Юрий Силоч - То, что не убивает

Из переговорки слышен женский крик, который обрывают длинные очереди.

«Торресу конец», — думаю я, но ошибаюсь: чёрные угловатые фигуры притаскивают обмякшее тело наркобарона — его лоб разбит, лицо заливает кровь, но грудь вздымается и опадает. Жив, собака.

Сознание затуманено, мысли тяжёлые, как скалы, ворочать ими невероятно трудно.

— Что вам нужно? — спрашивает Эрвин. — Может, договоримся?..

Одна из чёрных фигур делает шаг вперёд и расстёгивает шлейку противогаза. Все присутствующие, включая меня, молчат и ловят каждое движение в предвкушении момента, когда можно будет увидеть лицо. Я как будто вернулся в детство и смотрю по телевизору концовку шестого эпизода Звёздных войн на моменте, когда Дарт Вейдер снимает маску.

Не знаю, чего я ждал, — может, Юнгера собственной персоной, но лицо неизвестного спецназовца не вызвало того самого вау-эффекта. «Дарт Вейдер» оказался негром с бульдожьей челюстью, малюсенькими злыми глазками и какими-то серебристыми имплантами размером с таблетку на висках.

— Я сказал: может договоримся? — повторил скаут.

— Не утруждайте себя, — ответил негр, и я подивился внезапно правильному произношению. От человека с такой рожей я ожидал чего-то вроде «моя твоя убивай».

— В смысле «не утруждайте»? — удивлённо переспросил Эрвин.

— В смысле, ваша помощь была очень ценной, но мы расторгаем сделку.

— Сделку? — прошипел я, поворачиваясь к напарнику.

— Как это — в одностороннем? — затараторил скаут. — Был уговор! Я звоню вашим…

— Да-да, я помню. Маки и Торрес в обмен на жизни всех остальных. — Пояснил него. По опенспейсу прокатился вздох ненависти и разочарования. — Но нам нужно ровно наоборот.

И в тот же миг мне всё стало ясно: как будто я повернул какую-то из частей головоломки, и она вдруг сложилась в стройную картину. Я понял, почему Эрвин так уговаривал меня остаться, для чего снял все камеры и почему в одиночку занимался пожарной лестницей.

— Ну ты и сука, — я бы плюнул напарнику в рожу, но тот был слишком далеко. К счастью, Гомес сделала это за меня, сопроводив потоком злобных ругательств.

Торрес сверкнул глазами и добавил свою порцию.

— Это ты их впустил!.. Ты! — взревел я, переполняемый досадой и желанием поколотить самого себя по тупой старой башке. — Ну ты и урод!

— Ребята, спокойно, — нервничал предатель. — Это не то, что вы думаете! Я хотел…

— Он хотел возглавить картель и работать с нами, — любезно пояснил негр. — Но эта шпана нам не нужна. Господа!

Спецназовцы подняли оружие, мне в затылок уткнулся автоматный ствол. Я понимал, что всех присутствующих, кроме меня и Торреса, скоро убьют, но это не внушало оптимизма — скорей, наоборот. Люди картеля уйдут быстро и практически безболезненно, в то время как мне предстоит ещё очень много веселья. Для того, чтобы оставить человека в живых, должна быть очень веская причина, и зачастую она заключалась в том, чтобы причинить ему перед смертью максимум боли.

Я сжался в предвкушении выстрелов, но Эрвин испортил весь момент: замотал головой и отчаянно завопил:

— Погодите-погодите-погодите! Стойте! Ещё буквально секунду! Это важно!

— Что?! — раздражённо отозвался негр.

— У нас был договор! — напарник продолжал отчаянно цепляться за иллюзии. — Вы должны его исполнить. Должны!

— Нет, — на бульдожьей харе появилась едва заметная улыбка. — Мы никому ничего не должны.

— Ну ладно, — пожал плечами скаут. — Тогда план «Б».

Потолок рухнул на головы, погребая под собой и «спецназовцев», и сотрудников «Эстафеты». Как обычно и бывает в бою, я мгновенно растерялся и действовал исключительно на инстинктах, потому что сознания в повторно контуженной голове уже не водилось. Инстинкты подсказали, что нужно драться за жизнь, — и я не смог им возразить: вцепился в ближайшее тёмное пятно и хорошенько настучал ему по голове. Правда когда пыль немного осела, я понял, что это свой — по бороде и татуировке на лице.

«Ой», — с досадой подумал я, отпустил переставшего дышать «менеджера» и повернулся в поисках противника.

К несчастью, тот нашёл меня первым: удар прикладом прошёл вскользь и не угодил в мою многострадальную башку с полной силой, но мне хватило и малого — я повалился на пол и закрылся ладонями.

Чёрный боец шагнул ко мне, занося оружие для выстрела, а я уставился в чёрную точку ствола и здоровался со смертью. Громыхнул выстрел, приглушённый системой шумоподавления, я дёрнулся и зажмурился — и меня щедро окатило чем-то горячим и липким. Мелькнула мысль, что всё наконец-то закончилось, причём на удивление безболезненно, но тут до моих ушей донеслось громкое: «Вставай!»

Эрвин с дымящейся Пигги стоял надо мной и протягивал руку, а «спецназовец» валялся без куска головы, вокруг остатков которой расплывалась чёрная лужа.

— Вставай! — повторил скаут и одним движением поднял меня, когда я ухватился. — На! — он сунул мне давешний супер-убиватор и нырнул в укрытие. Перед тем, как последовать за ним (я, скорей, упал на баррикаду, а не спрятался за ней), глаза успели зафиксировать жуткую картину: офис перевёрнут вверх дном, ни черта не видно из-за дыма и пыли, в которых, судя по вспышкам, энергичным движениям, рычанию и вскрикам, кипят яростные схватки не на жизнь, а насмерть.

— Что это за хрень вообще?! — прокричал я, безуспешно стараясь переорать очередь из Пигги.

— План «Б»! Я же говорил, что тебе понравится!

— Но откуда ты знал, где они будут?!

— О, всё очень просто, — ещё одна очередь. — Я не знал и заминировал к хренам весь офис! — маниакальный хохот. — Смотри!

Пока мы болтали, уцелевшие спецназовцы пришли в себя, перегруппировались и попытались обойти баррикаду на левом фланге, где оглушённые и окровавленные здоровяки Эстафеты дрались с такими же оглушёнными и окровавленными чёрными «спецами». Троица чёрных бойцов под прикрытием соратников, покинула укрытие, но в следующий миг над ними ахнул взрыв — и потолок осыпался, снова подняв тучу пыли.

— Стреляй, Маки, не сиди как дебил!

Я высунулся из укрытия и нажал на спуск, выцелив одну из чёрных фигур, но супер-пушка никак на это не отреагировала. Пришлось выругаться и, зажав оружие между колен, смотреть, что с ним не так, выкручивая все колёсики и щёлкая тумблерами в совершенно хаотичном порядке. Диоды загорались и гасли, из синих становились зелёными, красными и даже фиолетовыми, но это не меняло одного — в руках у меня оставалась обыкновенная, пусть и высокотехнологичная, дубина.

— Маки! — позвал Эрвин, осыпавший меня раскалёнными гильзами из Пигги. — Что там?!

— Не знаю! Не стреляет!

— А ты её настраивал?!

— Нет!

— Так настрой и помоги мне!

— Я пытаюсь, но с ней ни хрена не ясно!