Алексей Рудаков - Записки пилота. Тетралогия

- Не могу, она была утрачена при проведении анализа.

Тод хлопает обоими ладонями по столешнице.

- Я вынужден буду ходатайствовать о приостановке данного дела в связи с отсутствием достоверных данных для обвинения. На подозреваемого будет наложена епитимья. Дело закрыто. Конец записи.

Он откидывается в кресле.

- И что теперь? - Немного помолчав спрашиваю его.

- Теперь паркуй корабль и иди ко мне - задание получишь.

Он отключает связь.

- Бродяга, заводи нас назад.

- Я занят.

- Чем?

- Корпус выбираю. Ты обещал. Забыл? Там, на шестой, в самом низу было.

- Ладно-ладно, я сам.

Беру управление в свои руки и отвожу корабль от станции, разворачиваясь к шлюзу.

- Диспетчер, прошу посадки.

- Анаконда, вам на сороковую платформу. - Моментально, будто того и ждал, отвечает диспетчер.

Стараясь ничего не зацепить провожу корабль сквозь шлюз.

В эфире слышу явное облегчение.

- Ушёл, - говорит кто то очень тихим голосом.

- Ага, на станцию. Не буду я из корабля выходить, сдам груз и сразу на выход, - отвечает ему кто-то ещё.

- Бродяга, - спрашиваю напарника я, когда анаконда замирает на платформе. - А зачем тебе корпус? Да ещё андроидного типа?

- Буду с тобой ходить, а то - бросил меня тут. Все приключения мимо прошли. Теперь - только со мной с корабля выходить будешь. Сейчас тебе счёт вышлют, не тяни с оплатой.

Обещаю не тянуть, встаю с пилотского кресла и направляюсь к брату Тоду - отрабатывать епитимью.

Глава 9

На сей раз я сам посетил брата Тода, без вызова. Причина была банальной - я потерял направление на епитимью и хотел её обновить. Не то, что бы я резко стал законопослушным гражданином или стремился искупить свои прегрешения, виновным я себя не считал, но уж больно грамота была хороша. Кусок натурального пергамента, с красивым и малопонятным текстом, с тремя сургучными печатями на чёрных шнурах - она производила неизгладимое впечатление на всех, кому я её показывал. Показывал конечно не расшифровывая её содержание. В большинстве случаев было достаточно махнуть ею перед мордой особо зарвавшегося чиновника или клерка, сопроводив грозным:

- Именем Имперской Инквизиции! - Чтобы местный бюрократ резко принимался за исполнение своих обязанностей. Особо хорошо это работало вкупе с запахнутым на груди чёрным плащом, который я оставил себе после эпопеи с мятежным адмиралом.

- Ой, кто к нам пришёл?! - Поприветствовал меня Тод, растопыривая руки в объятьях, при этом не сдвинувшись ни на дюйм со своего кресла.

Я застал его на его рабочем месте - за всё тем же столом, заваленном папками с документацией.

- Я что-то упустил из новостей? - Поинтересовался он. - Что бы такой закоренелый грешник сам вернулся. Я заинтригован, садись и рассказывай. - И он поёрзал в кресле, устраиваясь по удобнее.

- Тут такое дело, Ваше... ээээ... брат Тод, - начал я, усевшись за гостевой стол. - Каюсь, грешен.

Он кивнул:

- Кайся, я подумаю об отпущении.

- Я это... ну, грамо... ээээ... бланк епитимьи потерял.

Наступила тишина - брат Тод внимательно рассматривал меня.

- Я, это... ну, раскаиваюсь и покорно прошу выдать новый.

Он продолжал буравить меня взглядом - практически не моргая.

- Я понимаю и осознаю свою вину, - продолжил я каяться. - И готов искупить и всё такое.

Поднимаю глаза на Тода.

- Грамотку то дайте, а?

- Искупить - задумчиво проговорил он. - А скажи мне, грешник, зачем тебе она?

- Так я её на торпеду, на приборную панель в смысле прикрепил, магнитиком - она меня того - на праведный путь ну, направляет. И просвещает... и озаряет.

- Просвещает и озаряет, значит?

- Угу. И наставляет ещё. На грех... эээ... на сопротивление соблазнам греховным.

- Ну.... - Брат Тод поднял взгляд на потолок своего кабинета словно пытался там что-то прочитать. - А расскажи мне, Рыцарь, как же так произошло, что ты её потерял?!

- Ну, - начал я собираться с мыслями, что бы по детальнее рассказать о происшествии. - Вылетаю я, значит, со станции.

- В какой системе?

- В Neche, мы там сейчас Федералов гоняем, так вот - вылетаю....

- Neche, - перебивает меня Тод. - Как же, как же - помню. Анархия там сейчас. Но я тебя перебил, продолжай.

- Вот только вылетел, перешёл на сверхскорость, как меня раз - выдёргивают. Трое Агентов. Анаконда, Питон и Фер-де-Ланс. Честно скажу - это был эпический бой. Я все банки слил, но не посрамил родную Инквизицию - победил их. Правда щиты были почти на нуле....

- Что не посрамил - молодец, - снова прерывает он меня.

Киваю и продолжаю:

- Вышел снова на сверхскорость и к своим, нас трое было. Да только на курс к ним лёг - опять дёргают! Двое на этот раз - Утопийцы. Питон и Орёл.

- И ты, конечно, принял бой? Хоть и щиты едва живые были?

- Конечно! Неуместно Инквизитору бежать от врагов!

- Победил?

- Да, но они мне щиты всё же сбили и лобовое стекло того... разбили. Вот - грамота ваша, на епитимью - выдуло её в открытый космос. Не удержал магнитик. О чём я сейчас скорблю. Сильно. И прошу мне....

- Значит - выдуло?

Киваю.

- Мде, - он смотрит на меня как-то насмешливо. - Да ты герой прямо! Пять кораблей завалил один! Может тебе орден дать, а?

- Нет, что вы, - смущённо бормочу в ответ, - зачем мне орден, мне и медали достаточно и грамотки новой.

- Скромный... это хорошо. А скажи мне, друг ты мой любезный. - Тод вытаскивает из стопки папок одну и раскрывает её:

- Ага, вот. Вот что тут у меня есть кхм... "....и сие лицо, обозначив себя как Инквизитор третьего класса, предлагал в баре станции Дескартес, индульгенции по сходной цене. Индульгенции он выдавал кусками, отрезая их от пергаментного свёртка с тремя печатями. При этом находился в состоянии подпития. Так, с тремя девками, барными, он произвёл бартер, обменяв их услуги на печати со шнурами чёрными, заявив во всеуслышание, что сие есть печати добродетели и снимают оные грех прелюбодеяния на шестьдесят соитий каждая. Лицу, известному как злостный пират и еретик он отрезал четверть листа с письменами и объявил что сие есть...".

Тод захлопнул папку.

- Ну-с... так что - выдуло, говоришь? С магнитиком?

Молчу.

- Да.... - Он встал и начал прохаживаться по кабинету. - Я тридцать лет в Инквизиции, но такого, - он указал на свой стол. - Такого ещё не видел. Тебе рассказать, что на самом деле было?

Отрицательно мотаю головой. Спалился. Эх... а так хорошо начиналось. Те, ну в баре, повелись на плащ по полной. Сначала, конечно, перетрусили, но когда я пару кружек - в подарок от заведения, принял - расслабились. Девки местные подтянулись - типа исповедуйте и грехи отпустите, отче. Грехи-то я им потом отпустил, но вот что меня дёрнуло грамоту ту достать и заявить что это глобальная индульгенция открытым листом, не знаю. Ну и слово за слово - продал её. Кусочками - всё как в донесении.