Виктор Северов - Девятый легион

– Вы про тех великанов, что участвовали во Владимирском инциденте?

– Именно. Два с половиной метра ростом, внешне походят на каких-то неандертальцев, ОЧЕНЬ здоровые. И довольно-таки уравновешенные, хотя и туповатые. Нескольких взяли живьем… Не знаю, кому как, а нам бы солдаты, которые могут вместо автомата Калашникова стрелять из крупнокалиберного пулемета с рук и таскать на себе полтора центнера снаряжения, очень бы пригодились. Или вот еще. Группа контакта доложила, что подобрала раненую девушку, которая по всем признакам – самый натуральный эльф…

– С этим всем позже, – произнес президент. – Нам для начала нужно определиться с местными реалиями, чтобы строить долговременные отношения с местными. Так что даже со статусом светлоярской территории пока не все ясно, поэтому пока что управление будем строить по примеру советской оккупационной администрации в Германии. Кто там на Светлояре сейчас главный-то – майор Кравченко, насколько помню?

– Пока что да. Прибывший генерал-лейтенант Вершинин пока знакомится с обстановкой и осуществляет общую координацию… Но в будущем планируем оставить Кравченко как исполнительного и грамотного офицера, уже немного знакомого с местной обстановкой.

– Только звание ему накиньте, что ли… А то майор – это как-то несолидно. Или даже сразу внеочередное. Да и вообще наградите там парней – все-таки отлично сработали в такой срок и без всякой подготовки.

Подвал был темным, но хотя бы не сырым, в отличие от предыдущего. Но Романа это все равно радовало мало, ведь он все еще находился в чьих-то пыточных застенках. В чьих именно? Да кто ж его знает.

Это началось в тот день, когда он, как назло, застрял в пробке по дороге в офис. Самый обычный день необычно теплого островного лета, самая обычная пробка…

А затем – обстрел. Огонь и взрывы. И какие-то ряженые клоуны, одетые словно средневековые солдаты. Мечи, копья, арбалеты…

Роман пытался было сбежать, но получил по голове древком копья и очнулся уже в лагере пленных. К вечеру его и еще пару сотен человек прогнали через какие-то ворота в уже другой лагерь… Который ночью атаковали танки.

Невезение не кончалось – Романа и еще нескольких человек забрал с собой спешно отступивший из лагеря отряд всадников.

Несколько дней они провели в пути, пока не добрались до какого-то города, где оставили двух девушек и какого-то гастарбайтера, а Романа отправили дальше. Так и хотелось сказать – по этапу.

Тогда он думал, что ничего хуже побоев, отвратительной кормежки и изнурительного перехода быть не может… Наивный.

Всадники передали его каким-то непонятным типам в цветастых балахонах, которые немедленно бросили его в самую натуральную темницу, а потом прислали громил и без особых изысков начали выбивать ответы. Учитывая, что эти уроды не понимали ни английского, ни русского, а сами говорили на какой-то тарабарщине – это было сложно. Хотя Роман был готов говорить и без всяких побоев – он-то героя из себя строить даже и не собирался и с радостью бы сказал все, что требуется. Вот только что может знать-то самый обычный менеджер, который, как говорится, «не работает в, а работает на».

Романа перевозили еще несколько раз – подземелья менялись, а вот условия не особо. Но вот в последний раз его прекратили пытать, а вместо этого регулярно заходил какой-то флегматичного вида мужик в темном балахоне, который усаживался перед Романом и смотрел ему в глаза. Долго-долго. И это было ничуть не лучше избиений, потому как голова после этих гляделок раскалывалась так, что хотелось сдохнуть.

Менеджер и хотел бы умереть, да духа не хватало, и жить очень хотелось. Неважно как, но жить. К тому же теперь ему умереть бы явно не дали, потому что этот мужик не просто смотрел в глаза Романа, а еще и методично копался у него в памяти.

Час за часом, день за днем. В полутемном подземелье быстро исчезло ощущение времени – не было понятно, ночь ли на дворе или день. Время разделилось на визиты человека в балахоне и на его отсутствие в камере.

Он перебирал воспоминания Романа, словно вор, знающий, что на дне полного мусора мешка есть золотая монета. Мага-менталиста мало интересовали эмоции или переживания менеджера, на поверку оказавшиеся совершенно жалкими – ему нужна была информация совершенно другого рода.

Его интересовало многое, но менеджер оказался неважным источником. И даже языковой барьер тут был ни при чем – менталисту не требовалось знать язык, он говорил образами.

Всплывают картины из памяти – паспорт, дом, город… Образы складываются в вопрос.

«Откуда ты»?

Страна. Глобус. Выпуск новостей. Паспорт. «Россия».

«Насколько она большая, насколько сильная?»

А вот здесь начинался затык из-за того, что знаний у Романа было на самом деле маловато, а те, что были, часто противоречили друг другу.

Россия – нищая тоталитарная страна? Так отчего же он до сих пор живет в ней, а в Европу даже в отпуск не ездит? Почему? Потому что финансы не позволяют. Съемная квартира, купленная в кредит машина, но зато новенький айфон, личный блог в сети и страница на «Фейсбуке», где Роман регулярно постил слова и обличительные статьи столь любимых им лидеров оппозиции.

Российская армия голодная, состоит из забитых дедовщиной пацанов и алкашей, вооруженных ржавыми автоматами и старыми танками? Тогда почему Россия еще не завоевана, и как такая слабая армия смогла разгромить соединенную армию Восточного предела?

Явь и сон перемешивались. Ощущение времени исчезло. Голые каменные стены и сидящий перед Романом усталый человек – вот и все, что осталось вокруг. А может быть, и во всем мире.

Вопросы-образы повторяются. Они от раза к разу все четче.

Россия. Власть и организация. Правитель. Технологии. Магия. Оружие. Армия. Флот.

Хаос обрывков воспоминаний в голове Романа совсем не радует менталиста. Он недоволен. А когда он недоволен, то головная боль становится почти невыносимой. Но чем сильнее боль, тем больше отупение. Безразличие. Усталость. И злость.

Впервые за свою сытую жизнь, с модой на поездки за границу, ненавистью к собственной стране и преклонением перед Западом, хочется совершенно невероятного.

Чтобы за спиной действительно стояла жестокая и мрачная Империя Зла, которая возьмет и уничтожит всех этих гребаных уродов со всем их Средневековьем. И хочется поверить, что Российская армия – это не сборище алкоголиков и воров, как ее изображает кое-кто, а действительно сильная армия, которая придет и спасет. А перед этим воткнет красный флаг в развалины местного Рейхстага или Капитолия. Или даже просто спалит тут все от горизонта до горизонта. Двести пушек на километр фронта и тысяча танков – против такого не устоят никакие драконы или магия.