Марина Клингенберг - Проклятия Градерона

– Именно. – На пороге комнаты стоял правитель Градерона. Он тяжело опирался на стену и с явным усилием заставлял ноги быть более или менее твердой опорой, но в остальном выглядел неплохо. Рейта помогла ему дойти до кресла и сесть, и Руэдейрхи продолжил, обращаясь к ней: – Судя по твоему усталому виду, тебе и без того пришлось довольно долго быть здесь. Я очень тебе благодарен, но теперь твоя очередь отдохнуть.

– Он прав, – сказал второй брат, Дарклерт. – Я еще побуду здесь, а вы с Демианом идите домой.

Рейта еще немного поколебалась, но все-таки согласно кивнула. Она действительно устала, да и Демиану, подумалось ей, нечего здесь делать, если тут будут постоянно обсуждаться правительственные дела. Поэтому они быстро собрались, попрощались и, напоследок заручившись обещанием, что Руэдейрхи не останется без присмотра, Рейта следом за Демианом покинула комнаты.

Так как тревога несколько спала, да и в правительственных покоях почти постоянно находились двое братьев Руэдейрхи и Рейты, охрану отпустили, и у дверей, как и в вестибюле, никого не было. Демиан побежал вперед – он обрадовался, что коридор был абсолютно пуст и не нужно было опасаться всяких незнакомых и, увы, знакомых людей. Мальчик, столько дней безвылазно просидевший в излишне строгом и потому неуютном помещении, хотел как можно скорее попасть домой.

Но, когда он в очередной раз повернул, радость мигом утихла. Демиан испуганно замер. Здесь, в нешироком проходе, почему-то было очень оживленно, и, стоило мальчику появиться в поле зрения людей, все, кто загораживал дорогу, уставились на него с почти плотоядным видом.

– Демиан, не беги! – догнала его Рейта. – Нельзя… – она хотела сказать, что нельзя далеко убегать, ведь ему опасно находиться без присмотра, но слова застряли у нее в горле. Она увидела людей, загораживающих проход, и ей стало не по себе.

Хотя, по идее, здесь ни у кого не могло быть сколько-нибудь важных дел, требующих присутствия такого количества народа, в коридоре столпилось человек восемь, не меньше. Это были воины и стражи Заката, среди которых выделялся один преследователь. Вид у него был очень странный – длинное черное одеяние, отличительный признак этого статуса, в грязи и местами разорвано, взгляд совершенно дикий, волосы встрепаны. Что бы с ним ни произошло, он не должен был находиться в таком виде здесь, недалеко от покоев Руэдейрхи, тем более когда вокруг столько людей, способных в мгновение ока доставить вести правителю Градерона, если случилось нечто из ряда вон выходящее. Кроме того, почти все знали Рейту и были вежливы с ней или, на худой конец, сдержанны. Она помнила только один случай, когда ненавидящий ее воин, которому она нагрубила, вышел из себя. Сначала он хотел ее ударить, однако тогда ему помешал Кристиан. После воин был ранен в бою, и Рейте пришлось лечить его, но во время исцеления он вдруг очнулся, схватил ее за руку и сломал ее. К несчастью для него, рядом находился Руэдейрхи, и он, поскольку видел все своими глазами, посчитал суд неуместным. Правитель Градерона в гневе схватил меч кого-то из раненых и собственноручно убил дерзнувшего поступить так с его сестрой. С тех пор даже те, кто не знал Сату Рейту в лицо, остерегались вредить или грубить представительницам женского пола – на всякий случай. Руэдейрхи боялись все, да и перспектива разбираться с мужем его сестры никого не прельщала – мало того, что он слыл отличным воином, так на его стороне была еще и сила Ключа: хотя применять его без веских причин запрещалось, никому не верилось, что в случае необходимости Кристиан пренебрежет им.

Поэтому Рейта сразу почувствовала неладное, когда столько людей сразу беззастенчиво воззрились на нее и, как ей показалось, на Демиана. Они явно что-то задумали. Вдобавок ко всему прочему, сзади тоже послышались шаги – на подходе были еще два воина Заката, совершенно незнакомые Рейте. Значит, вернуться к Руэдейрхи, как она запланировала секунду назад, было нельзя. Взывать о помощи тоже не имело смысла: они ушли довольно далеко, даже самый отчаянный крик растворится в извилистых коридорах и останется не услышанным.

Но недвижно стоять в коридоре, дожидаясь развязки, тоже не было выходом. Поэтому Рейта взяла Демиана за руку и повела его прямиком к воинам. Она по-прежнему чувствовала себя не лучшим образом, но выглядела уверенно и даже сурово. Она выросла в Градероне, в детстве не раз выбегала за его пределы, бывало, находилась в опасности и прекрасно усвоила, что стоит запаниковать или чем-то выдать свой страх, и ситуация сразу станет в десятки раз хуже.

Шаги за спиной раздавались все громче – приближались двое воинов Заката, шедшие сзади. Демиан, беря пример с матери, изо всех сил старался сохранить хладнокровие, но его сердце бешено колотилось, страх сковывал движения, а перед глазами мелькали воспоминания о Грейдергерде. Из-за всего этого кружилась голова. Мальчик не хотел показывать своего страха, но, как он ни старался, его рука сжимала руку матери гораздо сильнее, чем следовало.

– Чего сгрудились? – с холодным удивлением вопросила Рейта у воинов, загородивших дорогу, и высокомерно приказала: – Разойдитесь.

Воины переглянулись, у многих на лицах появились жестокие ухмылки. Но они послушно освободили дорогу. Рейта, украдкой смотря по сторонам, осторожно провела Демиана между ними, и только после этого ей стало немного легче. Похоже, страхи были напрасными.

Но, как выяснилось, обрадовалась она рано. За их спинами все еще раздавались шаги, только теперь гораздо громче – не нужно было даже оборачиваться, чтобы понять, что теперь следом идут не два человека, а гораздо больше, быть может, даже все, кто был в коридоре.

Рейта ускорила шаг, на всякий случай пропуская Демиана вперед. Мальчику приходилось идти быстрее нее, но он не возражал и не жаловался – больше всего на свете ему хотелось оказаться дома, в безопасности. Одновременно с этим он упрекал себя в трусости и беспомощности. Он думал о том, что если им и впрямь грозила опасность, и эти воины замыслили что-то недоброе, то ему следовало бы дать им отпор… Но даже окажись у него вдруг оружие, он не смог бы ничего сделать – просто потому, что не умел обращаться с ним. Он ведь пробовал взять в руки меч, но ничего не получилось. Абсолютно беспомощен.

«Может, поэтому я и не нужен отцу», – подумал Демиан и до боли закусил губу, борясь с грустью и страхом.

Впереди показалась стена. Дальше шел поворот налево, куда и нужно было свернуть, чтобы направиться к оживленной части замка и пройти к выходу. Поворот направо тоже имелся, но идти туда стало бы гиблой затеей в любом случае, потому что там проход обрывался. Это был тупик.