Валентин Иванов - Третье пришествие. Современная фантастика Болгарии [сборник litres]

Я бросил на Лину кровожадный взгляд – она сидела в кресле, красная как помидор. Аргумент, однако, в силу неизвестной детской логики, убедил соседского мальчика. При чем тут лень и ломание игрушек – не понимаю.

– А где Снупи?

– Перед тобой. Вот этот, зеленый.

– Но… Это крем какой-то! Чего там ломать-то?

– А ты попробуй, сломай!

Николаша осторожно потрогал Снупи пальцем. Затем влез в него целой ладонью. Увидев, что тот не кусается, стал выгребать его горстями и разбрасывать зеленую слизь во все стороны. От летающих горстей желе отваливались куски и падали на мебель. Лина была готова упасть в обморок, но оказалось, что зеленые брызги не оставляют пятен. Кроме того, свисающие с них нити моментально стягивали разделенные части обратно, образуя одно целое.

– Этот Снупи очень жилистый! – заявил через какое-то время Николашка. – У вас нет такой, зубастой, которая висит в гараже у моего папы?

– Пила? Сейчас принесу…

Снупи не оказал никакого сопротивления при распиливании. Он распадался на части под пилой и склеивался обратно. Словно режешь воду в тазу. Николаша сделал несколько попыток, но на десятой не выдержал и сдался. Немного побив Снупи плоской стороной пилы, он убедился, что это тоже бесполезно.

– Вот видишь? Ему это даже нравится! – заявила надменно Мими.

Никола осмотрелся вокруг и заметил в углу брошенную коробку от новой универсальной печи. Осмотрев ее внимательно, он вытащил из нее жесткий ламинированный лист пластмассы, предназначенный для сохранности передней панели печи во время транспортировки, и начал им резать Снупи. Я мысленно восхитился его разрушительной изобретательностью. Снупи снова не оказывал никакого сопротивления. Однако, после того как его разрезали, он все равно соединялся – снизу всегда оставалась хотя бы одна неперерезанная тонкая нить.

– Сопротивляешься, да? – прошипел Николаша. – Сейчас я разрежу тебя на две части, вот увидишь!

Следующий удар оставил царапину на мраморном полу, но даже и тогда остались невидимо тонкие нити, которые мгновенно утолщались, подтаскивая к себе свои половинки.

– Мономолекулы? – прошептала Лина.

– Что?

– Я думаю, что эти нитки имеют мономолекулярную структуру, – она указала на них. – Если это так, то вряд ли у нас дома есть то, что в состоянии их перерезать. И не только у нас дома. Мы проводим подобные эксперименты в институте – их можно разрезать только плазменным ножом.

– А если нам принести такой нож из твоего института…

– Я все равно не верю, что мы добьемся успеха. Помнишь, что сказал Бьорн? Снупи выживает даже в двигателях фотонного звездолета. Да-а-а… Я думаю, что человечество вряд ли располагает такой технологией, с помощью которой можно разрезать Снупи пополам. Даже если она зовется Николашкой.

– Этот Снупи слишком жилистый! – наконец запротестовал соседский ребенок. – А у вас есть игрушки, которые легче ломаются?

– Нет, нет! – заверили мы его с Линой в один голос.

– Неправда! Мими сказала, что есть… Ой-ей-ей! Ой, я боюсь! Снупи гонится за мной!

Николашка быстро вскочил и стал карабкаться на стол – Снупи попытался обнять его ноги.

– Да не бойся, он просто с тобой играет… – попыталась успокоить его Лина.

– Неправда! Мне это не нравится!

– Правда. Он точно так же играет и с Мими. Вот, смотри. – Снупи, тем временем, снова приклеился к Мими.

– Неправда! Я не хочу такую игрушку! Которая не ломается…

Через пару недель Николаша все-таки преодолел свой страх и каждый день проводил у нас по крайней мере час. Снупи иногда даже предпочитал играть с ним, и Мими, увидев это, переставала жаловаться и начинала мутузить своего любимца от всей души. Наш дом уже был оснащен всеми необходимыми инструментами, которые были безопасны для детских игр. Родители Николашки были благодарны нам от всего сердца – его отец, потягивая пиво, недавно похвастался, что некоторые игрушки продержались больше недели, прежде чем были сломаны…

Снупи был в цветущем здоровье и, видимо, счастлив. Я не буду отрицать, что и мы с Линой иногда помогали в этом деле. Мы заметили, что, рассердившись друг на друга или на что-нибудь другое, наиболее удобным и полезным было вымещать это на Снупи. А недавно я заметил, что и Мими изливает свой гнев на него, когда что-то не по ней.

– Наверное, эти Рэнди тоже жили семьями, – поделился я своим открытием однажды вечером, когда, вместо того, чтобы ссориться, мы с Линой отлупили Снупи до полного изнеможения, и весь наш гнев бесследно испарился. – Такой домашний любимец очень хорошо сплачивает семьи.

– Возможно, – улыбнулась Лина. – Но мне кажется, здесь другое.

– Что?

– Бьорн тогда сказал, что они были агрессивные и воинственные и владели всей галактикой.

– Да, я помню. Ну и что?

– Ты же ни разу не выводил дочь на улицу играть.

– При чем здесь Мими?

– Когда выводишь ребенка, всегда следишь за ним, как он играет. Не знаю, как ты, но я, по крайней мере, всегда это вижу…

– И я, разумеется, тоже!.. И что ты увидела?

– До недавнего времени Мими никогда не ссорилась с другими детьми. Никогда не пыталась отобрать у кого-то игрушку, а если кто-нибудь брал у нее, то она беспрекословно отдавала. А сейчас не дай боже если ее кто-то заденет, она сразу же лезет в драку. Ее боятся дети даже старшего возраста, никто не смеет ей противоречить. В последнее время я постоянно ее ругаю, чтобы она не обижала соседских детей по поводу и без повода.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что Снупи учит ее драться?

– Именно это я и говорю. И будет неудивительно, если окажется, что эти Рэнди создали таких Снупи специально, чтобы учить своих детей агрессии и жестокости.

Я подскочил на месте.

– Значит… значит поэтому их так возлюбили инопланетные расы!.. И поэтому Бьорн попросил нас сохранять конфиденциальность – чтобы они массово не распространялись среди жителей Земли! И чтобы мы не стали угрозой для них, вместо Рэнди…

– Ты только теперь это понял?

Наша идиллия прервалась внезапно. После того, как вечером Мими и Николашка просто превзошли себя, моя дочь с гордостью появилась на следующее утро в столовой не с одним, а с двумя кусками зеленого желе.

– Это Снупи, – сказала с гордостью она и показала на то, что текло за ней и пыталось обнять ее ноги. – А это – Скуби. – Она кивнула на другого, которого принесла в руках и попыталась вручить его Лине.

Лина подпрыгнула, заорала и, споткнувшись о кресло, упала в него.

– Мими, откуда ты взяла второго? – я почти кричал.

– Это не «второй», а Скуби, папа!

– Где ты его взяла?

– Нигде. Утром он уже был в моей комнате вместе со Снупи. Папа, если ты только попробуешь его выбросить, то я…

Через пятнадцать минут региональный инспектор уже обещал мне немедленно связаться с инопланетянами. Не знаю, что на него повлияло, возможно, мой тон, которым я с ним разговаривал.