Максим Резниченко - Мертвый Город

– Никого, – бросает он.

– Занимаем позиции! – командую я. – Семен, Соня, прикрываете тылы. Клаус, работаем по скорпионам. Используй Милкор.

Он ничего не говорит, только кивает напряженно и закидывает за спину автомат, а спустя несколько секунд в его руках появляется гранатомет. До скорпионов, появившихся наконец из дымной взвеси, метров семьдесят – дистанция оптимальна. Монстры уже достигают моих «лепестков», и сразу же громким хлопком взрывается первая мина, вырывая у твари не только лапу, но и кусок из тела. Тварь неуклюже заваливается, и одновременно с этим на другой мине подрывается второй скорпион.

– Огонь по команде! – кричу Клаусу.

Парень стоит в десятке метров от меня слева. Семен и Соня расположились по обе стороны улицы, у самых стен зданий. Они контролируют уходящие в разные стороны от перекрестка улицы. Что-то неуловимо меняется вокруг, и я не сразу понимаю, что именно. Свет, точнее цвет небесных вспышек уже не вспыхивает фиолетовым. Тучи, летящие по небу над нами, кажется, движутся быстрее, и молнии, вспарывающие их изнутри, становятся гораздо светлее, не белыми, но какими-то голубыми. Вокруг будто проясняется, и сумерки, угрюмые и зловещие, отступают перед небесным светом.

Глухие хлопки взрывов мин звучат еще целую минуту. Мои «лепестки» славно поработали, оставив истекать кровью на земле два десятка тварей. Они ранены и не могут передвигаться и лишь яростно размахивают конечностями и бьют хвостами в воздух. Больше мины не взрываются, и скорпионы неотвратимой волной из черных тел надвигаются на нас. Ветер, заметно усилившийся, сильными порывами бьет нам в спины. Он рвет и раздирает в клочья дымный туман, и в его разрывах видно, как много скорпионов – вся улица вплоть до моста буквально запружена ними. Моя собственная тень причудливо пляшет у моих ног в свете небесных всполохов. Сухой безжизненный воздух не имеет никакого запаха и несет только пыль.

– Огонь! – ору я зло, и наши с Клаусом гранатометы выплевывают первые снаряды. Они вылетают из дула со звуком, чем-то схожим с тем, с которым из бутылки с шампанским выстреливает пробка. Оставляя дымные следы, гранаты летят по плавной дуге и попадают в самую гущу атакующих монстров. Я сразу корректирую огонь так, чтобы снаряды взрывались в первых рядах нападающих.

Клаус очень быстро расстреливает свой боезапас и роняет на землю оружие. Через несколько секунд он сжимает в руках уже новый гранатомет. В моем – двенадцать снарядов, поэтому я веду огонь чуть дольше. Мы стараемся удержать скорпионов на безопасном рубеже – безопасном для применения гранатометов, и пока нам это удается. Сорока пяти миллиметровые гранаты осколочно-фугасного действия наносят тварям существенный урон. Разрывы гремят среди монстров, опрокидывая, швыряя и даже подбрасывая их в воздух. Постепенно дым и пыль, не смотря на сильный ветер, встают плотной завесой, сквозь которую почти ничего уже не видно. Выпускаю из рук оружие с опустевшим барабаном, но открывать огонь из нового не спешу. Клаус бьет практически в одно место, проводя поперек улицы невидимую черту, которую ни один скорпион пока не пересек.

– Меняй угол! – кричу ему. – Клаус! Меняй угол!

Он кивает в ответ. Новые гранаты летят уже по более высокой дуге, разрываясь дальше по улице. Нет, ничего не видно. Коротко оглядываюсь на ребят. Семен поглядывает в нашу сторону, но не забывает наблюдать за улицей, уходящей вправо от перекрестка, а Соня ошарашено наблюдает за бойней, что устроили мы с Клаусом. Приходится крикнуть ей, чтобы смотрела по сторонам. Она в трех метрах от меня и слышит с первого раза, послушно отворачивается и возвращается к наблюдению за своим сектором – улицей, отходящей влево от перекрестка.

Разрывы гранат умолкают – Клаус меняет оружие на новое, но огонь открывать не спешит. Резкими порывами ветер рвет дымную завесу, открывая взору улицу. Неприятный холодок пробегает по спине, когда я вижу, что улица, ранее забитая тварями, сейчас чиста. Хотя нет, из-за дальних зданий показываются скорпионы. Сколько их? Почему они вдруг оказались так далеко? Клаус открывает огонь по бегущим монстрам и быстро опустошает барабан. Гранаты попадают точно в цель, хотя расстояние до тварей составляет больше ста метров. Почти десяток скорпионов оказывается на земле, но не все из них исчезают. Новые гранаты летят в монстров, разбрасывая еще четверых. Клаус поворачивается ко мне, а я все не стреляю. Что-то непонятное происходит, и я никак не могу понять, что именно. Усталость тугими тисками давит на голову, замедляя и тормозя мысли. Вскидываю свой ММ-1 и одной очередью выпускаю все двенадцать гранат, смещая ствол после каждого выстрела на несколько сантиметров. Тварей накрывает хорошо. Сколько мы уже их уничтожили, и сколько еще осталось? И что, черт побери, не дает мне покоя?! Новые порывы ветра разгоняют пыль и дым от разрывов, открывая вид на отступающих скорпионов. Мы с Клаусом не стреляем, молча наблюдая за врагом. В какой-то момент последние из монстров резко останавливаются, разворачиваются и устремляются в нашу сторону. Еще на дальних подступах их встречают гранаты Клауса, и я вижу, как уцелевшие твари снова меняют направление и движутся уже в противоположную от нас сторону.

– Ура! – радостно кричит за спиной Соня.

Я оглядываюсь. Девушка счастливо улыбается мне и едва не прыгает на месте от радости.

– Мы победили! – кричит она снова, не таясь. – Скорпионы убегают! Как здорово вы их разбомбили!

Внезапно перед моим мысленным взором проносятся, словно кадры из фильма, картинки, так четко отпечатавшиеся в сознании: Страж на набережной, остановившийся, чтобы встретить монстров; скорпионы, растягивающиеся в живую цепь перед ним; их обходной маневр с флангов… Сознание будто проясняется от хлынувшего в кровь адреналина, и недостающие фрагменты занимают свои места.

– Соня! – кричу девушке, все еще что-то радостно лепечущей. – Улица!

Она замирает на какой-то миг, ее глаза испуганно расширяются, и она делает шаг к углу дома, чтобы выглянуть на улицу слева. Рыжий бросает на нас недоуменные взгляды, отрывается от наблюдения за свои сектором и выглядывает за угол, позади себя. А потом время словно замедляется, тянется лениво, как при замедленном просмотре.

Я вижу, как Соня начинает вскидывать свой автомат, испуганно отступая назад. Она открывает рот и начинает кричать. Мои руки помимо воли бросают гранатомет, и через несколько ударов сердца они принимают на себя тяжесть пулемета.

Я вижу, как Клаус начинает разворачиваться в сторону перекрестка. На его лице удивление и испуг. Еще мгновение он держит в руках свой Милкор, а потом, как и я, роняет его на землю, перекидывая со спины автомат.