Андрей Черный - Total Dream

56-й год? Маркус тогда был действительно жив. Пациент № 37, говорите? Тихо встаю с кресла, демонстративно показывая мобильный, будто у меня важный звонок, на который нужно срочно ответить. Покидаю переговорную комнату.

Я довольно быстро нашел нужную палату. Потрепанная табличка с номером слегка покосилась на бок. Поправляю. Через узкое окошко в двери заглядываю внутрь — там пусто. Изнутри палата выглядит просто ужасно — хотя для съемок камерного хоррора в самый раз. Мимо ураганом пронеслась полноватая медсестра преклонных лет. Так быстро, что я даже не успел ее окликнуть. Больше в коридоре никого нет. Ладно. Подхожу к палате № 38. Внутри кто-то есть. Стучу.

— Эй, братишка, есть вопрос.

— Какой? — тот довольно резво отзывается.

— Где сосед сейчас твой?

— Тридцать седьмой, что ли? Он в изоляторе уже четвертые сутки. Буйствовал много.

— Спасибо, — неуверенно ответил я.

Пользуясь своими «выдающимися» дедуктивными способностями и картой доступа, я все-таки нашел его. Исхудавшего, с одичавшим взглядом и полностью обескураженного. Странно видеть Маркуса таким. Не тем пафосным супергероем со страниц Википедии.

— Зде… сь ни… ни… ни… кого, здесь ни… ни… кого не… нет… — бубнил он себе под нос.

В холодную камеру не проникали даже лучи солнца. Будто в этой маленькой, обитой войлоком, комнатке мог поместиться кто-то еще. Маркус не отрывал взгляда от потолка, словно оттуда исходила неимоверная угроза. Разумеется, на пололке ничего не было.

— Что там? — ненавязчиво поинтересовался я.

— Там дыра.

Я наморщил лоб. Ни малейшего намека на отверстие в потолке не было.

— Ну и черт с ней! — возмутился я.

— Это т… то… только плод мо… м… его вообра… же… же… ни… ния, — повторял он, как заведенный.

Он под наркотой. Не уверен, что удастся наладить с ним нормальную коммуникацию. Немного помявшись, я захлопнул магнитную дверь.

Меня разбудили взрывы за окном. Наши пускали фейерверки в честь победы над Маратом. 43 раненых, 11 убитых. Праздник, так праздник! Некоторых погибших феноменов я знал лично — убежденные пацифисты, Макс промыл им мозг по полной. Сам Макс отделался легкой контузией, и через пару дней будет как огурчик. Не разделяю их ликования. Все это бессмысленно…

— Хватит играть людскими жизнями, сука, — сказал я сквозь сон.

Давно я не «носил» женское тело. В отражении зеркала немолодая женщина, явно сделавшая не одну «пластику». Но в целом выглядит свежо и подтянуто. Какая-то светская львица или актриса в отставке, что ли?

В голову полезли разные непотребства. Но быстро ушли, как только в поле зрения попали перебинтованные пальцы женщины. Интерес взял верх, и я размотал бинты. Не понаслышке знаю, что такое пытки. И это явно был тот случай — на месте вырванных ногтей только начали расти новые. Я принялся изучать тело основательнее — обнаружил многочисленные ссадины, синяки и порезы на запястьях. Увиденное несколько обескураживало, особенно в контексте антуража — я находился в каком-то очень элитном поместье с инкрустированными золотом зеркалами.

Шел, стараясь не привлекать лишнего внимания — этот дом слишком большой для одного человека, наверняка есть кто-то еще.

— Ива, — меня окликнул женский голос.

В дверном проеме стояла довольно молодая азиатка средней наружности, одетая в костюм горничной.

— Я закончила всю работу по дому, — продолжала она. — Есть что-то еще на сегодня?

— Думаю, нет, — неуверенно ответил я, немного испугавшись собственного голоса.

— Маркус уже несколько дней не снимал дрим-шлем. Я начинаю беспокоиться, — добавила та.

— Я разберусь.

Вы издеваетесь? Опять Маркус?

Несколько секунд я стою неподвижно, затаив дыхание.

А я, что это получается, в теле той самой Ивы, обладающей телекинезом?

Хлопаю себя по лицу. Без вариантов — нужно найти Маркуса. Но проще сказать, чем сделать. Этот дом — настоящий лабиринт. Но удача, видимо, была на моей стороне. Ступив лишь пару шагов, я уперся в дверь с говорящем названием «Осторожно! Злой Маркус». Это, что, семейный юмор такой?

Дверь не закрыта, и я свободно попадаю внутрь. Зайдя в комнату, я понял, что киберпанк наступил — модули дримера вперемежку с неизвестными мне печатными платами, дисплеями и мириадами проводов. На кровати умиротворенно лежит предположительно Маркус с дрим-шлемом старой ревизии на голове.

Хард-ресет — не самая приятная, но необходимая в данном случае мера. Жму на кнопку «power» на шлеме. Кажется, что первые несколько секунд ничего не происходит. Потом плавное и размеренное дыхание учащается. Тело приходит в движение, Маркус начинает ощупывать голову, снимает шлем. Какое-то время смотри в потолок, потом переводит взгляд на меня.

Теперь я осознал, что именно не так. Черт, это же Маркус II!

Неувязочка…

— Ты охуела? — проговорил Маркус полуохрипшим голосом. — Зачем ты это сделала?

— Прост. ¯\_(ツ)_/¯

Наверное, не самая удачная шутка. Тот подорвался с кровати, в глазах читалась почти нечеловеческая ярость. Он занес кулак над моей головой, но остановился. А надпись то не обманывала! По своей неосторожности я оказался в центре какой-то жестокой семейной драмы. Блин, что делать?

— Я уже понял, что вы все там ебанутые! Скажи, ты сама-то читала эти дневники? Ты знала, с каким чудовищем ты живешь? — неожиданно для меня он начал срываться на истерический крик.

Дневники? Мне не послышалось? Он сказал «дневники»? Мне выдалась реальная возможность разгадать эту загадку. Нужно подыграть.

— Ты просто разбалованный ублюдок. Просто тень Маркуса.

— Честно? Мне уже плевать! — он начал заливаться неистовым смехом. — Я почти закончил оцифровку этих полоумных писулек. — После этого ноги моей не будет в этом доме! Будь благодарна, что я сохранил тебе жизнь.

Кажется, драма куда глубже, чем я предполагал. Но нельзя уменьшать напор.

— Что ты сделаешь с оригиналами?

— Как что? Уничтожу, естественно. Ты понимаешь, сколько там компромата на нашу семью? Единственная копия будет храниться у меня в голове, — его пыл начал остывать.

Теперь ясно. Маркус писал все дневники от руки, но сынуля оказался смышленее — оцифровал их все до одного. Оригиналы уничтожены, единственная копия находится у Маркуса II в мозгу. Это одновременно все упрощает и усложняет.

Этот отморозок сказал, что дневники в Чернигове, просто чтобы нас запутать.

Ты закончила? — он принялся обустраиваться на кровати. — Попробуешь отключить снова — убью.

Черно-белый бог заливался хохотом. Да, он не понаслышке знал о человеческой глупости и жестокости, но такого развития событий, похоже, не ожидал даже он сам. Он шел по вывернутым наизнанку телам, потрохам, испражнениям. Обугленные туловища валились на землю, а потом снова вставали и блуждали, словно зомби. Это был настоящий ад на Земле. Удовлетворенный результатом бог отправился в соседнюю деревню.