Олег Синицын - Битва за смерть

— Он не хотел, — начал оправдываться Смерклый. — У него получилось ненароком. Он потом извинился.

— Но стало ли тебе от этого легче? — спросил Вирский, изогнув черную бровь. — Он извинился… а ты стал посмешищем для всей роты. Теперь и старшина шугает тебя, и даже молодой лейтенант…

Смерклый встал. Его мозги медленно проворачивали сказанное. Вирский терпеливо ждал реакции крестьянина.

— Меня на самом деле никто не любит! — наконец произнес Фрол.

— Это из-за той глупой шутки.

— Приходько… — процедил сквозь зубы крестьянин.

— Тебя не оставят в покое эти солдаты.

— Но как быть? Ведь мне некуда деваться из роты!

— Ты должен показать, что не таков, каким они тебя представляют.

— Не понял…

— Ты должен проявить твердость. Не слушай офицерьё! Доверься чувствам. Ты чувствуешь что-нибудь?

— Я его ненавижу! — со злостью прошипел Смерклый. — Я ненавижу Приходько, как пес луну!

— Как доказать, что ты сильнее его? — хитро спросил Вирский.

Фрол увидел, что черное пятно на тыльной стороне кисти Вирского, выглядывающее из-под рукава шинели, сделалось больше. Оно словно выросло. Но такого быть не может. Просто Вирский измазал руку чем-то вроде дегтя.

— Ты должен проявить характер! — произнес Вирский, удаляясь от него с загадочной улыбкой.

— Смерклый! — раздался окрик старшины. — Твою мать, ты что там в хвосте плетешься!

Глаза Смерклого налились кровью, ему показалось, будто они сейчас лопнут. Он проскрежетал зубами:

— Сейчас-сейчас.

— А ну догоняй! — воскликнул старшина.

— Не гони, парень!

Смерклый встрепенулся. Это крикнул Приходько. Да как он посмел, после того, что случилось! Сучий сын.

— Сейчас… — тихо пробурчал Смерклый, наклоняясь за упавшей винтовкой. — Догоню тебя, хохол… догоню.

В течение последнего получаса Калинин не мог унять дрожь. Он испытывал страх — безудержный, пронизывающий насквозь. Кто-то неведомый заморозил кучу немцев и выложил мертвыми телами надпись, в которой угрожал ему смертью. За что? Почему именно ему? Ведь Алексей не сделал ничего плохого! Кто обращается к нему из пустого леса?

«Тот, кто боится мака», — отвечал внутренний голос.

Алексей вдруг ощутил запах горького миндаля. Несколько секунд потребовалось, чтобы вспомнить…

И вернулся страшный вой и сопровождающий его хруст снега. Они взбудоражили заколдованный лес.

К роте по сугробам стремительно приближался длинный рассекающий снежную гладь след, похожий на волну от кильватера морского судна. В нескольких метрах от переднего края колонны след остановился, но хруст не утих.

Лязгнули взведенные затворы. Солдаты прицелились.

На какой-то миг Калинин почувствовал ступнями дрожь снега под собой, а в следующий момент увидел, как рядом из сугроба поднялась огромная черная тварь и рухнула на стоящего в двух шагах старшину.

Семен Владимирович попытался убежать. Но не успел — тварь ухватила его за ноги и повалила в снег. Калинин вскинул пистолет и остановился, не решаясь выстрелить. С другой стороны замер Ермолаев с «ППШ» в руках и еще несколько бойцов.

Старшина извивался, пытаясь освободиться из цепких лап, и кричал что-то матерное. Вокруг взбилось снежное облако, мешающее Калинину прицелиться — Алексей боялся, что начиненная маком пуля «дум-дум» угодит в старшину.

Его терзания прервала яростная очередь. Сквозь снежную пелену Алексей увидел, как Семен с криком опустошал диск автомата. То ли рев, то ли вопль прокатился вдоль просеки. Тварь начала метаться, не отпуская старшину. Его бросало из стороны в сторону, но он продолжал стрелять.

Рев оборвался внезапно. Одновременно стих грохот автоматной очереди. Магазин «ППШ» опустел. Чудовище больше не двигалось, навалившись на ноги старшины, а он, лежа в снегу, суетно дергал спусковой крючок, оглашая звонким щелканьем притихшую округу.

— Семен, хватит! — окликнул его Калинин.

На этот раз тварь не сумела сбежать. Старшина выпустил в нее весь диск — семьдесят два патрона, первые двадцать из которых были через один напичканы маком.

— Господи, — промолвил Калинин, глядя на тварь, — неужели это твое создание?

Старшина осторожно высвободил ноги из лап чудовища. Тихо подошел Ермолаев.

— Сугробный крот, — произнес он.

«Вот она какая, тварь из снежного ада», — подумал Смерклый, вместе с остальными бойцами глядя на черное тело, застывшее в сугробе.

Он стоял поодаль, боясь приблизиться. Руки дрожали. Нападение на старшину изрядно напугало Фрола. Сугробная тварь могла кинуться на кого угодно. Старшине повезло, что в его диске находились патроны с маком. Будь на его месте простой солдат, всё закончилось бы плачевно.

Чтобы успокоиться, Смерклый решил закурить. Он воткнул винтовку прикладом в снег, достал махорку и огниво — спички закончились еще утром.

Чиркнул кремнем. Камень выскользнул из дрожащих пальцев и провалился глубоко в сугроб. Крестьянин коротко выругался и, присев, принялся ворошить снег. Так ничего и не обнаружив, он поднял голову.

Прямо перед ним, на обочине дороги, гигантский хвойный лес расступался, открывая ряд невысоких стройных березок, уходящих в чащу.

Фрол сильно соскучился по родным деревьям. Гигантский лес угнетал и пугал его. Забыв про винтовку, Смерклый стал пробираться к березкам. Не дойдя до них, он увидел мощное дерево рядом с лиственной рощей. Со ствола была срезана кора, и в этом месте темнели какие-то строки. Смерклый вспомнил события вчерашнего вечера, когда он, следя за Приходько, подслушал его разговор с лейтенантом.

…(я увидел на стволе текст на древнеславянском)…

…(а после этого меня позвала девочка)…

Фрол повернул голову к солдатам и, прищурившись, посмотрел не на Калинина со старшиной и не на тварь у них под ногами, а на стоящего в одиночестве рядового Николая Приходько, который что-то разглядывал у себя на ладони.

Ермолаев метко назвал существо сугробным кротом. Гладкая овальная голова твари была начисто лишена глаз. Короткая темная шерсть плотно покрывала всю поверхность черепа ото лба до носовых отверстий, и нигде не было даже намека на глазницы. Из маленького рта выпирали два коротких клыка. Тварь была горбатой и мощной.

Вчера днем Ермолаев точно описал внешний вид существа по обнаруженному следу. У твари оказались короткие передние лапы. Одна из полусогнутых задних лап торчала из сугроба: чудовище пыталось ускользнуть от пуль. Она была огромной и мускулистой. Длинные когти наполовину высовывались из подушечек на ступне. Разглядывая существо, Алексей передернулся от омерзения.

— Что это за животное? — удивленно спросил старшина.

— Я много верст исходил по тайге, — произнес Ермолаев. — Но такой твари ни разу не видел.