Зеб Шилликот - Экстерминаторы. Стальной город

В довершение ко всему, порывы пронизывающего ветра жутко завывали в ржавых автомобильных остовах и время от времени хлопали болтающимися дверцами и капотами.

Молнии, сверкавшие в темноте, придавали и так мрачному окружающему пейзажу впечатление чего-то дьявольского, доисторического. Казалось, то тут то там открывались чудовищные пасти неведомых монстров, требующих плату за проход по запретным местам, которые они сторожили.

Разбитые фары мимолетно аккумулировали вспышки молний или бледное сияние луны, временами просачивавшееся сквозь облачность, и отражали плененный свет, напоминая своим блеском глаз дьявольских созданий, порожденных самой преисподней.

— Ну, уж нет! — пробормотал Джаг. — На эту удочку нас не возьмешь. Назад мы не повернем! Кто знает, может быть, это своеобразный тест на выяснение нашей реакции. Что скажешь, Кав?

Кавендиш что-то неразборчиво пробормотал. У него не было определенного мнения на этот счет. Просто он чувствовал, что покрывается гусиной кожей в окружении завалов старого ржавого металлолома.

Без лишних слов Джаг и Кавендиш углубились в лабиринт, сложенный из бесчисленного множества старых автомобильных кузовов. Тут было все, начиная с самой банальной малолитражки и кончая самыми разнообразными военными машинами. То тут то там виднелись выпотрошенные корпуса броневиков, танковые башни с согнутыми орудийными стволами и смятые фюзеляжи боевых самолетов.

— Это какой-то кошмар! — бормотал разведчик, с осторожностью пробираясь по тропинке, вьющейся среди разнородного лома. — Ты знаешь, Джаг, мне иногда кажется, что здесь находится автомобильный ад! Все эти механические трупы собраны здесь во искушение грехов, совершенных ими на автострадах и полях сражений!

— Помалкивай и шевели ногами! — процедил сквозь зубы Джаг. — Ты лучше прислушайся к тому, что творится вокруг. Если мы попадем под обвал этого старого железа, от нас останется только мокрое место!

Разведчик чувствовал себя и так не в своей тарелке. А после слов Джага и вовсе помрачнел. Его напарник был прав. Они находились в странном мире. Ржавые, изъязвленные непогодой автомобильные дверцы громоздились высоченными штабелями, и их острые, зазубренные края блестели в темноте, как ножи гильотины. Достаточно было более мощного порыва ветра, чтобы эти груды металла превратились в смертоносную лавину, сплетающую все на своем пути.

Храня молчание, компаньоны осторожно продолжали путь, готовые к любой неожиданности. Под ударами ветра лабиринт издавал жуткий скрежет, от которого кровь стыла в жилах. Сверху постоянно что-либо падало: то изъеденные ржавчиной обтекатели зеркал заднего вида, то другие плохо закрепленные и истлевшие детали.

— Если ветер усилится, от нас останется только фарш, — чертыхнулся Кавендиш. — Надо как можно скорее выбираться из этой мышеловки!

Внезапно от одного из кузовов отвалился тяжелый бампер и, как палица, прочертил воздух поперек тропы на уровне груди Джага. Тот успел броситься на землю, и этот же маневр не замедлил повторить идущий следом Кавендиш.

Хромированный бампер зацепился за кузов длинного, наполовину сплющенного лимузина и перегородил тропу, как шлагбаум.

Компаньоны, стиснув зубы и прерывисто дыша, проползли под блестящим препятствием, ожидая, что оно вот-вот свалится им на спины.

Как ни осторожен был Джаг, но, вставая, он едва не попал под яростный удар погнутой дверцы, которую, словно оконную ставню, мотал из стороны в сторону ветер. Джаг почувствовал, как заостренные заусеницы больно царапнули его по предплечью, и с ужасом подумал, что на этом кладбище старых автомобилей не иначе, как обитает злой дух…

Перед лицом новой опасности Кавендиш протяжно присвистнул и заявил:

— Думаю, нам не следует надолго задерживаться здесь. Ты поступай как хочешь, но я бегу к выходу, это единственный способ вырваться отсюда живым и в одном куске!

Джаг согласно кивнул, и они со всех ног помчались вперед.

Внезапно автомобильное кладбище наполнилось дьявольским грохотом, словно придя в ярость от того, что его жертвы безнаказанно ускользают.

Джаг в панике бросил взгляд через плечо, уверенный, что следом за ними устремилась группа призраков в ржавых доспехах.

Сохраняя остатки здравомыслия, компаньоны мчались зигзагом, стараясь не мешать друг другу.

Там и сям со скрежетом открывались капоты и, словно гигантские челюсти, пытались схватить беглецов, стремясь посеять сомнения в их души и внушить, что это не работа шквальных порывов ветра, блуждающих по чудовищному лабиринту, а колдовство притаившегося где-то неподалеку злобного и коварного существа.

А, может быть, некий колдун действительно жил в сердце этой мрачной свалки, обосновавшись в жуткой крепости, сложенной из поставленных на попа огромных автомобильных цистерн?

Низкие тучи затянули луну и, словно в ожидании этого сигнала, на автомобильное кладбище обрушился крупный град. Куски льда величиной с голубиное яйцо яростно замолотили по железным остовам. И без того немыслимый грохот усилился колоссальным резонатором, которым являлся, по сути, конгломерат многих тысяч пустых автомобильных корпусов.

Переговариваться в таком шуме стало просто невозможно.

Под напором града сплющенные, покореженные остовы машины начали медленно сползать в проход, а отдельные листы мятой жести полетели, словно топоры, сорвавшиеся со своих рукояток.

Вот теперь Джаг и Кавендиш по-настоящему запаниковали и, забыв про всякую тактику, положились только на свой инстинкт, который уже не раз вызволял их из самых безвыходных положений.

Джаг чувствовал, как острое железо, словно топор палача, проносилось в считанных сантиметрах от его головы. Иногда он успевал заметить хищный блеск зазубренной стали и отскакивал в сторону. Дважды он падал, поскользнувшись на усеявших землю градинах, и глубоко оцарапал бок и спину пробившими одежду стальными зубьями.

Не слаще приходилось и Кавендишу, бегущему чуть впереди.

Оглушительный скрежет, раздавшийся сзади, подстегнул их обоих. Огромный полуприцеп, потеряв равновесие, перевернулся и рухнул вниз, увлекая в своем падении прочий хлам.

Обвал сомкнул обе стены прохода на добрую сотню метров позади беглецов. Путь к отступлению был отрезан. Мало того, проход продолжал смыкаться, словно льдины пакового льда. Обвал следовал по пятам за бегущими — жалкими букашками, осмелившимися ступить в шаткое царство иллюзорного равновесия.

На углу сузившегося прохода из груды смятого железа внезапно вынырнул орудийный ствол старого танка и чуть было не вонзился Кавендишу в живот. Разведчик не сдержал дикого крика ужаса, почувствовав, как ржавое железо сдирает ему кожу на животе.