Андрей Завадский - День Победы. Гексалогия (СИ)

Еще один из партизан Бурова попытался ворваться в склад, и снова изнутри раздались выстрелы. Тело, приняв в себя щедрую порцию свинца, осело на землю у самого порога, заставив генерала выругаться.

Олег Бурцев, увидев лежащего рядом мертвеца в американском камуфляже, опустился над ним на корточки, принявшись шарить по подсумкам модульной подвесной системы, и, найдя кое-что интересное, подозвал полковника:

— Командир, смотри! Это может пригодиться!

Басов увидел массивный вытянутый цилиндр с маркировкой на английском и обычным гранатным запалом американского образца, непонимающе глянув на своего бойца.

— Дымовая граната М7А1, рецептура Си-Эс, слезоточивый газ, — пояснил сержант. — Похоже, готовились выкуривать нас из укрытий, суки! И она тут не одна! Штук пять таких внутрь — и море приятный ощущений пиндосам обеспечено!

— Противогазы-то у них наверняка есть, — хмыкнул Басов. — Но с полминуты выиграем, пока янки чухнутся. Давай, Олег, собери еще гранаты!

Полтора десятка партизан, в том числе и сам Басов, выстроились вдоль стены, у самых ворот. Олег Бурцев, стоя у самого проема и рискуя быть застреленным просто сквозь створку, держал в одной руке трофейную газовую гранату с извлеченной чекой, а в другой — «родную» Ф-1. У «лимонки» стальное колечко предохранителя оставалось на своем месте.

Изнутри снова открыли огонь, пули с грохотом ударили в проржавевший металл ворот, и Бурцев, присев, зашвырнул внутрь сперва Ф-1, а затем и газовую гранату, предохранительная скоба которой с жалобным звоном отскочила. Раздался громкий хлопок, затем внутри кто-то закричал по-английски, а Олег уже вбегал в склад, прижимая к плечу приклад трофейного американского карабина.

Партизан упал, перекатившись через голову и пропуская над собой длинную очередь, и, вскочив, сам выстрелил в ответ, сбив с ног струей свинца из дернувшегося в руках М4 фигуру в американском сероватом «цифровом» камуфляже ACU PAT. Противника, в грудь и живот которого попало с десяток пуль, отбросило к стене, а Бурцев, повернувшись волчком на месте, снова нажимал на спуск, в упор всаживая пулю за пулей во вражеского солдата, вырвавшегося из едких клубов газа, постепенно заполнявшего пространство склада.

Раненые, будто читая мысли своих товарищей, лишь плотнее вжимались в пол, заползая под вои лежанки и слыша, как над головами грохочут выстрелы. Несколько партизан, ворвавшихся в медпункт вслед за Олегом Бурцевым, от входа расстреливали замешкавшихся американцев. Некоторые натянули на головы вязаные шапочки-маски, так пытаясь ослабить воздействие слезоточивого газа, от которого сдавливало горло и нестерпимо резало глаза.

Полковник Армии США Эндрю Макгуайр был ошеломлен внезапной атакой не меньше, чем его солдаты. Граната, упавшая к ногам офицера, вызвала такой ужас, что когда партизаны ворвались внутрь, полковник не мог понять, жив он, или это уже предсмертный бред. А затем всюду затрещали выстрелы, и десантники, застигнутые врасплох нападением, начали падать на землю, натыкаясь на очереди «калашниковых».

Макгуайр нырнул за продолжавших тарахтеть у стены генератор, слыша, как по нему барабанят пули, отлетая рикошетом в стены и потолок. Глубоко вдохнув, офицер зашелся в лающем кашле, чувствуя, что по глотке слово наждаком прошлись. Из глаз хлынули ручьем слезы. И потому полковник не сразу понял, что в своем укрытии он не одинок.

В углу, сжавшись в комок, сидела какая-то девчонка в медицинском халате, и американец, схватив ее за выбившиеся из-под белой шапочки волосы, рывком поднял на ноги, услышав полный боли крик. Прижимая к себе пленницу, он вытащил из подсумка на поясе шар осколочной ручной гранаты М67, зубами выдернув кольцо предохранителя, и, крепко зажав скобу, не дававшую сработать запалу, вышел из укрытия, крикнув:

— Русские, не стреляйте! У меня заложник!

Крикнул по-русски и был услышан. Несколько человек в зеленом камуфляже российского образца, немного похожем на старый американский «вудлэнд», и с лицами, скрытыми под масками, уже были готовы нажать на спуск, удержавшись в последний миг. Выстрелы смолкли, лишь где-то позади раздавался чей-то стон и тонкий плач. С десяток партизан, вмиг застывших, будто экспонаты музея восковых фигур, обступил полковника, выставившего перед собой кулак правой руки с зажатой гранатой, а левой держа за шею пленницу.

— Никому не шевелиться! Если я разожму ладонь, мы все умрем через пять секунд, — громко произнес Макгуайр, делая шаг вперед. — Опустить оружие!

Полковник Басов, влетевший в склад следом за Олегом Бурцевым, среагировал раньше всех, срывающимся от напряжения голосом приказав своим бойцам, пальцы которых нервно дрожали на спусковых крючках раскалившихся после ожесточенного боя «калашниковых»:

— Огонь не открывать! Стволы в землю! Всем стоять на месте!

Ольга Кукушкина, которая едва могла вздохнуть, так сильно сдавил ее шею американец, дрожала от страха, переводя взгляд с округлых боков ручной гранаты на партизан, отступавших к выходу из здания, бросая на пол автоматы. Американец, крепко державший ее, дышал неровно, хрипло, как загнанный зверь, озираясь продвигаясь вперед мелкими шажками.

— Бойцы, все ко мне! — Эта команда прозвучала уже по-английски. — Капрал, установить связь с командным центром! Вызывай «вертушки», пусть нас вытаскивают отсюда! Русские, кто ваш командир?

Сергей Буров, войдя в склад, затянутый колышущейся пеленой слезоточивого газа, из которой звучала брань и кашель, встал перед американцем:

— Полковник, мы слишком часто встречаемся с вами!

Макгуайр сразу вспомнил русского генерала, сдачу в плен которого принимал в сердце охваченного боями Грозного, поставив тем самым точку в наступлении Армии США на южном направлении.

— Прикажите вашим людям убраться отсюда, — потребовал Эндрю Макгуайр. — Пусть откроют воздушный коридор для наших вертолетов! Если кто-нибудь попробует нас остановить, я просто разожму пальцы, и ты, генерал, еще успеешь понять, что сделал!

— Ты думаешь, американец, от того, чтобы дать приказ перестрелять вас здесь и сейчас, меня остановит угроза убить одного человека?! Оглянись! Столько жизней уже оборвались! За эту ночь погибли сотни, если не тысячи!

— Ты настолько дешево ценишь тех, кому приказываешь? Что ж, тогда твои люди могут открыть огонь! Я умру первым, затем погибнет эта девчонка, а ты, скорее всего, останешься жив, отсидевшись за ее спиной!

Буров, ничего не ответив, отступил в сторону, открывая полковнику Макгуайру путь наружу. Вокруг своего командира сомкнулось кольцо уцелевших десантников, не больше десятка, многие — ранены и контужены. Ощетинившись стволами, они вышли из склада, оказавшись в окружении двух десятков партизан, демонстративно державших оружие стволами вниз.