Алексей Жарков - 99942 [СИ]

На экране менялись фотографии людей, домов, кабинетов и прочих скучных вещей.

– Со временем интересы Казанцева смещаются в сторону государственной деятельности. Он возглавляет партию "Вместе", но провалившись на очередных выборах, выходит из партии, и в 2032 учреждает свою, с которой проходит в Госдуму, где очень скоро получает должность первого заместителя председателя профильного комитета по энергетике. Несколько лет Казанцев занимается вопросами энергетической безопасности России. Но на этом адекватный Казанцев "заканчивается", его словно подменяют. Умный, аккуратный, вменяемый, интеллигентный человек превращается в разнузданного пьяницу и хулигана. Похождения новоиспечённого мистера Хайда начинаются с французского курорта Куршавель, где Казанцева задерживают по обвинению в наркоторговле. О том, что он устроил полномасштабную оргию, полиция и пресса умалчивает, а самого Казанцева освобождают через сутки за отсутствием состава преступления. Чиновник возвращается на родину и продолжает отрываться в своей подмосковной резиденции. Через пару дней шикарная вилла на берегу озера Сенеж сгорает дотла. Казанцев бомбит резиденцию напалмом. Очевидцы утверждают, что огромные динамики, закреплённые на одном из вертолётов, аккомпанировали буйству чиновника "Полётом Валькирии" Вагнера. К счастью, никто не пострадал, а за тысячу гектар сожжённого леса Казанцев отделался штрафом.

Когда речь зашла о напалме, экран озарился весёлыми лицами мужчин и женщин, которые фотографировались на фоне вздымавшегося над лесом огромного костра, который бесстрашно дырявили боевые "Ка-50".

– Но самым громким эпизодом Казанцевского отрыва, пожалуй, стало так называемое "Тверское сафари". Обнаглевший чиновник проехался на бронированном "Тигре" по Тверской улице. Облачённый в форму одного из спецподразделений российской армии, Казанцев открыл огонь по прохожим из полуавтоматического АК-104. Как объяснил потом сам чиновник, таким необычным способом он боролся с проституцией. Дело было ночью, и кроме женщин лёгкого поведения на Тверской, якобы, никого не находилось. Каким-то чудом, и на этот раз никто не пострадал. Казанцев, впрочем, был задержан, и… снова отпущен. И вот теперь на него самого открыли охоту.

Картинка сменилась рекламой, и Максим поплёлся на балкон курить. Когда вернулся, чёрный, во всю стену прямоугольник телевизора был заполнен лоснящейся рожей, которая бубнила про какой-то очередной конец света.

– Вот им не надоело, – посетовал Максим непослушными губами и потянулся за пультом. Однако передумал переключать, когда на экране возникло изображение летящего сквозь космическую звёздность астероида.

"Никуда от них не деться".

– Согласно теории любителей астрономии из Самары, конец света на Земле уже произошёл, а мир, в котором мы сейчас пребываем, – это всего лишь посмертный сон человечества, погибшего в огне апокалипсиса. При этом, как утверждает один из любителей, мы сейчас живём не в две тысячи тридцать пятом году, а в две тысячи семьдесят седьмом. То есть на сорок два года вперёд. Свои доказательства они строят на основе анализа движения звёзд, впервые замеченного китайскими астрономами ещё в восьмом веке нашей эры.

На экране снова возникла лоснящаяся рожа:

– Дело в том, что в настоящее время мы имеем совершенно точные сведения о том, в каком месте небесной сферы должна находиться та или иная звезда… – Максим зевнул и нащупал на пульте кнопку следующего канала. – Эти измерения были проведены двадцать лет назад спутником Гайа, а результаты занесены в таблицу с точностью до десятков микросекунд дуги. С тех пор эти измерения повторяются каждый год, чтобы мы могли знать точный показатель собственной скорости более пятидесяти миллионов звёзд. Таким образом, мы можем предсказать, где каждая из них окажется через десять, через двадцать, или даже через миллион лет.

Максим положил палец на кнопку выключения.

– Так вот, нынешнее положение говорит о том, что за последний год самые быстрые звёзды сдвинулись намного дальше, чем должны были, согласно вычисленным скоростям. Конечно, мы здесь берём в расчёт погрешность измерения, проводимого с Земли, а также суточный и годовой параллакс, который…

– Хорош, – Максим вдавил кнопку. – Сам ты параллакс.

И пришла тишина.

Он вышел на балкон и посмотрел вниз. Крепко сжал в кулаке полупустую пачку сигарет, ломая хрупкие столбики сигаретных талий, размахнулся и запустил в небо, отправил следом зажигалку и, как-то в раз обессилев, опустил руку, уткнулся лбом в подоконник:

– Су-ки…

БАЛЕРА

Всё происходящее с нами сейчас – прямой результат того,

что мы натворили в прошлом.

Харуки Мураками

Уведомив начальника о визите в больницу к Казанцеву, Дюзов получил что-то вроде напутствия:

– Ты хоть с президентом своего исчезнувшего профессора не увяжи, – сказал Дмитрий Валентинович, потирая уставшие глаза. И непонятно, шутит или предупреждает. С Валентиновичем часто так.

– Не моего, а нашего, – отшутился Максим, на что удостоился лишь взмаха руки.

Что ж, бывает. У начальства не очень хороший день, раз в ход пошёл язык жестов.

Максим закрыл за собой дверь.

– Пидарасы! Пидарасы! – катилось по лестнице.

Он остановился и посмотрел вверх.

Сначала появились ноги в джинсах с грязными пузырями-коленями, потом голый дряблый живот, а потом жёлтый кокон над плечами – подследственному натянули майку со спины на голову. Из кокона неслись ругательства:

– Пидарасы! Пидарасы!

Коньков подталкивал орущего в плечи, на рубашке опера блестели влажные пятна.

– Что невиновного мучаешь? – спросил Максим. – Дети тут…

На лестничном пролёте жалась в стену женщина, закрывая уши девочке двух или трёх лет.

– Да плюётся гепатитный, – Коньков раздражённо осмотрел себя, завёлся ещё больше. – Давай, пошёл, верблюд хренов!

– Пидарасы, пидарасы!

Опер поволок подследственного в коридор. Голова-кокон не умолкала.

Максим спустился по ступенькам, махнул дежурному и вынырнул в полуденный зной. Жарило так, что едва не шкварчало. Максим недовольно зажмурился и, нащупывая в кармане брелок, двинул к парковке. Внутри машины было ещё жарче – он завёл двигатель, включил на максимум кондиционер и, положив выездную папку на раскалённую крышу, стал ждать. Пропищал индикатор, Максим наклонился – бензин.

Времена менялись стремительно. Простой вопрос "где бензин дешевле?" превратился в "где заправка?" Имелась, разумеется, – одна единственная, недалеко от отделения. Максим часто видел там красный "Феррари", скорее всего, хозяина заправки. Не исключено, что именно из-за коллекционного итальянца с большим бензиновым сердцем бизнесмен терпел нервные отношения с жадными бензовозами, наглыми пожарными и принципиальными до дрожи в коленках экологами, слетавшимися на остатки некогда обширной сети АЗС с ненасытностью болотных комаров.