Виталий Федоров - Terra Nova. Вперед, в пампасы!

– …с удовольствием отвечу на ваши вопросы.

Хм… Спросить, что ли, чего-нибудь? Ну, почему бы и нет? Стесняться вроде некого, не думаю, что за непонравившийся вопрос меня пристрелят. Максимум, выгонят. Тем более, что пока ничего интересного никто не спросил, всё в духе «кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку». Подняв руку и дождавшись своей очереди, встаю.

– Профессор, вот называете возрождение ранее проигравших на Старой Земле моделей общественного устройства «всплытием реликтов», и считаете их повторное поражение предопределённым. Но не перебарщиваете ли Вы тут с детерминизмом? Роль личностей и случайностей в истории никто не отменял, согласитесь. Сражение у атолла Мидуэй вспомните, хотя бы. Вы не думаете, что у право-либертарианских, например, идей, есть шанс добиться успеха с новой попытки. Или у национал-социалистов. Почему Вы так уверены, что именно леволиберальная модель победит?

Краем глаза ловлю на себе недовольные взгляды со стороны некоторых присутствующих, но большинство смотрит просто с любопытством. Мэтьюз изображает снисходительную усмешку.

– Помимо роли личностей и случайностей, о которой Вы совершенно справедливо упомянули, есть ещё и логика исторического развития. И она пересиливает любые случайные флуктуации. Человеческое общество неизбежно развивается в направлении равенства, взаимоуважения, смешения культур и наций, победы над всеми видами дискриминации. То есть того, что Вы с иронией называете «леволиберальными ценностями», и что, на самом деле, является ценностями общечеловеческими.

– Президент Трамп бы с Вами не согласился, профессор. – садясь на место, замечаю, как благообразную рожу уважаемого завкафедрой на секунду перекосило при упоминании о Трампе. Впрочем, он мгновенно справился с собой. Опыт не пропьёшь, ага.

Человек пять ещё пару минут косятся на меня осуждающе, но большинству, судя по всему, наплевать. Ну, не удержался, люблю левачков потроллить.

Мэтьюз ответил ещё на пару вопросов, после чего объявили перерыв, и народ массово двинулся по двум направлениям – к выходу (покурить, наверное) и к коридору, на который указывает стрелка с надписью «WC». Я, как некурящий, присоединился ко второму потоку.

Отозвавшись на зов природы, решаю пока не идти на своё место, а выйти на улицу. Благо, до конца перерыва ещё пять минут. Чем сидеть, лучше пройтись чуть-чуть, размяться.

Снаружи всё так же пасмурно, плюс начал накапывать мелкий дождь. Курильщиков, впрочем, это не останавливает – собрались в кучки и дымят напропалую. Тьфу, блин, подышишь тут свежим воздухом… Отхожу чуть подальше и смачно, с хрустом потягиваюсь.

– Профессор вогнал Вас в сон? – ироничный женский голос из-за спины заставляет меня прекратить изображать проснувшегося кошака. Оборачиваюсь – симпатичная рыжая девушка лет тридцати, смотрит на меня с непонятным выражением зеленовато-карих глаз. Я, кстати, её внутри церкви тоже видел, она через одну скамью от меня сидела, впереди-слева.

– Он это может, со своими политкорректными мантрами. Вы в первый раз на лекции?

– Ага. Но скорее тембром и интонациями, чем содержанием. Он, по-моему, специально публику гипнотизирует. Как ярмарочному зазывале, цены бы ему не было.

Девушка весело, заразительно засмеялась.

– Да, пожалуй. Такой талант пропадает. Меня зовут Ичасо, кстати.

– Очень приятно, Виталий.

Интересное имя. Английский для неё явно не родной, но акцент определить не могу. Высокие, тяжёлые на вид кожаные ботинки, джинсы, лёгкий свитер, кобура на поясе.

– А Вы завсегдатай здесь?

Рыжая делает неопределённый жест.

– Когда как. Я больше на собрания хожу, чем на лекции.

Ага. Активистка, значит. Не пиздофашисткарадфем, надеюсь? Было бы печально, симпатичная ведь.

– А я, честно говоря, случайно забрёл. Объявление в газете увидел, вот любопытство и взыграло.

– И сразу решили потроллить уважаемого профессора?

С деланым смущением развожу руками.

– Виновен, Ваша честь.

Оба смеёмся.

– Ну, пора внутрь. Перерыв заканчивается.

Возвращаемся, болтая на ходу.

– Русский?

– Да, из Москвы, неделю как перешёл. А Вы?

– Басконка. Уже девять лет здесь.

Так, с именем понятно. На испанский, что ли, попробовать перейти? Или ей это неприятно будет? Оккупанты там, всякое такое…

– ¿Has estado viviendo en Porto Franco desde entonces?

Нет, кажется, нормально отреагировала. Разве что, удивилась немного, по лицу видно. А я заодно на ты перешёл, вроде как ненароком. Говорю же, испанский в этом плане лучше английского. Да и вообще, он мне куда больше нравится.

Ичасо, продолжая улыбаться, ответила на испанском.

– Вообще, моя семья из-под Биаррица, так что в детстве на улице все говорили на французском, а испанский я только в школе начала учить. Ну, попрактиковаться никогда не вредно. Нет, сначала я пару лет жила в Ирунье. Это небольшой городок, к западу отсюда, в предгорьях на границе с Китаем. Там все говорят на баскском. Потом довольно много путешествовала в …ээ… по разным местам. В Порто-Франко меньше полугода живу, так что до статуса горожанки мне ещё далеко. Если вообще буду его получать… – добавила она с внезапной меланхолией.

Занимаю место рядом с ней, что воспринято как само собой разумеющееся.

Альфредо вновь завладевает микрофоном, представляя нового докладчика.

– Товарищ Хорхе, в прошлом командир 3-го батальона Народно-революционной армии «Sendero Luminoso», в настоящее время – член Совета революционного командования «Аль-Дариб у’Льмуди».

Надо же, какой революционный товарищ. Интересно, а почему его местная сигуранца за жабры не берёт? Нет, я понимаю, что мир большой и у всех свои проблемы, но не до такой же степени. Интересуюсь у Ичасо. Та нетерпеливо отмахивается:

– В Латинском Союзе он под амнистию попал, когда сендеристы отказались от вооружённой борьбы. А трудности Халифата всех здесь только радуют. Не отвлекай, дай послушать!

Поклонница, что ли? Ну, мужик внушает, надо признать. Спокойный такой, жилистый, говорит негромкими, но чёткими, как будто рубленными фразами.

– …характеризуется прогрессирующей деградацией всех структур Халифата. Фактически, режим Галиба II уверенно контролирует только столицу. На большей части территории действует двоевластие – «дневная власть» в лице наместников халифа, различных спецслужб и армии с одной стороны, и «ночная власть» – с другой. В её роли выступают как различные местные антиправительственные группировки, так и ячейки Исламского государства. На протяжении последних полутора лет прослеживается отчётливая тенденция к наращиванию ИГ своих сил…

В общем, как я и предполагал, выступление очень интересное. Теперь, во всяком случае, имею общее представление, что происходит в Халифате. Понятно, что нужно делать поправку на угол зрения «товарища Хорхе», но, тем не менее, общая картина вырисовывается.