкал пальцем в карту, где в ярком кружке света была обозначена уже несуществующая деревня, – по идее, должен к Волге выходить, ну или под Волгой идти, а вот этим концом на восток явно к Ларцево идет. Там теперь тоже провал. Ты в курсе?