Юрий Силоч - То, что не убивает

Первые пару секунд стороны изучали друг друга. Улыбки медленно сползали с лиц девушек, как будто симпатичные накрашенные мордашки оплавились.

— Вы наверх? — проблеял клерк.

— Да, — угрюмо ответил один из усачей.

— А-а. Ну, мы подождём, — менеджер опустил глаза.

— Спасите! — пискнул я в закрывающиеся двери.

Четвёртый этаж, пятый.

— Вот зачем нажимать кнопку, если ты не едешь вверх? — вполголоса спросил Эрвин. — Что за идиотизм? Лифт от этого не приедет быстрее. Придурки, правда? — скаут посмотрел на здоровяка, державшего пистолет у его головы. Громила кивнул:

— Угу.

— И вообще, у вас разве нет специального лифта для таких… Ай! — пистолетный ствол с силой ткнулся напарнику в ухо. — Я понял! Я понял! Молчу.

Я прикинул шансы вырваться, но пришёл к выводу, что сейчас это бесполезно. Закрытое пространство, оружие, приставленное к башке, — я буду мёртв прежде, чем успею сказать «мама». Нужен был более удобный момент, но когда он подвернётся? И подвернётся ли вообще?..

Не знаю, чего я ожидал от офиса «Эстафеты» — высушенных голов на кольях, стоек с оружием, стриптизёрш, подноса с кокаином на входе, — но заурядность удивила меня куда сильнее, чем всё перечисленное. Офис как офис. Стойка ресепшн из замутнённого стекла. Сидевшая за ней красивая темноволосая девушка со жгучими карими глазами лишь мазнула по нам взглядом и отвернулась — но не в испуге, а словно увидела нечто обыденное и уверилась, что всё идёт своим чередом.

Небольшой коридорчик с кожаным диваном, стены выкрашены в уютный кремовый цвет. На стенах — голографические графики и корпоративная символика. На полках — цветы в горшках, рядом с ними пыхтит увлажнитель воздуха. Возле кулера стоят два менеджера в голубых рубашках и о чём-то лениво переговариваются на испанском.

— Ой-ой-ой, парни, — улыбнулся Эрвин, проходя мимо и подмигивая. — Кажется, у нас серьёзные проблемы!

Менеджеры вежливо посмеялись, словно скаут был их приятелем и рассказал хорошо знакомую в их компании шутку.

Нас отвели в просторную переговорную с белым овальным столом и такими же белыми стенами. Там уже ожидали: в дополненной реальности я увидел седого, низенького и круглого мужчинку со смуглым добродушным лицом фермера из рекламы молока. Он сидел, опираясь локтями на столешницу, и рассматривал ногти на коротких волосатых пальцах. Из кармана пиджака торчал треугольничек красного платка.

После того, как нас усадили, Эрвин состроил максимально серьёзное выражение лица:

— Добрый день, господа. Думаю, вы задаёте себе вопрос, зачем я вас всех здесь собрал?..

Мужчинка устало взглянул на Эрвина — и тот рухнул на пол, опрокинутый могучим ударом.

— Ну и ладно, — простонал напарник, пока его поднимали. — Оно того стоило.

— Вы наглецы, — заговорил круглый мужчинка. — Но я готов выслушать ваше предложение.

Скаут расплылся в улыбке:

— Как же приятно беседовать со знающим человеком.

— У тебя будет ещё много шансов облизать мою задницу, — скривился неизвестный. — Вы приходите сюда открыто и сдаётесь моим людям. Тут кто угодно поймёт, что вы чего-то хотите. К делу!

— Мы пришли потому, что хотим работать на вас, сеньор. И готовы взамен поделиться информацией о покушении на Юнгера.

Я чуть не вскрикнул «Что?!», но благоразумно сдержался, доверив Эрвину вести переговоры. Возможно, он и впрямь знает, что делает.

Громилы за нашими спинами издали практически синхронное «Гы-гы».

— Loco, — добавил один из них.

— И зачем вы мне нужны?.. — поднял брови мужчинка. — Информация — это хорошо, но у меня нет нужды в бойцах.

Эрвин зацокал языком:

— В бойцах, может быть, и нет, а в профессионалах — есть. Ваши люди — дерьмо, и если сюда придут те, кто перестрелял стиляг в костюмах, вам останется только снять штаны и повернуться спиной. Поэтому мы могли бы попробовать объединить усилия.

Пока Эрвин говорил, круглое смуглое лицо толстячка каменело.

— Со мной никто не имеет права так разговаривать. Я разочарован тем, что потратил своё время. Парни!..

— Только не убивать, — напомнил мне Эрвин и оттолкнулся от пола.

Он отлетел назад вместе со стулом и посшибал громил на своём пути, как грузовик, врезавшийся в толпу велосипедистов.

Меня реакция тоже не подвела: сразу после фразы скаута я бросился на пол — и очень вовремя, потому что бандиты одновременно выстрелили, но вместо моей головы изрешетили столешницу. Тем не менее, я прошёл на волосок от гибели — мою щеку сильно опалило пороховыми газами.

Свалившись навзничь, я пнул ближайшую голень — и переусердствовал, поскольку она подломилась с сочным хрустом. Боец, пока ещё не осознавший, что ему больно, свалился как подкошенный — и прямо на меня. Его коллега с искажённым от ужаса лицом повернулся в мою сторону и навёл оружие, но успел только выругаться: я вцепился в лежавшую на мне потную тушу и оттолкнул с такой силой, что здоровый боец вылетел как из пушки и сбил с ног своего напарника.

Со стороны Эрвина послышалась короткая очередь, которая моментально захлебнулась, затем пара резких воплей — и всё стихло. Лишь вскрики и стоны бойцов «Эстафеты» нарушали тишину.

— Как-то так, — пожал плечами Эрвин, когда поднялся. — Ну так что? Мы договорились?

Возле стола валялся обрез охотничьего ружья, и я на всякий случай прихватил его, прежде чем вернулся на своё место.

Мужчинка хмыкнул, усмехнулся в усы и сказал перед тем, как исчезнуть:

— Да, это подойдёт. Вы приняты. Обратитесь к офис-менеджеру, она всё объяснит.

— Какой отстой, — цокал языком Эрвин. — Эта работа могла бы быть лучшей в мире. И во что вы её превратили?..

Помощница сеньора Торреса — та самая девушка с ресепшена — водила нас по офису и рассказывала про житьё-бытьё «Эстафеты». Житьё-бытьё Эрвину категорически не нравилось.

А вот моё впечатление за время экскурсии успело поменяться. Да, офис был самым обыкновенным и ничем не примечательным, но лишь на первый взгляд. Уже второй подмечал, что посреди опенспейса стоял поддон с кокаином, у менеджеров на столах — полный ассортимент пистолетов, включая позолоченные с выгравированными строками из Библии, а у самих сотрудников чувствовалась уличная закалка. Они вроде как не отличались от обычных «с девяти до шести», но выглядывавшие из-под рубашек и пиджаков татуировки, золотые перстни на пальцах, шрамы и боевые протезы говорили, что случайных людей тут точно нет.

Всё это выглядело как очень плохой маскарад — да и, скорее всего, им и было. Легализация потребовала вести дела по-другому, и уличные громилы искренне стремились сойти за своих в мире победившего корпоративного фашизма.

Поначалу я напрягался, ожидая подвоха или, более того, нападения, но Эрвин был так беспечен, что и я махнул на всё рукой. Однако беспечность у моего напарника сочеталась с ворчанием, которым он успел достать не только меня, но и помощницу.