Кирилл Еськов - Rossija (reload game)

— Говорят, в британском Королевском флоте УМЕЮТ ПИТЬ — не то, что все эти! — с этим словами он обвел широким жестом сидевших вокруг с постными физиономиями немцев. — Водку — будешь? — и, не дожидаясь моего согласия, наполнил два стакана из большой квадратной бутыли по самый край — русские называют это «vsklen».

Я, разумеется, понимал, что всё это чистейшее притворство — в том смысле, что ничего случайного и спонтанного в царском приглашении не было. Однако ж водка-то была самая настоящая, и выпить ее мне пришлось (пытаясь держаться вровень с царем) весьма много. Так что если бы за спиною моей по ходу дела возник вдруг сам сэр Фрэнсис, и гневно вопросил: «Чем вы тут заняты, коммандер?» — я, ни на йоту не погрешив против истины, отрапортовал бы: «Отстаиваю честь Королевского флота, сэр!» [ Пометка Ф. Уолсингема на полях: «Болтун — находка для шпиона!» ].

Та царёва водка — Иван поведал, что ее изготавливает по собственному рецепту его «klyuchnitsa» — оказала на меня поистине удивительное воздействие. О да, латынь царя была выше всяких похвал (это тем более поразительно, что в Московии «латынщина» никогда не была в чести, ибо считалась языком католиков, враждебных русской вере), а его английский — уж точно лучше моего русского. Но через небольшое время я поймал себя на том, что вообще не понимаю, на каком языке мы беседуем: language gap исчез абсолютно, будто бы растворившись в том магическом напитке!

Первое время мы болтали о каких-то протокольных пустяках. Потом водка придала мне достаточно смелости, чтобы задать существенный вопрос:

— Иван Васильевич, вас и вправду величают в народе Иваном Ужасным?

Царь расхохотался, потом сделал серьезное лицо.

— Видишь ли, Джеймс… Вообще-то, у слова «Grozny» в русском совершенно иные коннотации; так что я вовсе не «ужасный — terrible», а скорее «awe-inspiring — внушающий трепет»… А еще адекватнее было бы, пожалуй — «dread»: Dread Czar Ivan ! Я предпочитаю думать, что это простая неаккуратность ваших переводчиков, а не элемент пропагандистской войны.

— Но террор Малютиной Chrezvychaika… — пробормотал я.

— …по размаху был ничтожен в сравнении, скажем, с религиозными репрессиями на Острове, не говоря уж о Континенте [Пометка Ф. Уолсингема на полях: «Это, кстати, правда»]. Но сами понимаете: когда по ходу операции «Чистые руки» под раздачу попадают Большие Люди, их друзья и родственники шум поднимают до небес — и тут превратишься не то, что в Грозного, а и впрямь в Ужасного… Как бы то ни было, мы тогда за считанные годы сломали хребет этому мерзкому мифу: что русский народ — «вор на воре и вором погоняет». Оказалось, внезапно , что если не воруют наверху… ну или хотя бы не выставляют свое воровство напоказ… народ начинает, с несколько даже удивившей нас охотою, тоже жить по закону. Воистину справедлива оказалась пословица «Каков поп, таков и приход». Но действовать тогда нам пришлось жестко, что да, то да… Вы-то в Англии, с вашей прославленной законопослушностью и трепетным отношением к правилам, от таковой необходимости, по счастью, совершенно избавлены.

— Да как вам сказать, Ваше Величество… — смущенно кашлянул я. [Пометка Ф. Уолсингема на полях: «Вот именно…»]

Следующий свой вопрос, который я, осмелев, задал Иоанну, тоже был с некоторой подковыркой: почему он и его подданные объявляют себя норманнами, хотя московитов все всегда числили славянами?

— Видишь ли, Джеймс… — вновь повторил царь, и по выражению лица его было ясно, что подковырка та отлично им распознана, и разъяснение сейчас воспоследует в стиле «каков вопрос — таков ответ». — Сами-то мы, понятно, славяне, но вот государство у нас — варяжского корня! Да, собственно, никаких иных государств, окромя варяжских, на свете и не бывает: ежели не варяжское — значит, оно и не государство вовсе, а так — квазигосударственное образование , типа какой-нибудь там Испании, или папистской Италии: они ведь потому и нуждаются в Папе, что неполноценны и к истинному самоуправлению неспособны… Я уж не говорю про Московию: тамошнее «государство» вообще вылупилось из ордынского ярлыка и высижено в гнездышке из татарской тюбетейки, что служит у них взамен нормальной короны. Никогда не говорите, что новгородцы, с нашей династией Рюриковичей, и московиты — это одно и то же, — тут Государь с сожалением посмотрел на меня и снисходительно улыбнулся. — Может получиться неловко.

Мне стало неловко .

— Да и не у нас одних так, — продолжил свою мысль царь, вновь самолично наполняя наши с ним чарки своим волшебным напитком. — Вот, к примеру: вы сами! Ведь в старопрежние-то времена англосаксы были народом — ну, прямо скажем, довольно заштатным. Однако ж когда Вильгельм Нормандский установил у вас правильное государство — разве не вошли вы в число славнейших и знаменитейших наций?

Я вынужден был согласиться с этим доводом.

— Ну, Франция, с ее Нормандией — тут всё понятно. Причем они ведь, заметь, кафолики — но вот внешнего управления над собой всё равно не потерпели, и Папу, когда понадобилось, преотлично пленили в своем Авиньоне. В Германии вышло серединка на половинку: у них там и так случалось, и этак. А теперь они еще и одеяло на себя тянут , по части варяжского первородства; да только какие из этих филистеров варяги — смех один! Или вот возьми ты, для примера, Италию: на весь этот макаронный бордель — одно приличное государство, у династии Корлеоне; и где оно? — правильно, на Сицилии! Тоже нашего, стало быть, варяжского корня! Дон, кстати, сам подумывает присоединиться к нашей Семерке, ассоциированным членом , и даже звездочку себе уже присмотрел…

— Звездочку? В каком смысле? — не понял я.

— В ковше Большой Медведицы, что избрана символом нашей Великой Седмицы варяжских государств, на самом-то деле не семь звезд, а восемь. Ну, ты — человек флотский, знаешь наверняка, как проверяют на том остроту зрения у новобранцев.

— Так точно, сэр!.. То есть — Ваше Величество! — меня уже несколько повело.

— Так вот та самая, восьмая , звездочка — которой для большинства людей как бы и нету вовсе — как раз и мила сердцу Дона. Вон, он и наблюдателя к нам уже прислал — своего советника, консильери по-ихнему, — Тома Хейгена…

— Англичанин??

— Ну, сам он на этот вопрос имеет обыкновение отвечать: «О нет, я имею честь быть ирландцем!»

— Ирландец?!?

— Джеймс, да ты уж не расист ли? — нахмурился царь. — Знаешь, у нас этого дела реально не любят…

— Да ни боже мой, Иван Васильевич! У меня у самого есть друзья-ирландцы! Хорошие ребята… особенно пока трезвые. Только ведь он же, небось, папист ?