Николай Бенгин - Командировочные расходы

– Конечно, конечно! – Биллинг, злобно озирался по сторонам. – Все как обычно: я, как положено, в идиотском кресле, больше, разумеется, никого нет, и стерегущая система, само собой, поет про какую-то мерзость за дверями.

Он осторожно облизал губы, потрогал кончиком указательного пальца нос и с облегчением убедился, что тело снова послушно, а отвратительный конфетный привкус во рту исчез. Негромкий, но требовательный звонок стерегущей системы действительно извещал об очередном госте, томящемся под дверью, но Биллинг даже не повернул головы, чтобы посмотреть на мониторе: что же там на сей раз? В глубоком раздумье инспектор разглядывал идеально ровную поверхность стола перед собой. Слова бармена о приближающейся катастрофе, о пассажире, упустившем свой шанс порулить, не выходили из головы. Биллинг больше не пытался списать все на галлюцинации, но и нащупать какое-то рациональное зерно, пусть маленькую, но реальную точку опоры тоже не получалось.

«Не помню, чтоб я от чего-то там отказывался, – рассуждал он, – но допустим. И что? Кто такой Вуди Аллен? С какой стороны опасность? Опять серая тварь?» Он тяжело повернулся в кресле и уставился на экран. Там, привалившись спиной к роскошному фиолетово-синему панно с морским пейзажем, прямо на полу сидел Штимер.

– Ба! Мы уже проснулись, – проворчал Штимер, когда Биллинг распахнул дверь, – извини, если разбудил.

– Какого черта ты там расселся? – Биллинг посторонился, пропуская есаула в каюту. – Позвонить нельзя было?

– Представь. У твоей каюты нет звонка. Вообще нет. Я к тебе стучался-стучался, пока ногу не отбил. Только присел отдохнуть, и ты как раз.

– Тут вообще дверных звонков не водится, но я-то про телеком. Чего не позвонил?

– Ну, ты понимаешь, какая штука, отняли у меня браслет, – Штимер с размаху плюхнулся в ближайшее кресло, – и звонить мне теперь кому-нибудь проблематично. Чем у тебя опять воняет?

Биллинг молча уселся на привычное уже место за столом, разглядывая живописный синяк под глазом друга. По опыту он знал, что сейчас лучше дать Штимеру выговориться, поэтому устроился в кресле поудобнее и вяло махнул рукой, в том смысле, что потом всякие мелочи объяснит, а сейчас внимательно слушает.

– Вернее, я сам его отдал, но большого выбора там не было, – Штимер вытащил из кармана пачку сигарет и на секунду замер, глядя на нее в некотором раздумье. – Нет. Просто – без шансов.

Закурив сигарету, Штимер с сосредоточенным видом стал пускать кольца дыма. У него этот фокус всегда здорово получался, но в этот раз он явно шел на рекорд. Правильные красивые кольца, медленно тая, плыли одно за другим, как рыбки в аквариуме. На смену растаявшим появлялась новая череда. Биллинг терпеливо ждал.

– А скажи, Бил, у тебя когда последний раз голова болела? Можешь не отвечать – небось и не помнишь. У меня вообще сроду не болела… Ну, невозможно работать, когда башка то и дело на куски разваливается! Ну их к черту, эти люкслайнеры, верно? И публика здесь странная, и сервис – на любителя, – Штимер поискал глазами пепельницу и, не найдя, затушил сигарету о ручку кресла. – Ну, значит, по порядку. Ты, если помнишь, изволил заснуть прямо на совещании, а мы, то есть я, командор и Петр пошли навестить Крн-н-н… короче, того атташе с Розы.

– Зачем?

– Ну, не знаю. Я-то сразу в четыреста первый номер хотел наведаться, но командору приспичило сначала к дипломату идти. Вот и зашли! – Штимер тяжело вздохнул и опять замолчал, наблюдая, как глубокий след от потушенной сигареты постепенно увеличивается, превращаясь в стандартную восьмиугольную пепельницу. – Короче, подходим и видим, что дверь-то приоткрыта. Командор наш сразу пригорюнился, с ноги на ногу переминается и никуда совсем торопиться не хочет. Петр тоже притих, вспомнил, видать, как вы к джанам в гости ходили. Мне, честно говоря, эта открытая дверь тоже не понравилась. И тут Ольга, конечно, выступила…

– Ольга?

– Ну, помнишь Стайна из Галактического университета? Это который насчет «бобов» у тебя интересовался, а потом я под это дело у него и пушку получил, и полномочия всякие. Я же тебе рассказывал. А Ольга – это его сестра. Мы по дороге ее встретили.

– Просто так встретились и вместе пошли?

– Мы случайно встретились! Она из медмодуля выходила. Ты вот ни черта меня не слушаешь никогда, а я тебе еще днем сказал про парня, которого тот «глаз» завалил. Ты его, кстати, видел. Он вместе со Стайном к тебе сюда приходил.

– Это рыжеглазый такой?

– Угу. Вот теперь он в коме и выходить оттуда, похоже, не собирается. По этому поводу все медики в модуле на ушах стоят, но без толку. Короче, мы как раз мимо шли, когда Ольга из этого самого медмодуля выскочила.

– Она – медик?

– Журналист! – Штимер вытащил из пачки и принялся мять в руках новую сигарету. – В общем, рассказала она нам про кому, про то, что Лис вроде как сам из нее выходить не хочет…

– Лис?

– Ну, рыжеглазый, референт Стайна. Я же тебе все про него говорю. В общем, пошли мы дальше. Петр хвост распустил, начал опять умничать про свободу наслаждаться искусством…

– Она, значит, с вами пошла?

– Она свободный человек, журналистка к тому же. Гуляет, куда хочет.

– Подожди-ка, – Биллинг поднял глаза к невысокому бледно-серому потолку каюты, – Ольга… О. Стайн… Это не она про тебя в каком-то журнале написала? Сейчас вспомню… Как это…

– При чем тут ее статья?

– Вспомнил: «Дятел без крышки».

– Молодец, – Штимер сунул вконец измятую сигарету в новоиспеченную пепельницу. – Между прочим, если хочешь знать, она уже извинилась передо мной. И вообще, хватит меня все время перебивать! Этот твой красавец тоже всю дорогу слова не давал вставить. На нем сюртук ползает, как на клоуне, а он хуже рангутанга лапами машет. Думаешь, откуда у меня фингал под глазом?

– Гм-м…

– Ты представь картину: Петр, у которого сюртук каждую секунду сам по себе расстегивается, командор со своими побрякушками и я с «фонарем»! Ничего смешного, но все косились. – Штимер вытащил очередную сигарету и некоторое время молча разглядывал ее с разных сторон. – Короче, цирк на колесиках.

Биллинг тяжело вздохнул. Он давно не видел есаула таким взвинченным, и отступившее было скверное предчувствие вновь начало сгущаться.

– Кстати, о клоунах, – продолжал Штимер, – я, когда к тебе шел, встретил парочку исполненных всяческой гармонии джанов. Оба были, по-моему, не в духе, и пахло от них как-то несвежо. Как сказал бы наш командор, – коллективное благоухание. Между прочим, у тебя здесь примерно такой же запашок. Они имели наглость тебя навестить?