Владимир Корн - Восемнадцать капсул красного цвета

Поразмыслив, Глеб оставил себе АК. Пусть в точности боя он уступает более современным моделям, да и тяжелее их, но ему ли после ПКМ к весу оружия привыкать? Да и патронов к сорок седьмому достаточно. Ну и обрез SIG Sauera, который стал для него уже почти как талисман на удачу.

Прокоп остался при своих «Вепре» и «Глоке».

Варнаков долго колебался в выборе между карабином СКС и помповым ружьем, в итоге выбрав последнее, заявив Михалычу, что по прибытии сразу же его вернет.

В тот момент Глеб с Прокопом переглянулись, и Киреев только пожал плечами. Была в этом одна подоплека: выбери Варнаков СКС, и патронами с ним пришлось бы делиться Чужинову, а их, как и денег, много не бывает. Но Леха выбрал «Бенелли», и теперь ими приходилось делиться Кирееву.

Олег Гуров АК-74 на что-либо другое менять не стал. Вот тут, уже при самом выходе, и выяснилось, что он спарил магазины изолентой. Ладно бы с левой от рабочего прикрепил, все-таки его автомат не со складным прикладом. Так нет же – справа, усложняя тем самым себе путь к рукоятке затворной рамы.

– Пойми, Олег, – снизошел до объяснений Прокоп, – зачерпнуть грязь магазином элементарно. Я не говорю уже о таких вещах, как изменение развесовки оружия, что сказывается на прицельной стрельбе. Поверь опытным людям: в скорости перезарядки нисколько не выиграешь, а геморроя себе добавить – запросто. Вот если понадобится здания зачищать, тогда другое дело. И вообще, боец, делай все, что тебе опытные люди говорят – они плохого не посоветуют, – добавил он, видя, что тот все еще сомневается.

«Все верно», – подумал Глеб, вспоминая, как после очередного рейда выщелкивали они неиспользованные патроны куда-нибудь в таз, чтобы заменить их на взятые из свежеоткрытого [32]цинка, а уж о том, чтобы спаривать магазины, и речи не шло.

– Прокоп – замыкающим, – скомандовал Чужинов, когда они переправились через Лягву, сдули из лодки воздух, уложили ее в чехол, который и взвалил на себя Леха. – Я – первым, за мной Гуров, Варнаков. Дистанция – пять метров. Потопали.

А топать им предстояло немало, по карте выходило что-то около шестидесяти километров. И это по бумаге, на которой, как известно, не учитывается ни глубина оврагов, ни высота холмов. Так что смело можно было добавлять еще четверть. По хорошей трассе – полчаса езды на далеко не самой быстрой машине. Вот только после рассказа Старикова держаться от них стоило как можно дальше. Правда, часть пути они решили спуститься вниз по течению Торопи. Что тоже увеличивало расстояние, но давало преимущество в скорости.

Конечной их целью был небольшой городок Озерск, всего на сорок тысяч жителей. Ну и по дороге им предстояло еще заглянуть в Полынино, где у Киреева оказались какие-то дальние родственники, которым, возможно, повезло остаться в живых. Когда Прокоп предложил именно этот маршрут, Глеб только пожал плечами: их мало, селений вокруг полно, а на все четыре стороны не разорваться.

Шли осторожно, стараясь следовать так, чтобы поблизости все время оказывались подходящие для укрытия деревья. Когда встали привалом и Леха извлек пачку сигарет, Прокоп забрал ее у него, смял в руке. Тот не высказал своего возмущения ни словом, ни жестом и даже кивнул, соглашаясь.

Все время пути Глеб часто ловил на себе взгляды Гурова, Олег явно собирался о чем-то спросить или рассказать, но не решался.

– Говори уже, – предложил он ему, когда они ненадолго оказались вдали от ушей Варнакова с Киреевым.

Гуров поначалу замялся, затем все же выдал:

– Глеб… если вдруг что… В общем, ты уж меня сразу, а? – Помолчав, добавил: – Желательно в голову. Так и надежнее будет и почувствовать ничего не успеешь.

Чужинов сразу даже не сообразил, о чем это он. И лишь затем догадался: Олег боится, что станет тварью.

– И с чего это тебе втемяшилось? С таким же успехом любой из нас может стать.

– Помнишь, тогда, в Позднякове, в доме, где мы ночевали, я тебе еще рассказывал…

Действительно, Гуров пожаловался, что ему становится не по себе рядом с электроприборами, которые они кучей свалили в одной из комнат.

– А когда в гараже Прокопа генератор завели, мне еще хуже было. Так что ты меня уж сразу, а?

Чужинов вспомнил рассказ Насти о том, что после появления в усадьбе Старикова все начали коситься друг на друга, будто ожидая, что любой из них вдруг начнет трансформироваться в чудовище. Даже по комнатам некоторое время все сидели. Затем Светлана, единственная, кто вела себя естественно, разошлась не на шутку. В общем, досталось всем. Слушая Настю, Глеб разулыбался: Светкин язык он и на себе успел испытать, было дело. Улыбнулся он и сейчас.

– Ну и чего тогда тянуть? Давай не откладывая. Или сам себя.

– А вдруг нет?

– Тогда не надо. – Глеб посерьезнел. – Понимаешь, Олег, никто от этого не застрахован, так что ты себя не накручивай. Тогда, в гараже, я себя тоже неважно чувствовал, если не сказать больше. Ты, кстати, к дзен-буддизму как относишься?

Чужинов посмотрел на Киреева, который поглядывал на него с нетерпением: еще топать и топать, а они лясы точат.

Гуров вопросу не удивился. Чужинова то его умение играть на барабанах интересует, то еще что-нибудь в том же духе.

– Нормально отношусь. – Затем добавил: – Наверное. Но мне больше тантризм по душе, – улыбнулся он. – А к чему ты это?

– Да вспомнилось почему-то, что в нем утверждается: если проблема имеет решение, волноваться незачем, а если решения нет, то и вовсе бессмысленно. Ты уж выбери, что тебе ближе, из этого и исходи. Тантрист ты наш. Все, вперед, и с песней, и так засиделись.

Настроение у Чужинова и у самого почему-то было препаршивейшим. Забудешь, что вокруг тебя творится, – еще ничего, но как вспомнишь, что мира больше не существует, хоть волком вой.

Полынино если и отличалось от Позднякова количеством домов, то ненамного. Разве что располагалось оно на берегу реки. Пробраться в селение было относительно легко, Глеб уже прикинул маршрут: пройти тактическим гребнем вдоль тянувшейся далеко в сторону возвышенности, затем свернуть в овраг, а дальше уже начинался яблоневый сад. Деревья настолько густо были покрыты плодами, что Чужинов даже вкус яблок во рту почувствовал.

Вот только, судя по всему, делать в самом селении было нечего.

Тварей он насчитал немного, что-то около десятка. Хотя, возможно, где-нибудь их скрывалось значительно больше.

– Где, говоришь, родственник твой жил? – не отрывая бинокль от глаз, поинтересовался он у Прокопа.

Киреев тоже рассматривал Полынино при помощи оптики – прицела с большой кратностью, больше похожего на подзорную трубу, позаимствованного им в Вылково. Штуки для его гладкоствольного карабина абсолютно бесполезной, такая для снайперской винтовки отлично бы подошла. Причем не тривиальной СВД, а для чего-нибудь посущественнее.