Юрий Силоч - То, что не убивает

В центре остаётся одна машина — командирская, с кубиками дополнительной защиты и высокой антенной. Сейчас люк откроется и… Я положил палец на спусковой ключок и немного пошевелил стволом, направляя его в сторону клиента. «Морская фигура — замри».

Застыв, я наблюдал за командирской машиной. Дальномер показывал расстояние почти в полтора километра — тысяча четыреста девяносто метров, если быть точным, и я подкрутил оптический прицел — больше по привычке, поскольку всё равно планировал стрелять по показаниям баллистического калькулятора. Жаль, что клиент попался очень упёртый и хотел, чтобы кандидата именно пристрелили, а не взорвали, отравили или что-то вроде, обязательно пуля и обязательно в голову. Так бы я не заморачивался со всем этим стелсом, а купил на ближайшем базаре копию советского РПГ Эфиопской сборки, смастерил из подручных средств что-нибудь ездящее или летающее и отправил клиента на тот свет, не вылезая из удобного кресла.

Люк открылся, показалась голова. Шатен с идеальным пробором осторожно выглянул наружу. Тёмно-синий костюм сидит как-то странно — скорее всего, под ним бронежилет. Телевизионщики уже высыпали из своего бронетранспортёра, тянут кабели, подключают камеры на треногах и ставят свет. Слаженно работают, подлецы, очень слаженно. Ни единого лишнего движения, никакой суеты. Справились меньше, чем за минуту. Я установил маркер на голове кандидата, баллистический калькулятор помигал меняющимися цифрами и выдал яркую красную точку на двенадцать градусов выше и на девять правее головы кандидата. Что ж, ладно. Я прицелился в точку, застывшую в воздухе.

Аборигены уже поняли, что к чему, и со всех ног мчались к бронемашинам.

Я обратил внимание на вёртолёты, которые кружились над трущобами. От осознания, что между моей спиной и смертью с небес находится всего лишь тонкий слой раскрашенной тряпки, стало чертовски неуютно.

Главный телевизионщик махнул рукой, и кандидат начал произносить речь.

Палец окаменел на спусковом крючке. Осталось совершить последнее движение, но я почему-то медлил. Чутьё било тревогу и подсказывало, что всё не так просто. Но что?

Странное задание? Да, именно так. «Клиент» очень непростой, но, к счастью, меня снабдили всей возможной информацией. Конечно же, после убийства поднимется ужасная шумиха и меня будут искать, но отследить стандартную армейскую пулю, выпущенную из стандартной же армейской винтовки нереально. За пятьдесят лет работы наёмным убийцей я научился заметать следы и в этот раз, совершенно точно, тоже сделал всё как надо. Отпечатков нигде не оставил, в сети не светился, деньги вывел через десяток кошельков.

Может, дело в вертолётах над моей головой?.. Тоже нет, я приготовил путь отхода и мог за две секунды покинуть крышу, чтобы спрятаться под прикрытием стен, а там — выбраться из здания и затеряться в толпе убегающих аборигенов труда не составит.

Поразмыслив, я решил, что дело всё-таки в вертолёте: один из них как раз нарезал круги практически надо мной.

Я не стрелял, мысленно пытаясь прогнать вертушку, но пилот на мои телепатические сигналы не откликался. В голове тут же проклюнулась предательская мысль отсидеться и пойти домой, но её быстро задавила другая. «Приятель, — сказала она. — Ты взял аванс и успел потратить почти половину. Если наниматель узнает, что ты за его счёт купил новый ствол, починил имплантат, раздал долги и весь день валялся, нюхая вшивый матрас, быстрая смерть от пуль полицейских покажется тебе отличной альтернативой тому, что с тобой сделают».

С таким доводом было трудно не согласиться.

Политик уже вовсю разглагольствовал. Размахивал руками и громогласно обещал аборигенам, что сделает их будущее таким же светлым, как его зубная эмаль, а я метафорически держал на мушке его башку и всё ещё раздумывал, стрелять или нет. Воображаемая монетка интуиции крутилась в воздухе, за доли секунды перерабатывая огромный объём информации, оценивая вероятности и подсчитывая последствия, — и когда она со звоном упала на землю, на аверсе было крупно и недвусмысленно написано «Стрелять».

Ну что ж, раз так… Я вдохнул и сделал поправку, потому как за те несколько секунд, что я колебался, колебалась и точка, высчитанная баллистическим калькулятором. Положил палец на спуск, слегка надавил, ощутил упор и с чувством прыжка в пропасть выстрелил.

Нервное напряжение снова замедлило время, и за доли секунды перед тем, как рвануться в спасительную темноту подъезда, я успел проследить полёт пули, причём проследить так, что позднее мог нарисовать её точную траекторию.

Вот она вылетает. Пламегаситель выполняет функцию, которая произрастает из самого его названия, а значит, нет ни искр, ни огня, ни прочих спецэффектов: просто облачко порохового дыма вырывается из ствола, а ещё немного — из затвора вместе с гильзой. Далее пуля, постепенно забирая влево и снижаясь, мчится над трущобами. Улыбающаяся рожа кандидата всё ближе. Остаются последние метры, увесистый кусочек металла вот-вот изо всех сил ударит в цель — и одним политиком в Корпе станет меньше: его мозги разлетятся по трущобам, а безупречные зубы красивым веером вспорхнут в воздух. Я выкручиваю приближение в глазу на полную, чтобы убедиться в этом и своими глазами увидеть, как пуля… выбивает искры о броню в паре десятков метров от цели.

От шока я беззвучно захлопал ртом: просто не мог поверить, что это случилось на самом деле и проклятый калькулятор опять меня подставил. И опять-таки из-за шока я совершил ужасную глупость — выстрелил ещё два раза, сделав поправки вручную и наплевав на показания глючной железки в голове. Мозги работали быстрее, чем палец, и уже в момент второго нажатия на спуск я осознал, что ничего не исправить.

Телевизионщики всполошились, полиция открыла хаотичный огонь по толпе, а кандидат нырнул внутрь бронетранспортёра. Люк захлопнулся — и мой билет в светлое будущее оказался надёжно укрыт за толстым листом стали.

А вот я как раз был беззащитен, как таракан на обеденном столе, и смерть закладывала вираж, визжа винтами и нарезая ломтями горячий африканский воздух. Толкнув ладонями матрас, я взлетел, попутно запутавшись в палатке, и бросился к спасительному выходу. Верней, к месту, где он, по моему мнению, находился, потому что проклятый кусок брезента перекрыл обзор, и я ни хрена не видел.

Вам когда-нибудь стреляли в землю прямо возле пятки? О, это непередаваемое ощущение.

Позади, едва не обжигая затылок, сверху вниз прожужжала очередь, которая врезалась в камень у моих ног. Из-за этого я запаниковал и, заорав что-то нечленораздельное, прыгнул в темнеющий проём двери, с развевающейся плащ-палаткой за спиной, как какой-нибудь сраный супергерой.