Крис Вудинг - Ускользающая тень

Аккуратно дотрагиваюсь до стебля. Толстый, мясистый, колючий.

— Надо срезать несколько побегов и оставить на солнце на весь день. Потом прийти на это место ночью и сжечь. Будет много дыма, он очень плохо пахнет.

Недоуменно смотрю на Фейна.

— И зачем всё это делать?

— Дым разлетается далеко. Человек, который умеет читать ветер, найдёт, где есть костёр. Это значит, что тебе нужна помощь. Люди сразу придут. А ша-раки чуют ещё лучше, чем люди. Они придут за следом.

— По следу, — автоматически поправляю я. От старых привычек отвыкать трудно, хотя смысла в этом никакого — всё равно скоро расстаёмся. Как бы мне хотелось остаться с ним, чтобы помочь освоить эскаранский. Тогда Фейну было бы с кем попрактиковаться…

Нет, вру. Неправда. Мне просто хотелось бы остаться с ним. После того как я спасла Фейну жизнь, между нами установилась особая связь. А уж когда Фейн спас мою, это нас сблизило так, что дальше некуда.

Не могу понять, что именно я чувствую к этому мальчику. Уже голову сломала, а ответа найти так и не смогла. Я защищала Фейна от заключённых, которые его били. Рискуя собой, вернулась обратно в тюрьму исключительно ради него, хотя сбежать одной было бы намного проще. А теперь ещё и в одной кровати спим. Хотя с первого дня мы друг к дружке даже не притрагиваемся, его близость заставляет меня чувствовать странное беспокойство. Меня так и тянет придвинуться ближе. Только усилием воли заставляю себя следить, чтобы расстояние между нами не уменьшалось. От собственных мыслей меня одолевает мучительное чувство вины. Думаю — так нельзя, это неправильно. Каждый день удивляюсь, почему просто не попрошу, чтобы мне выделили другую кровать, положили с пожилой женщиной или с детьми. Но до сих пор так этого и не сделала.

Кто для меня Фейн? Замена Джею? Это всё оттого, что я скучаю по сыну? Или не Джею, а Ринну? Ведь я — жена, потерявшая мужа. А может, и то и другое одновременно? Или мне просто необходимо было кого-то спасти, ведь мне это столько раз не удавалось?

Впрочем, дело может быть и совсем в другом. Фейн является для меня воплощением своего народа, мира Детей Солнца, места, где нет хозяев и суровых обязанностей. Нет здесь и войн, на одной из которых погиб дорогой мне человек. Нет барьеров, ни в прямом, ни в переносном смысле. Жить здесь нелегко, но столько свободы у меня не было ни разу в жизни. Неужели я рассматриваю знакомство с Фейном как шанс начать жизнь с чистого листа?

Говорю себе, что он слишком молод, но сейчас, глядя в бездонное звёздное небо, чувствую, что на самом деле это не имеет значения.

Сама не могу разобраться в своих чувствах. Но понимаю, что слишком запуталась, а в таком состоянии важные решения принимать нельзя. Слишком мало времени прошло после смерти Ринна, к тому же сейчас все мои мысли о Джее. Если бы не это, как бы всё сложилось между нами? Вдруг Фейн нарочно держится на расстоянии? Понимает, что мне нужно время? Попробуй догадайся, о чём он думает.

Одно я знаю наверняка. Прощание будет трудным.

Воспоминания — неприятная штука. Пока едешь, путешествие кажется бесконечным. Один счастливый оборот может ощущаться, будто целая эпоха. Но когда по прошествии времени вспоминаешь о счастливых временах, понимаешь, как на самом деле быстротечны они были. И теперь их больше не вернёшь.

Караван ждёт на возвышенности, его силуэт ясно виден на фоне сине-фиолетового неба. Сияние приближающегося рассвета только-только осветило горизонт. Поднимается ветер, волосы разлетаются и облепляют лицо. За моей спиной пещера — пустая, ничем не примечательная, с неровными стенами. Через неё пролегает путь к дому.

Фейн стоит рядом. Остальные уже ушли обратно в дома, но он не спешит присоединиться к ним. Уверяет, что время ещё есть.

С остальными членами круга я попрощалась. Все были ко мне очень добры. Несколько человек указывали на знак на моём запястье и делали приглашающие жесты. Чтобы понять, что здесь мне всегда рады, перевод не требовался. Искреннее добродушие этих людей заставляет устыдиться собственной чисто вейской циничности. В моих кругах дружба — это сделка, сопровождающаяся массой условий, и заканчивается она, как только пропадает взаимный интерес.

Для меня собрали целый мешок провизии, а ещё подарили новые короткие клинки, взамен утерянных на поле боя, перед тем как я попала в плен. Оружие очень тонкой работы, к тому же в здешних местах металл вещь редкая, а следовательно, ценная.

— Жаль, что ты не можешь пойти со мной, — говорю я, хотя внутренне надеюсь, что Фейн на это не согласится.

— Жаль, что ты не можешь остаться, — отвечает Фейн.

— У меня сын.

— Знаю.

Некоторое время молчим.

— Когда ты его найдёшь, он точно уйдёт за тобой? Он не захочет дальше воевать?

— Нет, — не задумываясь, отвечаю я, потом прибавляю: — Наверное. Теперь его отец погиб. Может быть, если бы сам Ринн сказал Джею, чтобы он возвращался, было бы легче. Возможно, Джей решит продолжать сражаться в память о Ринне. Не знаю. Но я в любом случае должна с ним поговорить.

— А хозяин разрешит ему уйти?

— Уговорить Ледо я смогу, у меня в этом деле есть опыт, — говорю я с уверенностью, которой на самом деле не ощущаю. — Его сёстры — мои подруги. Они помогут. А ещё у меня есть письмо декана инженерного факультета университета в Бри Атке. Ледо не станет возражать.

По крайней мере, очень на это надеюсь. Хотя под настроение Ледо бывает таким же капризным, как сёстры. С аристократами ничего нельзя предсказать наверняка.

Долгое время Фейн задумчиво вглядывается в моё лицо.

— Зачем ты это делаешь? — наконец спрашивает он.

— Как это — зачем? Ради сына, конечно!

Фейн продолжает смотреть на меня, потом отводит взгляд.

— За тобой я тоже вернулась, Фейн, — напоминаю я. — Могла бы просто сбежать из форта одна.

Запоздало осознаю, как резко это звучит. Просто сейчас я очень злюсь на Фейна. Да как он смеет предполагать, будто я хочу найти Джея не ради него самого, а из каких-то собственных соображений? Но я не хочу, чтобы мы с Фейном расставались на такой ноте, поэтому уже гораздо мягче прибавляю:

— Такой уж я человек. Пойми, я смотрю на вещи по-другому, не так, как ты. Я не могу просто взять и начать новую жизнь.

Фейн нехотя кивает, затем убирает с лица маслянистые чёрные волосы. Среди скалистых вершин начинает завывать ветер, вокруг разносится шелест сдуваемого с поверхности песка.

— Скоро рассвет, — произносит Фейн. — Мне пора.

Что-то внутри сжимается. Сердце охватывает невыносимая боль.

— Желаю удачи, — чуть запнувшись, произносит Фейн. Я ему так и не объяснила, что означает слово «удача».

Смеюсь и обнимаю его.

— Молодец, делаешь успехи, — тихо произношу я. Фейн обнимает меня в ответ, и на некоторое время мы замираем. Чувствую, как бьётся пульс на шее у Фейна. Больше я его никогда не увижу.