Нил Стивенсон - Падение, или Додж в Аду. Книга вторая

– Спасибо. Так и есть. Впрочем, препараты действительно ударили мне в голову, так что, надеюсь, ты не обидишься, если я не стану снимать шлем. У меня проблемы с полем зрения, когда я его резко снимаю.

– Не обижусь, – ответила Зула. – Хотя мне было бы приятнее, если бы ты смотрел прямо на меня.

– Вообще-то я смотрю прямо на тебя, – сказал Си-плюс, – просто…

– У ворон глаза по бокам головы, – закончила Зула.

– Я повторяюсь?

– Да. А я подошла бы и обняла тебя, но…

– Ты меня раздавишь. Это конструктивный дефект твоего экзоса, – сказал Си-плюс. – Видишь, ты тоже повторяешься.

Он этого не видел, потому что видеосимулятор убирал лишнее, но Зула была в экзоскелете – последней инкарнации Фрэнка, – через который осуществлялось почти все ее физическое взаимодействие с материальным миром, так что хрупкое девяностолетнее тело было защищено почти от всех опасностей.

– Хорошо прошлась досюда? – спросил Си-плюс.

– Я бежала, – поправила Зула.

– Из-за чего спешка?

– Никакой спешки. Сказали, мне нужно больше встряски. Для костей полезно. Вообще-то я никакой особой встряски не почувствовала.

Впрочем, они оба знали, что экзоскелет точно рассчитывает нагрузку на ее кости, чтобы возникали полезные микротрещины, но не более того.

– Просто зашла навестить умирающего старика? – спросил Си-плюс. – Или послежизнь требует моего участия?

– Скорее преджизнь, – сказала Зула. – К тебе посетители. Я их впущу, когда буду уходить.

– Ты не останешься?

– Пробегусь вокруг Боинг-филда. Но за предложение спасибо.

Корваллис взлетел с ветки и немного покружил в восходящих теплых потоках, пока не вошли посетители.

Енох и Солли.

Он знал их уже сорок лет и смирился с тем, что время над ними не властно. Тем не менее он покружил над ними, разглядывая их с разных углов.

– Собираете заседание Societas Eruditorum ? [3] Ученое общество (лат.). – спросил Си-плюс.

– Вы – единственный оставшийся член, – сказал Енох. – Это заседание из одного человека.

– А вы?

– Мы, собственно, не члены как таковые, – ответил Енох. – А скорее консультационный совет.

– Вы не ученые?

– Не-а, – ответил Солли, – просто мудрецы.

– М-м. Что я должен сделать, чтобы стать мудрецом?

– Умереть, – ответил Енох, – и отправиться в следующее место.

– Дороговатая цена, на мой взгляд.

– Мы ее заплатили, – сказал Солли.

– А выглядите вполне живыми.

– Мы ее заплатили там, откуда мы.

– Итак, значит, здесь я могу быть только ученым. Чтобы стать мудрецом, я должен отправиться в Битмир и учредить там филиал Societas Eruditorum ?

– Если честно, мы понятия не имеем, – с легким нетерпением ответил Енох. – Однако это представляется наиболее вероятным, исходя из нашего понимания, как мы сюда попали. А оно ущербно. Мы – сосуды разбитые.

– Ладно. Раз я единственный член, объявляю заседание открытым, – сказал Си-плюс. – Какое-то новое дело?

– Да, – ответил Енох. – Ваш последний хак. То есть я думаю, это будет ваш последний хак, судя по вашим жизненным показателям. Кто знает, может, вы меня еще удивите.

– Последний раз я писал код четверть века назад. Господи, как я по этому скучаю!

– Речь не совсем о программировании, – ответил Енох.

– Что ж, оно и к лучшему. Сомневаюсь, что сейчас еще бывает написанный человеком код. Только программы, которые написали программы, написанные программами, – черепахи до самого низа.

– Не до самого , – поправил Солли.

Корваллис сейчас летал довольно неуклюже – старые, неиспользуемые участки его мозга включились, с них сыпались ржавчина, пыль и паутина. Он не мог одновременно, теми же нейронами, поворачивать крылья в моделированных потоках воздуха, так что тяжело плюхнулся на стальной насест.

Затем подумал о том, что сказал Солли.

– Да, конечно! – воскликнул он наконец. – «Мусор» вечен. Если счистить слои, наросшие на другие слои, и копать все глубже и глубже, найдешь код, который написал какой-нибудь линуксоид в восьмидесятых годах двадцатого века. Примитивная файловая система. Подпрограммы выделения памяти, рассчитанные на одноядерный IBM PC, не слыхавший про интернет.

– Старые заклинания, наделенные магической силой, – заметил Енох.

– Если угодно. Я ни к чему такому не прикасался много десятков лет. Если вам нужна магия, я знаю некоторые ИИ…

– Вы переоцениваете трудность того, что мы задумали, – сказал Енох.

– Не заговаривайте мне зубы, у меня их все равно нет. Говорите прямо, что нужно.

– Скопировать файл.

– Всего-то?!

Однако на самом деле ему уже было не по себе. Он гадал, сумеет ли вспомнить юниксовскую магическую формулу для такой простой операции. У нынешних систем не было даже файлов в старом смысле. Они превратились в абстракции настолько сложные, что почти могли бы пройти тест Тьюринга, однако сохраняли некоторые файлоподобные характеристики для совместимости с прежними версиями.

Чтобы скрыть смущение, он перешел в контратаку. Не совсем корваллисовское поведение, но теперь он был отчасти вороной.

– Зачем для этого собирать очную встречу?

– Файл очень важный. И здесь, и… там, куда вы отсюда попадете.

– Он большой? Сложный? Поврежденный и требует восстановления?

– Маленький и абсолютно целый, – ответил Енох.

– Это ключ, – сообщил Солли. – Криптографический ключ. С аватарой.

– Тогда должно быть довольно просто, – сказал Корваллис. – И как выглядит аватара?

– Как здоровенный ключ, – ответил Солли. – Единственный в своем роде.

– Пока я его не скопирую.

– Вы поняли, о чем я. Не то, что стоит оставлять на видном месте.

– Можно спросить, как вы его раздобыли? – Корваллис начал догадываться, куда дует ветер.

– Нет, – отрезал Енох.

– Он на серверах, принадлежащих… кому-то другому?

– Его скопировали с серверов вроде тех, про которые вы думаете, – сказал Енох, – и его надо скопировать еще раз, чтобы полностью передать под ваш контроль. Мы думаем, он вам может понадобиться.

– Господи! – воскликнул Си-плюс. – Это…

– Не произносите вслух, – оборвал его Енох.

– Сколько времени эта копия лежит на каком-то левом сервере?

– Девять лет, – ответил Солли.

Это подтвердило догадку Корваллиса. Девять лет назад верховные сисадмины Зелрек-Аалберга объявили, что наконец-то ликвидировали уязвимость, позволявшую ВоЖду появляться заново. Закрыли дыру и выбросили ключ.

– Я обратился в слух, – объявил Корваллис Кавасаки.

– По-моему, вы обратились в птицу, – заметил Солли. – Но как скажете.

Шесть рассветов кряду новая душа мерцала на ветке старого дерева и меркла в свете дня. Прим, выглядывая из окна в предутренний час, видела ее как звездочку в тумане. Даже днем Прим с травы под деревом могла различить новую душу по легкому искажению воздуха.