Павел Данилов - Меценаты зла

В ящике лежал цилиндр газовой шашки и четыре массивных пистолета. Кирилл вытащил один и хмыкнул:

– Надо сказать Ученому, что стоит поработать над их весом. Оружие одноручное, а весит как автомат.

– Он тебя, наверное, и сейчас слышит, – сказал Клаус.

Громов обвел взглядом рубку и сказал:

– Скорее всего.

Жак открыл буфет и с интересом начал разглядывать полку с десертами.

– Ты же только что поел! – сказал Кирилл.

– Нервничаю, – отмахнулся Жак. – Не каждый день приходится корабли захватывать.

– Да что вы заладили: «корабли-корабли», – произнес Клаус. – Там будут живые люди! Которых мы обрекаем на смерть.

– Они обречены в любом случае, – трезво рассудил Громов. Затем кивнул на ящик. – А этим не убьешь.

Клаус перешел на едва слышный шепот:

– Можно объединиться с экипажем грузовика.

– Не забывай про истребители, – также тихо ответил звездолетчик.

– Жадность не даст им взорвать судна. Они будут захватывать корабль снова.

– Даже если мы убьем всех до единого нападающего, то на других трех кораблях пираты останутся. И из соображений скрытности и мести они нас обязаны взорвать, – сказал Кирилл.

– Да и не захочет с нами никто объединяться, – заявил Жак. – Подумают, что это просто пиратская уловка.

– Точно, – кивнул Громов. – Доверимся Черной Невесте.

– Хуже все равно некуда, – скривил губы Клаус и ушел в каюту.

Кирилл повесил парализатор на пояс темно-коричневого комбинезона и вздохнул. Форму Шрам так и не вернул. Иван в этом наряде выглядел как художник, вышедший из мастерской на обед. Не хватало только следов разноцветной краски. Жак был только рад избавиться от старых протертых джинсов и изорванной рубашки.

Кирилла так и подмывало залезть в «темный двигатель» и попробовать уйти в гиперкоридор. Он был почти уверен, что пират блефовал насчет минирования. Но восемнадцать минут… хуже любой бомбы.

Кирилл знал, что за сделки с совестью никто не платит, но сейчас на кону, помимо его шкуры, лежали жизни друзей и неизвестных несчастных. И забрать можно было лишь половину выигрыша. И получить свою долю проигрыша. «Клаус хочет счастья всем, – с тоской подумал Громов. – И нам, и космическим дальнобойщикам. Хочет почтить память капитана и утереть пиратам нос. Но что-то мне подсказывает, что такие благие намерения приведут если не в ад, то к смерти точно».

Незаметно для себя, Кирилл начал обдумывать план захвата. «Нужно потребовать, чтобы они сдались, оставили оружие в рубке, и сами пришли на «Гиппократ», – прикидывал варианты Громов. – Если не захотят идти, то придется брать штурмом. Главное, чтобы Клаус не повел двойной игры. С менеджера станется. Они с университетской скамьи по-своему пиратствуют».

Прошел час. Клаус так и не вышел из каюты. Поэт прохаживался по рубке, бормоча что-то под нос. Несколько раз явно прозвучали слова «брат» и «Шамила». Жак сделал глоток из третьей кружки чая и переглянулся с Громовым, подтверждая, что тоже слышал.

– Готовьтесь, мальки, – послышался голос Шрама. – Мы взяли его в клещи.

– Когда? – громко спросил Кирилл.

– Когда еще один корабль появится на радарах и экранах, придурок, – раздраженно сказал Шрам. – Из гиперкоридора выныривают не по расписанию.

Громов молча снес оскорбление и развалился в капитанском кресле-кушетке. Он не испытывал к пирату никаких чувств, кроме легкого опасения. Кирилл никогда не забывал о целях. Эгон Шульц, Светлячок Теодор, предатель среди чиновников Spes. Вот кто первым должен почувствовать его месть. Но прежде нужно убедиться, что мать и отец по-прежнему не ведают бед. «От тебя второй месяц нет вестей. Конечно, у них все хорошо», – с иронией сам себе сказал Громов.

Кирилл едва поверил своим глазам. На миг абсолютная чернота космоса стала еще темнее. Кусок пространства стал средоточием мрака, глубоким, бесконечным, зацикленным на самом себе. Тьма растаяла, словно сняли мазутную пленку, под которой оказалось космическое судно. Корабль вынырнул так близко, что Кирилл непроизвольно отпрянул от экрана.

Грузовик, на фоне которого «Гиппократ-м77» выглядел двухместной капсулой, сплошной чередой отправлял позывные: «Грузовой транспортер «Сизиф» подвергся нападению. Координаты α-1990, β-0810, γ-001006». «Грузовой транспортер «Сизиф» подвергся нападению. Координаты…» и так десятки раз, на всех диапазонах во всех направлениях.

По мнению Громова, электромагнитные сообщения найдут адресата не раньше, чем через двадцать лет. А за это время они уж как-нибудь захватят грузовик. Позывные заглохли спустя минуту. То ли экипаж понял бессмысленность криков о помощи, то ли пираты сломали последнюю защиту управляющего компьютера.

Кирилл, родившийся на планете-шахте Spes, знал, каким трудом добывались полезные ископаемые, снаряжались полеты и сколько людей из-за нападения останется если не без хлеба, то уж без масла точно. Громов представил себе трюмы «Сизифа», забитые сотнями тонн платины, иридия, гелия-3. «Еще десяток-другой таких нападений, и на борту каждого грузовика будет целая рота бойцов», – подумал Кирилл. Некоторые владельцы крупных месторождений так и делали, но большинство по-прежнему предпочитали риск и крупную выручку, нежели довольствоваться крохами, оставшимися после выплаты гонорара полусотне бойцов-космолетчиков.

Правительство всех планет Союза трех систем посылало обманные рейды, надеясь найти путь на базу разбойников. Но пока главным успехом было уничтожение пиратского флота в десяток кораблей.

Корабль несся на «Гиппократ» с угрожающей скоростью. «Сейчас мы и без истребителей превратимся в космический мусор», – подумал Громов и задержал руку над панелью, готовый в любой миг отшвырнуть «Гиппократ» от «Сизифа», включив на полную мощь корректировочный двигатель. «Уснули они там что ли?» – разозлился Кирилл.

«Сизиф» чуть повернулся и включил тормоза. Громов убрал руку и стал наблюдать, как стыковочные манипуляторы притягивают корабли друг к другу. Выглядело это так, словно мать прижимала младенца к груди.

Экраны показывали лишь те помещения, где были люди. В рубке собрались два человека: капитан и бортинженер. Врач возился в каюте по соседству.

«От этих видеокамер для мирных космонавтов больше вреда, чем пользы, – подумал Кирилл. – Если еще когда-нибудь придется выступать на конференции, буду защищать доклад об их отмене».

Громов включил микрофон и проговорил:

– Вы окружены. Оставьте оружие в рубке и пройдите в стыковочный отсек. Тогда мы сохраним вам жизни.

– Приди и попробуй их забрать, недоносок, – сказал капитан и выстрелил из пистолета в глазок камеры. Изображение ухудшилось, но не пропало. Громов разглядел рядом с панелью большой черный ящик, но что это, понять не смог.