Александр Кучаев - Под новым небом, или На углях астероида

– Выходит, ни ручьёв, ни озёр, – мрачно заключил О’Брайен.

– Так точно, капитан. Ничего этого там нет. Если была бы вода, то, несомненно, была бы и растительность.

Ночь О’Брайен провёл без сна, опасаясь, как бы течение не занесло корабль на рифы. Но когда рассвело, они не увидели ни рифов, ни земли – вокруг было одно только море.

Трое суток паруса висели не шелохнувшись. На четвёртый день после шторма подул южный ветер и «Ирландия», оставляя за собой кильватерный след, устремилась на северо-восток, где, по предположению О’Брайена, должна была находиться Новая Европа. Увы, никаких навигационных приборов у них не было, и, хотя солнце светило вовсю, местоположение корабля определить было невозможно. Как далеко их унесло? Суждено ли им вернуться в Нью-Росс и увидеть родные лица?

День за днём «Ирландия» неуклонно продвигалась вперёд, и день за днём О’Брайен и его люди неотрывно всматривались в линию горизонта. Но перед их взорами по-прежнему были только синие волны и голубое небо. Стали подходить к концу запасы кормов для овец и лошадей. А главное, на корабле осталось очень мало пресной воды.

– Что будем делать, капитан? – спросил Игорь у стоявшего на мостике О’Брайена. – Ещё сутки, и на корабле нечего будет пить. Не пора ли нам избавиться от живности? На неё воды уходит в десять раз больше, чем на весь экипаж.

– Подождём ещё немного, – отозвался О’Брайен, щуря глаза от обилия солнечного света. – Жалко губить этих тварей.

– Так-то оно так, только как бы из-за них не погубить людей.

Когда солнце слева от кормы стало клониться к горизонту, Игорь вернулся к прерванному разговору.

– Капитан, овцы и лошади не пили с утра. Или мы их зарежем, или они начнут дохнуть от жажды.

В ответ О’Брайен снова поднял глаза к линии горизонта, к которой так настойчиво стремилась «Ирландия».

– Ну что?

– Ты прав. Дальше тянуть нет смысла. Давай, начинай. Лу, Стив, помогите ему!

На палубу выволокли из трюма первую овцу. Повалив её на бок, Игорь вынул нож и задрал ей морду. В этот момент стоявший на рее и державшийся за ванты Сергей громко крикнул:

– Земля-а! – и повторил: – Земля-а! Я вижу землю!

– Где, где?! – закричали ему.

– Вон там, справа по курсу!

– Там ничего нет! Мы не видим. Тебе показалось.

– Нет, не показалось, я вижу! – настаивал Сергей. Он обладал орлиной зоркостью и был в состоянии разглядеть то, что другим было недоступно.

«Ирландия» сделала поворот направо. Солнце опускалось всё ниже. Когда оно стало тонуть за горизонтом, его лучи высветили плоский тёмный штришок далёкого берега. Сомнений не оставалось – это была земля.

Это была Новая Европа, её северо-западная оконечность. Они едва не прошли мимо неё и не углубились в неведомые северные воды. Двигаясь вдоль берега на восток, они достигли устья реки Ключевой, бросили здесь якорь и простояли несколько суток, пополняя запасы пресной воды, продовольствия и корма для животных. Затем вновь двинулись на восток, не теряя из виду берега.

Обогнув северо-восточную оконечность острова, они повернули на юг и, спустя шестьдесят суток после отплытия, прямо по курсу увидели стены Нью-Росса. Раздались крики «ура!», глаза взволнованных моряков увлажнились.

А Нью-Росс всё приближался. Вот над одной из башен всплыло белое облачко, и вслед за этим донёсся плотный удар пушечного выстрела. О’Брайен приказал дать ответный выстрел. Носовая пушка «Ирландии» с грохотом извергла густой клуб дыма, который, окутав переднюю часть корабля, уплыл, уносимый ветром, вперёд и в сторону и медленно развеялся над волнами.

Над башнями Нью-Росса раздался ещё один пушечный выстрел, и «Ирландия» снова дала ответ. На городских стенах обозначились человеческие фигурки, замелькали разноцветные платки, замаячил, раскачиваясь из стороны в сторону, флаг на шесте. Потом из ворот вырвался человеческий ручеёк и побежал вниз по склону к берегу бухты, к пристани.

И вот долгожданный момент – морские скитальцы ступили на берег. Объятия, поцелуи, каждый хотел прикоснуться к этим просоленным, вернувшимся из небытия мужчинам и быть рядом с ними. Каждый хотел поймать их взгляд, услышать именно к нему обращённое слово.

– Наши молитвы дошли до неба, они вернулись, они всё-таки вернулись! – раздавалось в поднявшемся общем гомоне. – О, Стив, как ты возмужал, ты на голову выше своего отца. Лу!.. Лу!.. Пропустите меня к нему, пропустите! Лу, посмотри, какой у тебя сын, ты его ещё не видел!.. Генри, милый, дай я тебя обниму!..

Наконец жар объятий несколько спал, толпа распалась на перетекающие одна в другую разновеликие группы, и человеческий ручеёк потёк вспять, вверх по косогору к городским стенам. Генри, Стив и с ними ещё несколько парней сели в шлюпку и направились к шхуне, чтобы заняться овцами и лошадьми.

Марта, сыновья, дочери, Свенсен, Уиллис обнимали Игоря, отнимая друг у друга, но и их увлекла толпа, и они исчезли в общем потоке.

С Игорем остались только Веда и Пётр Васильевич. Веда держала его обеими руками за левую кисть. Он хотел освободиться, чтобы несколько минут побыть наедине с отцом, но её умоляющий взгляд остановил его. Пётр Васильевич, всё время бывший с краю толпы, подошёл к сыну. Их руки сомкнулись в крепком пожатии.

– Как ты? – спросил Игорь.

– Я – нормально. Но здесь, – Пётр Васильевич положил ладонь на грудь, – здесь болело. Как в ту пургу. Помнишь, тогда, возле баржи?

– Ещё бы не помнить.

– Вот и в этот раз… Долго вас не было. Мы уже стали бояться, что больше не увидим вас.

– Игорь, Веда! – долетел от городских стен голос Марты. – Что вы там?!

– Пошли, зовут, – Пётр Васильевич сделал пригласительный жест рукой. Они тронулись по дорожке, ведущей к Нью-Россу. Мужчины молчали, а Веда рассказывала, что, пока «Ирландия» находилась в плавании, Свенсен запустил ветряную мельницу, что в городе теперь отличная, тончайшего помола мука и все объедаются вкуснейшими пирогами с рыбой, мясом, изюмом, курагой, морской капустой и разными ягодами. Что вчера ожеребилась чалая кобыла. Что Мэри родила месяц назад, роды принимал сам Уиллис и всё прошло как нельзя лучше. А ещё Джон Уиллис начал писать книгу, в которой подробно рассказывает обо всех известных ему научных и технических достижениях погибшей цивилизации.

– Это, он говорит, для будущих поколений Нью-Росса, – продолжала рассказывать Веда. – Чтобы развитие новой цивилизации шло ускоренными темпами. Вот так, ускоренными – ни больше, ни меньше.

– А у отца, – Веда взглянула на Петра Васильевича, – целый месяц роились пчёлы. На пасеке на двенадцать семей стало больше, и мёд, наверное, некуда будет девать. А к вашему приезду, давно уже, дети приготовили концерт – сегодня вы увидите. А Свенсен на ручье, на самом водопаде, установил вал с лопастями, турбину такую, и к ней подсоединил гончарные и наждачные круги. Ещё он изготовил токарные станки по дереву и металлу – тоже от турбины работают. А ещё он собирается установить лесопилку…