Юрий Силоч - То, что не убивает

Офис «Эстафеты» ожидаемо располагался в районе Ортега. Так уж сложилось исторически, что вокруг самой богатой корпорации, возглавляемой урождённым испанцем, собиралось всё испано- и португальскоговорящее население Корпа, отчего со временем район стал культурной резервацией и живым стереотипом — правда, не о Европе, а о Латинской Америке.

На въезде образовалась бесконечная душная пробка. Мы с Эрвином застряли на длинном изогнутом мосту-эстакаде, который вёл в район, похожий на сказочный замок, окружённый вместо стен и рвов дорогами, развязками, непроходимыми промзонами, трубами, коммуникациями, железнодорожными путями, подсвеченными воздушными трассами для дронов и ещё чёрт знает чем. За стенами вырастали, уходя в небо и теряясь в сочной, как спелый южный фрукт, синеве, иглы офисных небоскрёбов и жилых ульев, а на самом верху раскрывал руки в объятьях исполинский полупрозрачный голографический Иисус.

Я глядел в небо, прислонив голову к замызганному стеклу, и следил за тем, как сквозь голову Христа пролетал огромный аэробус, выглядевший на фоне голограммы как муха рядом с боксёром-тяжеловесом. На какой-то миг лицо сына божьего мигнуло и расцвело разноцветными квадратиками помех, каждый из которых был размером с многоэтажное здание.

Солнце нещадно жгло ничем не прикрытый бетон и стоявшие на нём машины. Эрвин вполголоса ругал кондиционер, который подтекал и постоянно выключался.

Над головами с пронзительным жужжанием проносились летательные аппараты счастливых засранцев, не вынужденных торчать в пробке.

— Документы к считывателю! — потребовал спустя час адской парилки усатый автоматчик в высокой фуражке и камуфляже.

Он сидел в маленькой будке и повелевал шлагбаумом. Потное и злое лицо обдувал малюсенький вентилятор. К пыльному стеклу был прилеплен на скотч пожелтевший лист бумаги с продублированной на трёх языках надписью «Неграм без пропуска или разрешения на работу вход запрещён».

Мы вывесили наши документы в дополненной реальности, и, пока сервер считывал и обрабатывал их, начальник кнопки пристально рассматривал нос Эрвина.

— Что?! — через какое-то время не выдержал мой напарник. — Что-то не так?

Ещё один пристальный взгляд.

— Проезжайте!

Шлагбаум поднялся — и мы оказались на территории Ортеги.

Город здесь не сильно отличался: всё те же бетонно-стеклянные здания, те же разбитые дороги, те же граффити. Глаз цеплялся разве что за яркие, но обшарпанные фасады в псевдоколониальном стиле, многочисленные кафе и бары под тентами и рекламу на иностранном языке.

Мне уже доводилось тут бывать, но взгляд всё равно фиксировал непривычные вещи. Стайку смуглых проституток в коротких шортах, спущенных до середины огромных задниц; наряд полиции, скучавший в теньке под пальмами; сморщенного и чёрного как изюм старика, сидевшего на асфальте и игравшего на покрытой пёстрыми наклейками гитаре; чумазых подростков, показывавших друг другу какие-то трюки с виртуальным футбольным мячом… Здесь, похоже, вообще не любили ходить — исключительно сидели или лежали, причём зачастую прямо на тротуаре, бок о бок с облезлыми бездомными собаками.

— Приехали, — скаут указал на небольшой офисный центр — простой стеклянно-бетонный параллелепипед, абсолютно функциональный и безликий.

Эрвин подъехал ко входу на подземную парковку, остановился у решетчатых ворот и открыл окно. Синтетический женский голос сообщил, что номер нашего транспортного средства не найден.

— Сам знаю, — буркнул скаут и вдавил кнопку на оранжевой коробочке интеркома.

— Номер транспортного средства не найден, — терпеливо повторила система гаража.

Напарник хмыкнул и нажал ещё несколько раз.

— Номер транспортного средства не найден, — не сдавалась синтетическая девушка.

— А живых у вас нет? — спросил Эрвин и помахал руками, чтоб попасть в объектив невидимых камер.

— Ваш номер не найден! Что неясно? — хрюкнул, наконец, динамик интеркома.

— Мы в Эстафета Карго, — попробовал объяснить Эрвин, но его беспардонно перебили:

— Номера нет в списке!

— Передайте им, что… — скаут предпринял ещё одну попытку, но его вновь прервали:

— Я не буду ничего никому передавать! — громко прорычал невидимый охранник. — Вас нет в списке. Вы должны были заказать пропуск! Заранее! За сутки! Освободите проезд!

Сзади кто-то противно посигналил два раза. Мерзкое «Бэ-э-эм!» ударило по ушам. Эрвин дёрнулся, его лицо перекосило.

— Просто позвони в Эстафету и скажи, что…

— Надо было заказывать раньше! Раньше! Освободите проезд!

Очередной «Бэээм!»

— Блядь, — сквозь зубы процедил скаут. Судя по виду, он держался из последних сил. — Мы не могли заказать за сутки, потому что…

— Освободите! Освободите проезд! Вы мешаете!

«Бэ-э-эм!»

— Да ёб твою мать! — взревел Эрвин и вмазал по стене рядом с интеркомом. Посыпалась бетонная крошка, на цементе осталась кровь. — Либо ты пустишь нас, либо я сейчас пройду внутрь сам, найду тебя, вырву глаз и выебу в глазницу!

Машина позади нас просигналила снова — долго, громко, раздражающе.

— Ну всё, — негромко сказал Эрвин, и я понял, что шутки кончились.

— Стой!.. — но никто меня, конечно же, не послушал. Пока я выпутывался из ремня безопасности, напарник успел выскочить из машины, в два прыжка оказаться у большого чёрного джипа и лёгким движением оторвать ему дверь.

— Давай! — Эрвин вытащил наружу толстого усача в костюме, поднял над землёй за грудки и как следует тряхнул. — Посигналь ещё раз! Давай! Давай! Би-и-ип! Би-и-ип! — заорал он ему на ухо. — Нравится? Нравится?!

— Пожалуйста, не надо, — скулил мужик, даже не пытаясь сопротивляться.

— Эрвин, стой! Мы сюда не за ним пришли!.. — я догнал напарника, и тот, услышав меня, с усилием дёрнул головой, будто отгоняя наваждение. — Да, действительно, — скаут повернулся ко мне и небрежным движением выкинул толстяка куда-то за спину. Тот громко плюхнулся на асфальт и тихонько запищал от боли.

Интерком вовсю разорялся:

— Я вызываю полицию! Немедленно уходите! Сейчас же!

— Дорогуша, — оскалился Эрвин и приблизил лицо к микрофону. — Если ты меня плохо слышал. Позвони в грёбаную «Эстафету» и скажи… Хм, скажи, что мы из «Белого носорога». Из клуба «Белый носорог». А после того, как ты позвонишь им и откроешь свои сраные ворота, беги. Беги из здания как можно быстрее, потому что я найду тебя и натяну тебе глаз на такое место, что все судмедэксперты с ума сойдут, гадая, как это вообще получилось.

Он закончил монолог, сорвал со стены интерком, бросил под ноги и принялся ожесточённо топтать — и топтал, вскрикивая и повизгивая от наслаждения, до тех пор, пока несчастное устройство не превратилось в кучку осколков пластика и проводов.