Игорь Вереснев - Младшие братья

— Ты уверен, что этот тот самый? — он осторожно потрогал бок шара. Тот был сухим. Работал «на выход».

— Да, я уверен, — мигнул сфинкс. — На девяносто девять процентов.

— Ага, значит, на один процент не уверен? А если по ту строну не Добрия? Вернуться-то не получит…

— Макс, смотри! — перебила его Огница. — Вон там, внизу, между ступеньками глушило лежит!

Максим проследил, куда показывает палец девушки, и обрадовано вскрикнул:

— Так это же я уронил, когда мы убегали отсюда!

Он рванул к вьющейся вдоль бока шара лестнице…

— Стой! — неожиданно рыкнул Шур, выхватывая оружие. — Опасность!

В чём именно состоит опасность, Максим не понял. Но не переспросил, инстинктивно подчинился приказу. Выдернул из кармана и свой станнер, прыгнул за спину друга, чтобы прикрыть. А бывшей стражнице и слов не понадобилось, хватило одной интонации. Не мешкая, она придвинулась к ним, сжала в руках метательные ножи. И только потом на них напали.

Бой получился коротким и бессмысленным для нападавших. Три гиено-паука осталось лежать на платформе, ещё несколько рухнули вниз. Остатки стаи, визгливо пощёлкивая челюстями-жвалами, ретировались. Пяти минут хватило, чтобы объяснить им, кто здесь охотник, а кто дичь.

Выждав немного, Максим подошёл к одной из тварей, шевельнул её ногой. Включенный на полную мощность луч, да ещё на таком коротком расстоянии, выбил дух надолго. Если не навсегда.

— Шур, откуда они взялись? Мусорщики же здесь всю живность подчистили.

— Возможно, не всю. Или новые пришли.

— Новые?! Откуда?

— Из других секторов, как и мы.

— Но они же не разумные. Зачем они в спираль полезли?

— Может быть случайно забрели.

— Так скоро?

— Почему скоро? Природа времени таинственна и загадочна. Особенно когда дело касается Сферы. Откуда ты знаешь, сколько времени прошло с тех пор, как мы покинули Отстойник? От имплантата? Ты уверен, что он не лукавит? А в том, что во всех секторах время идёт с одинаковой скоростью?

Максим удивлённо уставился на него. Подобное в голову не приходило. А ведь в самом деле…

Огница к их разговору не прислушивалась, у неё были свои заботы. Она вытащила метательный нож из шеи убитой гиены, осторожно подошла к краю платформы, заглянула вниз. Вздохнула расстроено.

— Два ножа пропало. Теперь не найдёшь, наверное? Жалко, хорошая сталь. Макс, можно я то глушило взамен возьму?

— А? — обернулся к ней Максим. — Да, бери. Только осторожно спускайся!

Он вновь обернулся к Шуру.

— Андирон ничего такого не рассказывал…

Сфинкс оскалился в улыбке.

— Правитель Од’дмера много путешествовал по Сфере, много видел. Но все его знания эмпирические. Он не способен понять, что управляет процессами, за которыми наблюдает. Глупец, его посадили в отдельный загончик, а он нагрёб кучку песка у входа, и думает, что обеспечил независимость своему народу.

— Так ты считаешь, что он ошибся? Насчёт тысячи лет в анабиозе? — осторожно уточнил Максим.

— Это маловероятное предположение.

— Значит, у нас есть надежда вернуться?

— Пока мы живы, надежда есть всегда.

Максим хмыкнул. Как бы пренебрежительно, свысока. Мол, «не успокаивай, я же не маленький!» Но в действительности от этих слов на душе вдруг сделалось так легко! Как будто тащил в одиночку неподъёмный груз, а сейчас его перехватили, подставили плечо.

Он тихонько засмеялся. Шагнул к другу, ткнул его в бок.

— Что ж ты мне раньше этого не сказал? Знаешь, как мне муторно было? Специально испытывал, да?

— Вы чего дерётесь? — удивилась, подходя к ним, Огница. Показала «добытый» станнер: — Смотри, как новенький! И заряд почти полный.

Шур взглянул на неё. И ответил Максиму:

— Я не хотел вселять в тебя преждевременную надежду. Я думал, мы и так пройдём путь вместе до конца. Но тебе предстоит сделать выбор. Он должен быть осмысленным.

— Какой выбор? — не понял тот.

Шур молчал, продолжал смотреть на девушку. Она смутилась под его взглядом, отвернулась к жёлтому, лоснящемуся боку шара. Произнесла неуверенно:

— Ну я пойду? Где здесь дверь?

— Ножом нужно разрезать.

— Ага. — Она спрятала станнер в карман комбинезона, вынула из чехла нож. Коснулась им поверхности шара. Потом быстро обернулась: — Макс, удачи тебе! Желаю поскорее добраться до твоего мира со звёздами!

Глаза у неё заблестели от накатывающих слезинок. Не дожидаясь, пока они побегут по щекам, она отвернулась, ударила ножом по тугой поверхности. Воздух завибрировал от низкого, утробного гула.

— Подожди! — крикнул Максим. — Ты… может, всё-таки пойдёшь со мной? Тебе понравится на Земле, вот увидишь!

Не оборачиваясь, девушка покачала головой.

— Нет. Я думала, что смогу помочь тебе в пути, защитить. Но оказывается, я ничего не знаю и не умею. Обуза, а не подмога. Лучше я вернусь в Добрию, там от меня больше пользы.

И явственно шмыгнула носом.

— Но…

Подходящий аргумент не придумывался. Нет, если бы он знал, что в конце пути его ждёт дверь на Землю, если хотя бы надеялся на это, он бы придумал, как её уговорить идти с ним. Но в конце пути ждали неизвестность и крохотный шанс на удачу. Он не мог, не имел права заставлять её навсегда бросить родину ради этого шанса.

Огница кромсала и кромсала бок шара ножом. По нему уже бежали судороги, гул делался всё громче, всё басовитей. Пора было отступить подальше, если не хочешь, чтобы и тебя втянуло в его утробу. Вон, Шур отошёл на самый край платформы.

Максим беспомощно оглянулся на сфинкса, но лицо у того, как обычно, было непроницаемым.

— Подожди, я говорю! — отчаянно закричал он.

Огница не подчинялась, только плечи вздрагивали от всхлипываний. Девчонка! В самом деле слабая и беспомощная. В одиночку она погибла бы в любом из миров, сквозь которые они прошли. А там, за дверью, что её ждёт? Вдруг саблезубые опять устроили засаду? Или кое-кто пострашнее и опаснее саблезубых. И он никогда не узнает, добралась ли она живой и здоровой до своих соплеменников…

Он повернулся к Шуру. Закричал, теперь уже на него:

— Я не могу её отпустить туда одну! Я должен её проводить, понимаешь?

Сфинкс безмолвно мигнул.

— Я… вдруг там, в конце пути и нет ничего? А если она погибнет? Из-за меня! Я же разрешил ей идти с нами!

Сфинкс снова мигнул. Произнёс:

— Отказаться от собственной мечты ради друга — это хороший выбор, Макс.

Он начал снимать с запястья браслет, но Максим остановил его:

— Нет, пусть будет у тебя! Может, мы ещё встретимся?

— Я буду рад этому, — улыбнулся Шур. — Иди, тебе пора.

Максим хотел подбежать к нему, обнять, — и пусть это по-девчоночьи! — но времени совсем не осталось, шар готов был вывернуться наизнанку. Тогда он развернулся, закричал Огнице: