Андрей Завадский - День Победы. Гексалогия (СИ)

Включился проектор, и экран, развернутый по правую руку Говарда, осветился. На белом полотне проступили контуры, и все присутствовавшие смогли увидеть очертания географической карты, представлявшей территорию от Енисея до западных границ России. Рональд, отступив назад на пару шагов, протянул к карте руку с указкой:

— Этот проект был предложен специалистами российском компании «Лукойл» почти десять лет назад, но тогда реализовать его не смогли или не захотели. Вместо этого русские начали строительство транспортной системы «Восточная Сибирь — Тихий океан», ориентируясь на поставки своей нефти в Китай и, возможно, Японию, тоже испытывающую дефицит энергоносителей. Интересующий же нас проект так и остался на бумаге, а ведь замысел более чем заслуживает внимания. Трубопровод протяженностью не менее тысячи миль должен был связать нефтяные месторождения Западной Сибири с портом Мурманск на Кольском полуострове. Русские специалисты оценивали его пропускную способность в пятьдесят-восемьдесят миллионов тонн сырой нефти в год.

Конец указки скользил по экрану, едва касаясь его, а по карте змеилась жирная красная линия, точно дождевой червяк, ползущая от сибирских равнин к побережью Баренцева моря. Через Уральские горы, по северным областям России, поток живительной влаги, так нужной сотням тысяч, миллионам американских моторов, струился по русской земле, утыкаясь в береговую линию, чтобы, оказавшись в трюмах океанских супертанкеров, завершить свой путь уже на территории Соединенных Штатов.

— Русские постарались на славу, выполнив все расчеты, подготовив отличную теоретическую базу. Даже странно, что сами они не пытались воплотить свои задумки в жизнь еще тогда. Мы возродили этот проект, внеся некоторые изменения, так что производительность «Полярного экспресса» должна составить не менее ста миллионов тонн ежегодно уже на момент запуска, в перспективе — в полтора-два раза больше. Танкеры смогут осуществлять погрузку в хорошо оборудованном порту, где будет построен новый терминал, и, двигаясь по Северной Атлантике, достигнут побережья Соединенных Штатов значительно быстрее, чем если бы шли из Персидского залива или Средиземного моря.

— Даже сто миллионов тонн в год — это не так и много, если учесть, что мы даже сейчас, когда введен режим экономии, потребляем свыше двух миллионов тонн ежедневно, — скептически заметил один из присутствовавших. — В случае серьезных перебоев с поставками нефти с Ближнего Востока ваш проект не спасет нас, но только продлит агонию.

— Позволю себе не согласиться с вами, сэр, — непреклонно произнес в ответ Говард, почувствовавший, что его охватывает азарт схватки, а дрожь, недавнее волнение куда-то испарились. — Сто миллионов тонн — это весомый вклад в нашу энергетику. Имея в запасе нефть Мексиканского залива и Аляски, мы сможем продержаться даже в условиях самого жесткого эмбарго, разумеется, если будем при этом тщательно экономить ресурсы. Но это даже не главное — зная о «Полярном экспрессе», о его возможностях, многие наши противники, входящие в ОПЕК, не один раз подумают, прежде чем объявлять нам бойкот. Если они прекратят поставки нефти в Штаты, мы выживем, хоть это будет нелегко, они же лишатся прибыли, их постигнет крах, ведь большая часть «нефтяных» стран существует только за счет экспорта «черного золота», и продают они его именно нам, а всем прочим — уже во вторую очередь. Они захлебнутся в собственной нефти, той, которую некому будет продать. Рухнет экономика — а с ней и правящие режимы, которые сметет собственный народ, почувствовавший на своем горле мертвую хватку голода. Нам недолго придется терпеть, несколько месяцев, не больше, и как раз этот срок нас и будет поддерживать ручеек сибирской нефти. А тем временем лидеры враждебных государств либо одумаются, либо их просто не станет — как только поток нефтедолларов иссякнет, всюду поднимут головы экстремисты и сепаратисты, по миру прокатится волна революций, и новые властители первым делом побегут к нам просить прощения и предлагать свою нефть не то, что по дешевке — даром.

Рональд почувствовал, как липнет к взмокшей спине пропитавшаяся потом дорогая рубашка, обычно сидевшая удобно и легко, словно родная кожа. Неудивительно — чтобы сломить упрямство акционеров, Говард выкладывался по полной, не ослабляя напор, не давая времени зарождавшимся сомнениям, не позволяя им оформиться в четкие мысли. И его усилия принесли свои плоды.

— Да, дело может выгореть, — раздалось из зала. — Это неплохая страховка. Думаю, господа, стоит одобрить этот проект и дать ему «зеленый свет».

Этот трубопровод — мост, который соединит американский континент с неисчерпаемыми богатствами Сибири, не только Западной, но и Восточной, возможно, скрывающей неисчерпаемые месторождения нефти, — напирал Говард, чувствуя, что его уверенность рушит стену скептицизма, свойственного собравшимся здесь «денежным мешкам», ничего не принимающим на веру. — По самым скромным подсчетам на территории России запасы нефти составляют свыше семидесяти миллиардов баррелей, то есть более шести процентов мировых запасов. Конечно, с Ираном или Венесуэлой не сравнить, но русская нефть более доступна для нас сейчас. Но мы исходим из минимальных оценок, и вполне возможно, что названная цифра увеличится минимум вдвое, если всерьез заняться геологической разведкой Сибири, на которую русские нефтяные компании тратили минимум средств, довольствуясь теми месторождениями, которые начали разрабатываться еще в эпоху Советского Союза. В наших руках, господа, неисчерпаемые запасы углеводородов, стоит только протянуть руку, чтобы эти богатства стали нашими!

— Качество русской нефти невысоко, — с сомнением заметил кто-то. — Она слишком тяжелая, придется включать дополнительные стадии переработки, ведь наши нефтеперегонные заводы строились в расчете на сырье с Ближнего Востока, более легкую нефть. Да и добывать русскую нефть сложно — в Сибири адские условия, нет инфраструктуры, климат просто кошмарный. Какова же будет себестоимость одного барреля, господа?

На этот раз Рональд Говард не успел даже рта открыть — на скептика со всех сторон обрушился настоящий шквал:

— Лучше модернизировать несколько заводов, чем переводить нашу энергетику на дрова и торф. Даже русские семьдесят миллиардов — это намного больше, чем доказанные шесть миллиардов баррелей нефти на Аляске. Кстати, условия там не лучше, чем в Сибири, хайвэев тоже нет, и снег не сходит почти круглый год — но дело движется, и весьма неплохо. Ведь не мы же будем бурить скважины, пусть этим займутся сами русские, они привычные к морозам, а платить им придется не больше, чем каким-нибудь пуэрториканцам. И мы будем получать русскую нефть напрямую, без посредников, а значит — и без переплаты.