Василий Рыжиков - Маскарад

Перед глазами Павла отчетливо встала картина: он и остальные семь Истребителей (двое не выдержали сумасшедшего темпа и были переведены в обычные патрульные группы) в целях приобретения практических навыков получают задание – штурмовать главное здание Охотников России, буде таковое найдется. Дабы пресечь всякие возражения, их туда забрасывают с вертолета. Разъяренные Охотники в количестве сотни-другой штук упокаивают их навечно. Наверняка в несколько приемов, сопровождая каждый этап подробным его описанием. А где-то в Москве злобный Хармас потирает руки – он избавился от конкурента на поприще власти.

«Лес рубят – щепки летят. Ладно бы меня одного, я бы понял и стерпел, но остальные-то в чем провинились? Помнится, Ирод, собака, приказал зарезать всех младенцев, не выясняя, кто же из них Иисус. Да и король Артур с Мерлином загрузили корабль младенцами доверху, хотя всего и надо было Мерлину точнее просмотреть будущее Артура и точно выяснить – кто из этой кучи орущих свертков – будущий убивец Артура. В нашем случае точно известно, кого убрать, но вот вопрос «как убрать?» пока неясен. Поэтому нас будут кидать во все дыры. А как же! Одного меня нельзя – сразу подозрения, сразу неприятности на сытую харю Хармаса.

Хотя что я беспокоюсь? Сто пудов, если я переживу практику, подстроят так, чтобы я работал один. Ох, как мало шансов выжить, не то что стать главой Малкавиана. Даже продержавшись необходимый срок, я столкнусь с самой неприятной задачей – завалить очень старого, очень опытного, очень хитрого и, до кучи, очень сильного вампира. Девяносто два процента – не сто, так что все может быть…»

На часах запикал таймер – прошло полчаса перед раздачей направлений на практику. Пора было подниматься и идти в аудиторию, ставшую за полгода не менее родной, чем тренировочный зал и квартира Шенсраада. Кстати, интересно, где сейчас этот Каитифф? После того как Кхеншраон, глава Вентру и председатель Кровавого Совета, недвусмысленно намекнул, что четыре клана из семи уже готовы напустить на него Кровавую Охоту, только бы он перестал доставать их своими идеями, Шенсраад затаился и не показывался на арене уже месяц. Павел был уверен, что Шенсраад – вовсе не Каитифф, а Малкавиан. Чем еще было объяснить его маниакальные идеи о благоустройстве безродных вампиров, как не Безумием Малкавиана, которое смогла загнать в тайные уголки сознания лишь сыворотка.

Вот и дверь родной аудитории, где занимались теорией юные Истребители. Заметьте – большую часть времени – лишь теория! Восемь Истребителей собрались на своих местах и стали ожидать появления учителя со стопкой направлений. «Тверь?.. Саратов?.. Клин?.. Нет, в Клин поеду я сам. Душевно, знаете ли, там поют».

Ха. Ха. Ха-ха.

– Здорово, студенты! – провозгласил учитель, входя в аудиторию.

– Военкомат по вам плачет, – сказал еще один вампир, входя следом за учителем.

Павел не сразу узнал его. Последний раз (да и единственный к тому же) он видел этого вампира в тот день, когда в Москве появился оборотень. Как установило следствие, ликанотроп прибыл аж из самой Румынии, где по слухам находилась резиденция Верховного Кровавого Совета Камарильи. Тамошние вампиры досконально изучали его анатомию, физиологию и психику, чем довели бедного оборотня до идиосинкразии на каинитов. Кто-то из Охотников помог ему бежать. Результат – Павел получил зачет на четвертую ступень мастерства автоматом, завалив оборотня почти что в одиночку, при помощи одного лишь Шенсраада.

В тот день Павел почувствовал Охотника, приезжающего в Москву, и случайно налетел на одного вампира, как ему показалось – пятой ступени. Оказалось, что это начальник Истребителей клана Малкавиан, тридцатая ступень мастерства и очень высокие полномочия. Сейчас этот вампир стоял рядом с учителем в аудитории и снисходительно оглядывал начинающих Истребителей.

– Добрый день, каиниты, – сказал наконец начальник, – меня зовут Леошрак. Я являюсь третьим по значимости вашим начальником после Хармаса и Човерга. После меня будет еще несколько промежуточных звеньев, но цепочка окончится на каждом из вас лично. Мои приказы могут отменить только два вышеозначенных каинита. С сегодняшнего дня начнется ваша практика, от которой будет зависеть – станете ли вы Истребителями или покинете эту учебную группу. Последний вариант маловероятен – скорее всего неудачники просто погибнут.

Павел внимал и вникал. На ум пришло старое воспоминание еще из человеческой жизни. Он и остальная мужская часть курса (обычного человеческого университетского курса!) собрались на военной кафедре (она называлась кафедрой психологической борьбы). Требовалось написать заявления и таким образом избавиться от необходимости нести военную службу, по крайней мере в чине рядового. Тогда еще Павел не знал, что через полтора месяца Заркорон обратит его в вампира и что на всю и всяческую учебу можно будет наплевать, начихать, накласть и забить.

Начальник военной кафедры – то ли подполковник, то ли полковник – вел себя отвратительно. Всем своим видом показывал, что он тут пуп земли и что с ним надо поддерживать хорошие отношения, иначе военной кафедры не видать, как своих ушей без зеркала. Он просто разливался соловьем, описывая вступительные экзамены, предметы, дисциплины и трудности получения лейтенантского звания. Павел и добрая половина сокурсников откровенно скучали, и начальник кафедры решил поднять свой авторитет путем опускания авторитета окружающих. Всех сразу не опустишь, и выбор подполковника (или полковника?) пал на Павла:

– Как ваша фамилия, студент?

– Саврин.

– У вас какие-то проблемы?

– Нет.

– Вы, может, не выспались?

– Да нет, выспался.

– Может, вас сюда заставили прийти?

– Нет, сам пришел.

– Тогда что вы так сидите? У вас сейчас такое моральное и психическое состояние, что достаточно щелкнуть у вас пальцами перед носом – и вы умрете от разрыва сердца, от страха. Посидите и послушайте, что я говорю, это будет вам полезно. Не скучайте.

Наступила тишина. Возможно, подполковник (или полковник?) ожидал, что начнется смех, Павел покраснеет и попросит извинения, и он помилует наглого студента, но этого не последовало. Павел уже был готов обложить начальника кафедры семиэтажным матом, объяснить ему, от кого и как он произошел на свет, куда ему идти и что куда засунуть. Но вовремя остановился. Тогда он слишком зависел от простых мелочей жизни. Зачет, сданный экзамен, поступление на военную кафедру. И вступать в конфронтацию с тем, от кого зависел один из пунктов нормального существования, было опасно. Поэтому Павел лишь бросил испепеляющий взгляд на начальника кафедры (или только попытался бросить, тогда у него не было способностей вампира).