Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь

Они обменялись рукопожатиями.

— Раз такое дело… — Август открыл мини-бар и вынул два бокала и бутылку коньяку. — Угощайтесь, мой друг, это Мартель 1919-ого года.

Затвор громко щелкнул, патрон ушел в патронник, и тотчас автоматический пистолет «Глок-21» 45-ого калибра разразился оглушительной канонадой. Стоящая метрах в пятнадцати мишень брызнула щепками. Стремительно разрядив обойму, пистолет щелкнул отсечкой-отражателем и замолчал. В наступившей тишине послышался звон покатившейся по полу стреляной гильзы.

— Молодец, — стоящий у боковой стены белый мужчина двух метров ростом, очень крепкого телосложения, с бритой головой и крепкой шеей. — Все как один в яблочко уложила.

Девушка небрежно взмахнула головой, будто убирая с лица мешавшиеся пряди волос, заодно продемонстрировала свои длинные густые черные волосы, отливающие на свету дымчато-сизым оттенком. Она вынула пустой магазин и замкнула откатившийся затвор, положила пистолет на прилавок.

— Что дальше?

Мужчина с некоторым удивлением посмотрел на девушку. Нет, он не ошибся, она лукавила. Будто не он, а она устроила ему это маленькое испытание. Сможет ли он найти хоть одно слабое место в ее подготовке?

— Ох, и хитрая же ты! — воскликнул мужчина.

— Не всегда же мышцами работать, — девушка красноречиво кивнула в сторону десятка изрешеченных мишеней.

— Ладно, сдаюсь, ты победила, — всплеснул мужчина руками в притворном ужасе. — Соревнование окончено в твою пользу. Довольна?

— Именно этого я и ожидала, — отрезала девушка, взяла с прилавка автоматический кольт армейского образца и сунула оружие за ремень кожаных брюк. — Я свободна?

— Как пожелаешь, — рассмеялся мужчина.

В этот момент дверь тира открылась и в помещение вошла молодая высокая стройная женщина в черном вечернем платье. Выглядела она необычайно молодо, не старше двадцати пяти лет. Но густые, жесткие, поседевшие, подкрашенные и оттого отдающие свинцовым оттенком волосы портили всю картину. Чуть желтоватое, узкое вытянутое лицо — и ни одной морщинки. Тонкий длинный нос, выразительные широко открытые глаза. Черное вечернее платье с вырезом кармен, отделанным шиншилловым мехом, открывало необычайно худые бледные плечи, над ключицей виднелся тоненький переродившийся белесый шрам длиной почти шесть сантиметров, а на правом плече — что было само по себе невероятно — характерная татуировка в виде древнеегипетского иероглифа «анк», означавшего вечную жизнь.

— Альфан, пошел вон, — коротко, тихо, спокойно произнесла она; и тотчас мужчина, не сказав ни слова, удалился.

Женщина прошлась неспешной походкой, цокая высокими шпильками по бетонному полу, подошла к прилавку, взяла в руки полицейский «Хеклер-Кох» 45-ого калибра, взвесила в руке. Брюнетка, до этого методично расстрелявшая все мишени, с интересом следила за ее действиями. Женщина вскинула пистолет и спустила курок. Последовала длинная серия выстрелов. Одна из мишеней покрылась сеточкой пулевых отверстий. Хоть и не в десятку — но для такого темпа стрельбы меткость была вполне соответственной.

— Продолжаешь играть в игрушки? — женщина отложила пистолет и с укором посмотрела на брюнетку. Сказано это было без тени насмешки, как будто для этой женщины стрелковое оружие, способное причинить смерть живому существу — было действительно всего лишь игрушкой.

Брюнетка не нашлась что ответить.

— Ты знаешь, что отец сегодня рассчитывает на твою поддержку? — спросила женщина.

— Мы с ним это обсуждали, — сказала брюнетка уклончиво.

— Значит, знаешь, — удовлетворенно кивнула женщина. — Знаешь, тебе в какой-то мере повезло. Тебе некого терять. Ты сама по себе. Ощущаешь это?

— Ощущаю, — чуть слышно ответила брюнетка.

— Прелестно, — ответила женщина. — Надеюсь, что ты не станешь искать у меня поддержки. Потому что у меня ты ее не найдешь, я во внутренние дела ваших семей не вмешиваюсь.

— Тогда почему Вы здесь? — спросила брюнетка.

— Потому что того требуют интересы всего Клана, — ответила женщина. — Союз ваших семей приведет к консолидации внутри Клана; меня, если честно, достали все эти ваши междоусобицы, без которых мелочные изолгавшиеся князья просто жить не могут. С этим пора кончать, в интересах сохранности наибольшего числа наших сородичей.

— Поломать мою жизнь в интересах Клана? — спросила брюнетка жалобно.

— Молодец. Ты правильно понимаешь суть сложившейся ситуации, — похвалила женщина. — Так что отправляйся в свои покои, приводи себя в порядок, надень самое красивое вечернее платье, которое только найдешь. И вот еще что.

Женщина красноречиво показала тонким костлявым пальцем на кольт.

— Если додумаешься выйти к гостям со своим стволом на бедре — я лично засуну эту пушку тебе во влагалище и спущу курок. Понятно?

Брюнетка скривила губы, развернулась, взмахнув гривой густых волос, и быстрым шагом вышла, хлопнув дверью.

Когда лимузин остановился перед широким крыльцом загородного дома и полупьяный сюзерен, подбадривая своего вассала удалыми возгласами, принялся выбираться из машины — бывшие противники стали лучшими друзьями.

— Август, ты не прав! — восклицал Мартин. — Свадьбу мы сыграем где-нибудь в провинции Бордо; есть у меня там на примете один замок…

— Мартин, да пошел ты знаешь куда со своими замками? — вопрошал монарх.

— Если дочь скажет — в Швейцарии, значит, в Швейцарии. Я ее как-то возил в швейцарские Альпы, так она влюбилась в те края до беспамятства…

— Ладно, будь по-твоему, — барон кое-как выбрался из салона, одернул пиджак и направился вслед за королем к парадному входу. — А может, еще по стаканчику, пока королева не видит?

— А что? Можно, — согласился монарх. — Эй! А ну-ка подайте нам еще коньяку!

— Отец приехал, — сказала брюнетка грустно, глядя в окно.

Она стояла у распахнутого окна, в белоснежном облегающем платье. Ветер то и дело швырял ей в лицо пригоршни дождевых капель.

— Это хорошо, что уже приехал — мы почти закончили, — женщина, что недавно в тире столь убедительно играла роль злой мачехи, стояла сзади и помогала затянуть викторианский корсет со шнуровкой на спине. — Оденешь еще вон те перчатки. — Она закончила с корсетом, бесцеремонно задрала юбку. — Чулки надела? Молодец. Это любого кобеля свалит наповал.

Брюнетка тяжело вздохнула.

— Скажи, у тебя в детстве была хоть одна кукла? — спросила женщина и протянула своей подопечной пару длинных белоснежных перчаток без пальчиков из тончайшего кружева. — Вот, надевай, куколка моя.

Брюнетка промолчала.

— У тебя и детства-то не было. У меня тоже не было. Вот и не наигралась, — сказала женщина сочувственно. Она вдруг почувствовала, как на плечи наваливается огромный камень и становится тяжело дышать.