Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь

— Что, уже не хочешь так? — Андреа заломил ей руки за спиной, связал ремнем. Ничего, блядь, я тебе сейчас устрою…

— Андреа… — прошептала, подавившись плачем, Анджелла. — Не надо, прошу тебя…

— Сама виновата, — отрезал Андреа, расстегнул молнию на кэтсьюте между ног девушки, провел ладонью по половым губам. Низ живота, промежность словно обожгло огнем. Щечки девушки вспыхнули красным, она задрожала, затряслась мелкой дрожью.

— Андреа… — Анджелла все продолжала всхлипывать, слезы текли по ее щекам ручьями. — Я так не хочу, слышишь?

Тотчас низ живота разорвала тупая боль, девушка громко закричала…

Андреа сидел на капоте «Мерседеса» и курил. Пять минут назад, вдоволь насытившись любимой девушкой, он как ни в чем ни бывало надел брюки, заправил ремень, и достав из пиджака сигары, закурил. А Анджелла заперлась в машине, оттуда доносились только всхлипывания, да сдавленные рыдания. Андреа ненавидел себя за то, что сделал. Он был готов упасть к ее ногам и молить о прощении.

«Если она пожелает — стану ее личной половой тряпкой, пускай ноги об меня вытирает; я этого вполне заслужил» — подумал Андреа.

Щелкнула водительская дверца и из автомобиля вылезла Анджелла.

— Анджи! — воскликнул Андреа, бросился к ней.

Девушка испуганно отпрянула.

— Анджи… — Андреа упал перед ней на колени, обнял ее обтянутые черным винилом ноги. — Прости меня, пожалуйста!

— Андреа, милый… — Анджелла опустилась на корточки, коснулась ладонью его щеки. — Андреа, вставай.

Она взяла его за руку, потянула вверх. Они поднялись.

— Глупыш, — улыбнулась Анджелла. — Я ведь так люблю тебя.

— И я тебя люблю, — сказал Андреа. — В какое же чудовище я превратился…

Он закрыл лицо ладонями.

— Ты не виноват, — Анджелла обхватила его шею руками, прижалась щекой к его щеке. — Это я тебя спровоцировала. И должна признаться, мне очень понравилось то, что ты со мною сделал…

Она заглянула ему в глаза, и Андреа поежился, как от холода — ему показалось, будто радужная оболочка глаз девушки сверкнула зелеными искрами.

— Вижу, ты идешь к женщине, Заратустра? Не забудь плетку! [7] Ф. Ницше, «Так говорил Заратустра: Книга для всех и ни для кого». — нараспев процитировала Анджелла.

Виктор открыл глаза и тотчас пожалел об этом — солнечный свет ножом резанул по зрачкам; достал своим безжалостным ярким холодным лезвием до самого мозга.

— Бля, да что же вчера было? — простонал Крозье в голос.

— Нажрались мы с тобой, Витя! — вторил ему жалобно Брант.

Крозье повернулся на бок и увидел, что лежит он на кровати в своей комнате, в изрядно помятом костюме. Брант лежал рядом, на кушетке. У него все-таки хватило сил перед сном стащить с себя все, кроме брюк, в которых он запутался, и так и уснул.

— А что пили-то? — спросил Виктор.

— У Германа спроси… — ответил Брант дребезжащим с похмелья голосом. — Он жаловался, что мы весь стратегический запас вдвоем подмели подчистую. Бля, я себя чувствую, как Белая Армия!

— Это как? — удивился Крозье.

— На голову разбитым! — ответил Брант жалобно.

— Ну, тогда все понятно, — сказал Виктор, вынул из внутреннего кармана пиджака свою любимую армейскую фляжку, непослушными трясущимися руками отвинтил пробку, пригубил и протянул емкость Бранту. — Еще немного — и, мне кажется, я услышу, как мой мозг говорит мне «спасибо».

— Ага, а пока что «спасибо» тебе скажу я, — пообещал Брант, поправляя подорванное выпивкой здоровье. — Ты хоть помнишь, как мы вчера с гостями княжескими в карты играли?

— А разве играли? — удивился Крозье.

— А то! — усмехнулся Брант. — На пятьдесят тысяч этих грязных капиталистов обули. А ты думал, с чего мы так приняли на грудь?

Крозье встал с кровати, снял пиджак, понюхал.

— Да, теперь я это вспомнил, — сказал он. — Слушай, Вячеслав, а что за монашки вчера с нами в сауне были?

— Монашки? В сауне? — удивился Брант, почесал затылок.

— Значит, почудилось, — сказал Крозье разочарованно.

— Значит, хорошо погуляли, — сказал Брант довольно. — Выпивка не пропала зря. Слушай, а может, ты кого из гостей с монашками спутал?

Крозье сел в позе Роденовского «Мыслителя», крепко задумался.

— Веймара? — предположил он.

Брант прыснул со смеху.

— А что? — искренне удивился Крозье. — По пьяному делу его пиджак и за монашескую рясу вполне сойдет.

Она лежала, прижавшись, положив голову ему на грудь, и медленно водила ноготками по его плечу. Казалось, еще чуть-чуть — и девушка начнет мурлыкать от удовольствия. Это была уже не та разъяренная фурия, которая вчера ночью ворвалась в квартиру, стянула с него одежду еще в коридоре, а потом еще несколько часов не давала ему покоя; громко, протяжно стонала, извиваясь в его объятиях.

— Какая же ты все-таки… — произнес Андреа задумчиво.

— В чем дело, милый? — отозвалась Анджелла.

— Не могу привыкнуть, — ответил Андреа. — Кажется, я тебя уже достаточно хорошо знаю — и тут ты выкидываешь что-то запредельное, чего я совершенно не ожидаю. Повергаешь меня в шок.

Она промолчала.

— Анджи… — позвал Андреа.

— Мммм… — промурлыкала девушка.

— Давай, я кофе сделаю? — предложил Андреа.

— Угу… — произнесла Анджелла чуть слышно, плотнее прижимаясь к нему.

— Тогда подожди немножко, я сейчас принесу, — сказал Андреа и вылез из-под одеяла.

Некоторое время Анджелла лежала в постели. Потом все-таки решилась выбраться из постели, обула босоножки, одернула пеньюар, подошла к платяному шкафу, встала перед зеркалом и принялась расчесывать растрепавшиеся бурной ночью волосы. За этим занятием ее и застал Андреа.

— Кофе подан, — он сел на постель, поставил рядом поднос с двумя чашечками и парой сдобных булочек.

— Чувствую себя отвратительно. Как будто меня грузовик переехал, — пожаловалась Анджелла. — Слабость какая-то навалилась. И подташнивает.

— Это все оттого, что не высыпаешься, — высказал предположение Андреа. — Надо нашу постельную гимнастику днем проводить. А то ты прямо на работе будешь засыпать. С пистолетом в руках, прямо перед мишенью.

— Очень смешно, — вяло отмахнулась Анджелла. — Я иной раз вообще по трое суток не спала, и чувствовала себя гораздо лучше…

— Конечно. А ты сравни, сколько энергии человек тратит на повседневную жизнь, и сколько — на секс, — предложил Андреа, разламывая булочку. — Добавь к этому твое увлечение алкоголем — которое я скоро вырублю на корню вместе с курением — и все встанет по своим местам. Я ведь благодаря тебе до часу дня отсыпаюсь, и все равно в сон кидает. А как ты выдерживаешь такой бешеный ритм — для меня вообще загадка…

— А по ночам заниматься сексом мне нравится гораздо больше, чем днем, — сказала Анджелла, отложила расческу, провела ладонью по волосам, повернулась к любимому и добавила. — Я вообще — существо ночное…