Александр Кучаев - Под новым небом, или На углях астероида

– А сама ты не думаешь выходить замуж? – спросил Уиллис. Обычно чистый голос его прозвучал с напряжённой хрипотцой.

– Я? Замуж? – Лейла, возобновившая было челночное движение, остановилась, и при свете далёких фонарей Уиллис увидел, что на её прекрасном лице обозначилось выражение какой-то детской незащищённости.

– Да, именно ты.

Лейла заметно побледнела. Уиллис увидел, как она взволнована, и от сопереживания у него заболело сердце.

– О, Джон, если я выйду замуж, то только за тебя.

В её глазах было столько родственного тепла и непосредственности, что сомневаться в её словах не приходилось.

– Ты это… серьёзно говоришь? – тем не менее спросил Уиллис.

– Зачем ты спрашиваешь? Конечно, серьёзно. Ты же видишь, как я к тебе отношусь. А ты… ты возьмёшь меня в жёны?

– Лейла… Я день и ночь думаю о тебе.

– Думаешь… А замуж-то ты меня возьмёшь?

– Ах, замуж! Обязательно возьму!

– Но как твоя жена? Она будет возражать.

– Нет, не будет.

Уиллис вспомнил разговор с Анной недельной давности.

– Ты куда-то собираешься? – спросила жена. – Наверное, на заседание парламента?

– На заседание, – ответил он.

– А потом опять пойдёшь провожать Лейлу?

– Да, надо будет проводить её до Семигорья. Заседание заканчивается ночью, нельзя, чтобы женщина одна, в потёмках, брела до соседнего посёлка, сама понимаешь.

– Я понимаю. Джон, она нравится тебе?

– Что ты имеешь в виду?

– Только то, что слышал. Так нравится она тебе или нет?

– Как тебе сказать…

– Прямо, без увёрток.

Уиллис не знал, что ей ответить. Он опасался, что правда будет болезненно воспринята Анной, ему не хотелось ранить её сердце. Но та вполне доброжелательно улыбнулась ему.

– Джон, будь же искренен. Поверь, я всё знаю. О ваших отношениях с Лейлой известно не только мне, но и всему Нью-Россу. Никто не осуждает тебя, и я тоже. Но я хотела бы услышать от тебя, насколько ваши отношения серьёзны.

– Она действительно нравится мне. Но наши отношения чисты и…

– Ну и женись на ней, Джон! Я много общалась с ней, она хороший, добрый человек, у неё замечательные дети. Она доставит тебе немало счастливых минут. Я искренне рада, что ты выбрал её. У меня к тебе только одна-единственная просьба: не оставляй меня и наших с тобой детей. Пусть у нас всё будет по-прежнему. Как, к примеру, у Эдварда О’Брайена с Катрин, когда он женился на второй.

Вспомнив эту сценку, Уиллис повторил:

– Нет, дорогая Лейла, против нашей женитьбы Анна возражать не будет. Мало того, она хотела бы, чтобы я женился именно на тебе.

– У вас заходила об этом речь?

– Да.

– И давно?

– Неделю назад.

– Что же конкретно она сказала?

– Что рада моему выбору.

– И Анна не ревнует тебя ко мне?

– Нет, Лейла, наоборот, она очень хорошо о тебе отзывалась.

– И ты всё это время молчал!

– А что я мог сказать?

– Как что? Ты мог бы сделать мне предложение.

– Но я не смел…

– О, Джон, рыцарь без страха и упрёка, какой ты, оказывается, несмелый! Мы уже давно были бы женаты! Мы потеряли целую неделю.

– Прости, Лейла, я, конечно, виноват, но ты так хороша, что я отгонял саму мысль о женитьбе на тебе, я боялся спугнуть своё счастье.

В дополнение к признанию своей вины, Уиллис преклонил пред своей спутницей колено и поцеловал ей руку. В знак прощения она нежно потрепала его волосы.

Спустившись с холма, они приблизились к Серебрянке, перебрались через неё по переходу, состоявшему из двух длинных плах, положенных вплотную одна к другой, вошли в посёлок и остановились под окнами дома Лейлы.

Свет уличных фонарей осветил лицо любимой женщины, и Уиллис увидел устремлённый на него взгляд её сияющих глаз. Ему страстно захотелось обнять её и поцеловать, но усилием воли он переборол возникшее желание. «При виде её я теряю рассудок», – мысленно сказал он себе, а вслух произнёс:

– Ну, мне пора идти.

– Не уходи, подожди ещё минуту, – сказала Лейла. Она взяла его руку в свои ладони и на мгновенье прижалась к ней щекой. – Мне не по себе, оттого что нам приходится расставаться. Когда ты объявишь о нашем намерении пожениться?

– Сегодня же, как только приду домой, я сообщу Анне.

– И уже завтра мы сможем быть вместе?

– Да, моя прекрасная леди.

– И я своим объявлю сегодня. Да что сегодня – сию же минуту, сейчас! Вон Реди идёт с танцулек. Ах, какой верзила он стал! Молодой человек, подойдите-ка к нам!

– Здравствуй, мама! Добрый вечер, сэр! – сказал юноша, приблизившись.

– Прежде ты заявлялся чуть ли не под утро, – сказала Лейла.

– Завтра рано вставать – мы заканчиваем подготовку шхуны к плаванию в Средиземном море. Работать приходится наравне со всеми, и я должен чувствовать себя в хорошей форме. Всё, я отправляюсь спать.

– Нет, постой. Побудь с нами немного. Я должна тебе кое-что сказать, – она бросила на сына быстролётный испытывающий взгляд и провела ладонью по своим локонам. – В общем, так… – Лейла покусала вдруг задрожавшие губы. – В общем, я люблю господина Уиллиса, он тоже любит меня, и… мы с ним решили пожениться.

Реди отступил немного, лицо его вспыхнуло, он окинул обоих сверкающим взглядом.

– Поздравляю тебя, мама! – воскликнул он в состоянии крайнего волнения. – Поздравляю и вас, господин Уиллис! Разрешите пожать вам руку. Я безмерно счастлив, что у меня будет такой отец.

С поймы до скал донёсся далёкий крик. Тарзан, оставив нагретое место, поднялся, немного помедлил и метнулся в надвигающуюся темень.

– Куда, Тарзан! – приглушённо крикнул Игорь, но собаки уже и след простыл.

Хлопотавшие возле костра женщины побросали свои дела, заметались, прячась друг за дружку, и в конце концов сбились в беспомощную гурьбу за спиной у Игоря. Он велел им укрыться вместе с детьми в шалаше, взял карабин и, отойдя на внешнюю сторону скал, притаился за одним из каменных выступов.

Где-то левее относительно леса раздался радостный собачий визг, который тут же перешёл в не менее радостный лай. Игоря до крайности озадачило поведение собаки. Кого мог встретить в пойме Тарзан? Так он приветствовал только своих, но своему появиться здесь было никак невозможно. Однако кто-то там определённо был и, судя по собачьему лаю, приближался к скалам. Сняв карабин с предохранителя, Игорь безотрывно вглядывался в кусты, ограничивавшие луг с противоположной стороны.

Спустя минуту на открытое пространство вышел какой-то рослый человек, сопровождаемый псом, и без всякой опаски направился к костру. Не дойдя несколько метров, он остановился и громко и весело крикнул по-русски:

– Эй, есть тут кто живые?! А ну, выходи!

Игорь едва не выронил карабин – в свете пламени стоял широко улыбающийся Сергей.