Андрей Круз - Близится буря

И нам их надо отбить. Если удастся повредить хотя бы одно судно противника так, чтобы оно не смогло вести бой дальше, второе само свалит, ему тогда ничего не светит. Но это должно произойти до того, как яхты пиратов догонят шхуну.

Слава богу, шхуна новая и далеко не медленная, разница в скорости узла в три, не больше. Но что такое три узла? Это означает, что за полтора часа пиратская яхта догонит «Морского коня», а защищаться его экипажу нечем, да и некому по факту.

А это значит, что в течение часа мы должны победить. Как угодно, но должны.

В какой-то момент бой стих, дистанция между судами была такой, что любая стрельба исключалась. Игнатий сделал еще один поворот, с таким расчетом, чтобы по примеру военно-морских тактиков былых времен «выстроить перекладину над Т», правда, с чуток другой, чем было принято раньше, целью — нам надо было вывести судно противника на боковой траверз, не подпуская преследующее судно близко, чтобы задействовать нашу баковую пушку, и при этом вести огонь вдоль корпуса яхты противника.

Противник не стрелял, мы были далеко за пределами эффективной дальности его «гочкисов», да и тратить снаряды зря пираты не привыкли. Яхты сближались.

Так, попробуем… пристрелочным. Качка у нас даже не поймешь, килевая или бортовая, но несильная, приспособиться можно. Еще чуть-чуть — и яхта противника встанет к нам носом, причем они доворачивают нам за корму. Тоже понятно зачем — если мы так и пойдем дальше этим курсом, то они могут оказаться уже между нами и шхуной, и тогда нам придется догонять противника, а противник будет догонять шхуну, и у него это получится быстрее.

Первый выстрел!

Снаряд описал свою дугу и разорвался на поверхности воды чуть правее пиратской яхты, но довольно близко, неожиданно для меня. Пираты ответили сразу двумя облачками дыма с носа, опять с большим недолетом. Затем вновь наш выстрел — и опять снаряд ушел вправо, чуть с перелетом уже — они опять изменили курс.

Первого попадания я добился пятым выстрелом, но никаких критических повреждений противнику снаряд не нанес — разорвался на фальшборте, вывалив, впрочем, большой его кусок. Ну и рангоут должно было как-то повредить наверняка, по крайней мере, в трубу было видно, как там люди забегали.

И все же пушка у нас солидная, верно — каждое попадание дает какой-то заметный результат, это не из «гочкиса» палить. Не будь у нас этого оружия — пришлось бы бросать шхуну, забирать людей на борт «Аглаи» и убегать, это было бы единственным выходом. А так еще поборемся, поборемся.

Сойтись ближе, так, чтобы можно было целиться в конкретную точку? Тогда они смогут целиться в меня. И заблуждаться не следует, снаряд из «гочкиса», если попадет, нашу большую пушку сшибет запросто, заодно поубивав весь расчет к чертовой матери. Где я смогу точки выцеливать, там и они смогут. Вот почему мне сейчас не везет так, как везло в той, первой моей стычке с пиратами, еще на «Чайке»? Когда удачный снаряд разрушил рулевое у пиратов и они просто не смогли сменить курс следом за нами?

Так, а что вторая их яхта? Тоже за шхуной пошла, нас никто не преследует сейчас. Соображают, где наше слабое место, соображают.

Опять поворот, почти на девяносто градусов — надо вновь идти на перехват курса противника. А противник тоже отклоняется в сторону, поворачивается к нам бортом, затрудняя обстрел.

Опять несколько выстрелов в никуда, потом опять попадание, куда-то в корму, за рубкой. Понадеялся, что повредил у них двигатель, но не повредил, похоже: на «слабой трубке» стрелял, опять моя ошибка. На «тугой» вполне можно было разворотить палубу и нанести уже серьезные повреждения. А я надеялся в паруса попасть.

Вновь открыли огонь пушки противника, на этот раз все четыре, не слишком точно — показатель того, что занервничали, не дали самим себе времени с одной пристреляться. Но затем как-то сразу пираты добились трех попаданий — два в борт, опять нам проблема невелика, а вот третье прилетело в рубку, снаряд разорвался, угодив в стык стены и крыши, вывалив простенок между окнами и выбив стекла. К счастью, этот же простенок защитил находящихся в рубке Игнатия и Ивана от осколков, а на палубе у нас вообще малолюдно было за отсутствием личного состава, так что осколки просто хлестнули по доскам и фальшборту, никого не задев.

Хлопнул наш кормовой «гочкис»: тоже пристреливаются. Так, надо как-то результата добиваться, что это вообще? У меня восемьдесят миллиметров, а против меня обычная деревянная яхта, пусть и большая, надо как-то побеждать, что ли, пока нас не победили.

Сколько до них? Да примерно километр получается, сейчас по нас начнут долбить уже вполне эффективно, во все четыре ствола. И бортом идем, теперь уже для нас позиция невыгодная, нам бы за корму к ним — и тогда противник просто прорвется к шхуне.

Так, упреждение… куда я целился, когда попал им в корму, а? Вроде бы помню пока. Чуть-чуть сдвину, вперед… и момент поймать…

— Осколочный, «тугая трубка», заряжай!

Вновь сочный маслянистый лязг затвора.

Грохот, дымное облако. Снаряд уже по совсем пологой на такой дистанции дуге долетел до судна противника и с грохотом и вспышкой отбил гик с грот-мачты, которая на этой яхте стояла сзади, за фок-мачтой. Парус взрывом почти полностью оторвало от сорвавшегося бревна, закрутило, а яхта начала терять ход прямо на глазах. На «Аглае» заорали в восторге, и мы тут же в ответ получили два попадания — в планшир, неподалеку от нас, после чего Леонтий, выругавшись, схватился за плечо, и в фальшборт в самой середине корпуса, причем на «тугой трубке», то есть снаряд проломил борт и лишь потом взорвался, начисто разворотив снарядный ящик перед рубкой и повредив стекла. Хорошо, что тут умеют делать триплексы из стекла и какого-то клея, так что в Игнатия, стоящего прямо по другую сторону стены, осколки не полетели, хоть он и перепугался.

Вторым снарядом я мимо яхты противника промахнулся, а третьим попал опять, в борт над самой ватерлинией, пробив немалого размера дыру, после чего скомандовал: «Всем укрыться!» — и залег сам. Это уже не противник, им вода в трюм идет, и скорость потеряна, так что нечего самим высовываться под их снаряды. И был прав: им удалось добиться еще двух попаданий в «Аглаю», когда мы уже вроде почти оторвались, причем второе попадание опять же в стену рубки осыпало осколками все пространство возле «гочкиса», то есть стой там люди — им бы не поздоровилось.

Вторая яхта пиратов так и шла за нашей трофейной шхуной, не меняя курса, причем была уже достаточно недалеко, даже носовое орудие начало пристрелку. Морской бой — дело медленное, вроде и постреляли всего ничего, а больше часа уже прошло.

— Игнатий, давай так, чтобы противник у нас примерно на час был, а «Морской конь» пусть левее забирает! — крикнул я.