Александр Лаврентьев - Неформал

А потом меня к дому этому, который плавал, толкнули, прямо к окну и над ухом орут что есть мочи:

– Держись, пацан! Держись, если жить хочешь!

Ну я и уцепился за ставню. Смотрю, а слева, там, где глубина, с крыши что-то белое свисает, вроде бы ткань, это я потом уже сообразил, что это параплан или парашют был, а тогда я ничего не понял. Висит, да висит. Мало ли…

А человек этот, который меня вытащил, к себе слегка развернул, фонарик его меня слепит, не вижу ничего да и замерз уже так, что говорить не могу. А он наклонился ко мне и орет опять:

– Подожди меня, братишка, я щас! – и в темноту уплыл. А я в сторону стены вглядываюсь. Где там Маришка? Живая?

То ли от холода, то ли от страха, но охрип я так, что даже кричать не смог, только сипел, как старая рация:

– Мариш… Мариша! Мариш…

А этого, с фонарем, все нету и нету, а у меня уже ноги от холода сводит и все труднее за ставень этот скрипучий держаться, будь он неладен, скользкий он какой-то и веры ему нет: вот-вот оборвется. Я уже хотел его выпустить и самому вдоль стенки продвигаться, на самый крайний случай там на углу за венцы можно было схватиться… В общем, отпустил я ставень и тут же, как камень, в воду с головой и ушел! Хорошо, оказалось, что земля вот она, под ногами, неглубоко здесь, оказывается! Ну я от нее оттолкнулся и снова на поверхность выплыл и вдоль стенки этой на ощупь двинулся. А дом-то, оказывается, в террасу уткнулся и продвинулся почти до середины, и там и застрял, я это понял, как только под ногами землю почувствовал. Фонарик мой совсем почти сел, но кое-что я разглядел. Хотел Маришку позвать, а тут снова этот, с фонарем, рядом появился. С плеском таким громким подплыл, огромный тюк впереди себя толкает. Под собой землю нащупал, выпрямился, и только тут я понял, какой он здоровый! Я ему по плечо, наверное! А он сверху на меня смотрит и говорит:

– Где девчонка? Девчонку надо на крышу!

А я и говорю ему:

– Не надо на крышу. Там веревка, пещера… Туда надо! Она здесь у стенки была, за бревнами! Мариша! Ма-ри-ша!

А он сверху посветил вокруг своим ярким фонарем да как рявкнет:

– Марина! Ты где?

Я аж в комок от его голоса сжался, думал, сейчас нас тут завалит или еще чего случиться…

А потом слышу вроде бы слабый такой голос, а потом увидел лицо ее белое между бревном и стеной. И тут я понял, что чудо натурально произошло, потому что если бы не дом этот, ее точно бы раздавило, а так бревно одно поперек встало, враспорку между стеной и домом, и основную массу бревен сдержало. Ну а этот, с фонарем, к Маришке сразу ломанулся, че ему, здоровому такому, эти бревна! На руки ее подхватил, чтобы воды не нахлебалась, а она, кажется, даже не поняла, что ее спасают, повисла у него на руках, а он ко мне обернулся и снова орет:

– Где пещера? Иди сюда!

Я до него кое-как добрался, рукой машу:

– Там!

А он, ни слова не говоря, мне Маришку сунул и вдоль стены пошел. А Маришку в воде совсем не тяжело держать, только вода вот все время прибывает, и мне уже по горло почти. А Маришка из последних силенок мне в рубашку вцепилась, что-то шепчет, а что понять невозможно – тихо слишком.

А этот, с фонарем, ушел, нас в темноте оставил, слышу: бревна отодвигает, словно это не стволы в обхват, а доски обычные. Прошел несколько метров, обернулся, видать, веревку нащупал, меня позвал.

– Иди сюда! – орет.

Ну, я кое-как Маришку до него дотащил, и он ее у меня забрал. И командует:

– Лезь наверх! Не знаю, как ты там веревку закрепил, если что, меня подстрахуешь.

Ну я и полез. А руки замерзшие, не чувствуют уже совсем ничего, еле-еле я эти метры преодолел, внутрь пещеры ввалился, а здоровяк этот с фонарем внизу опять орет что-то, я выглянул, вниз посмотрел, фонарик мой не светит уже совсем, видать, вода внутрь попала. Но увидел я, что он Маришку себе на плечи поставил и заставляет вверх лезть. Она за веревку уцепилась двумя руками, а сил уже нет совсем. Ну тут уже я вскочил, за веревку со своей стороны взялся… В общем, затащили мы совместными усилиями Маришку внутрь, упала она на пол, воздух ртом хватает, как рыба, а мне еще этого здоровяка подстраховать надо!.. Но он и без меня справился. Слышу: веревка опять натянулась, – лезет. Залез, поклажу свою громадную закинул, от входа меня оттеснил, веревку быстро смотал, на нас посмотрел, что-то сообразил, вглубь протопал, там веревку отвязал и опять к выходу встал…

А Маришка на меня посмотрела и говорит:

– Ты видел, как он спускался? Видел?

А я говорю:

– Нет.

А она снова головой мотает и говорит:

– А я думала, это ангел… А это парашют…

А потом этот здоровяк к нам обернулся и говорит:

– Да… Вовремя я успел! А то бы конец вам обоим!

Короче, выловил он с помощью грузика и веревки доски прямо из воды, вытащил откуда-то тесак огромадный и давай им эти доски рубить, а потом костер разжигать. Я ему для этой цели жидкость для розжига из рюкзака достал. А сам из рюкзака вещи вытряхнул. Спальник развернул и держал его растопыркой, пока Маришка с себя одежку мокрую сбросила и сухой халатик опять надела, а потом я ее в этот спальник и завернул, чтобы согрелась, да на коврик усадил. А пока она переодевалась, уже и костерок занялся, светло в пещере стало, наш новый знакомец фонарь свой выключил, видать, тоже батарейки экономил, и мне говорит:

– А ты чего ждешь? Пневмонии?

Ну скинул я с себя вещички, остался только в мокрых трусах, потом в темноту отошел, там трусы отжал да снова надел, к костру вернулся. А здоровяк уже из длинных обломков доски сушилку у костра сооружает. Ну я наши вещи отжал все, у костра развесил – сушиться. И ботинки тоже расшнуровал и поставил. А потом он свой рюкзак разобрал, какое-то шмотье Маришке кинул, мне сверток сунул, и сам в темноту ушел, вернулся голый по пояс и в сухих штанах, а свой камуфляж у костра развешал. А от одежды сразу пар начал идти. Ну я снова отошел и термобелье, которое в свертке оказалось, на себя надел, бинт с ноги снял, там уже зажило все.

А потом при свете костра я нашего спасителя, наконец, рассмотреть смог, как следует. Здоровый, мускулистый, голова круглая, налысо бритая, лицо… Лицо ветерана, хотя он молодой еще. Нос у него сломан, глаза пронзительные, даже в полутьме видно, что синие и словно светятся изнутри, а у меня ощущение не исчезает, что видел я его уже где-то, а где – никак вспомнить не могу. Может, в БНБ? А по телу от шеи и до поясницы громадная такая татуировка дракона торс обвивает. Я присмотрелся, а это не дракон был, это тварь была, которая Бориса сожрала! Мне аж не по себе стало. Ну я рукой позади себя автомат нащупал, так, на всякий случай. А автомат вот он – рядом лежит, к бою готовый, только с предохранителя снять и все. Слышу, рядом Маришка ворохнулась, от удивления, наверное. А здоровяк ко мне спиной как раз на корточках сидит, вещи перекладывает. Другого случая у меня уже не будет.