Андрей Ватагин - Работа для антипопаданца

Однако долго эти салочки продолжаться не могут, и вот небольшая толпа оставшихся зверомордых обступает меня со всех сторон. Это они зря. В моей руке появляется тесак, и я без разбора машу им во все стороны, собирая кровавую жатву. Уворачиваться от ответных выпадов удаётся не всегда, приходится принимать часть ударов на костюм. Не беда – фейри-охотники били куда как сильнее. Единственное, чего стоит опасаться, это зазубренные лезвия глеф, но гвардейцев осталось всего трое, да и остальные воины мешают им развернуться, мне даже удаётся раз от раза подставлять их под удары собратьев.

Наши уже не стреляют, видимо опасаясь попасть по мне. Наверное, с их стороны это выглядит как чистейшее самоубийство, однако на этот раз я вполне здраво соотнёс собственные силы с силами врага и пришёл к выводу, что сумею без особого вреда для себя дать им достаточную фору, чтобы они могли укрепиться на новых позициях. Судя по тому, что выхватывает мой взгляд, я свою задачу выполнил, пора бы и честь знать. Пускай в одиночку я изрядно подсократил число уцелевших после безумного прорыва врагов, будет куда лучше, если оставшихся разберут местные.

Отталкиваю ближайшего шерстяного ублюдка на его собратьев, тем самым освобождая себе пространство для манёвра, однако просто так отпускать меня никто не собирается – с неба в который уже раз за эту ночь начинают падать стрелы. Кажется, командование фейри совсем отчаялось, если для того, чтобы меня достать, они готовы пожертвовать собственными воинами. Костяные стрелы находят свои цели, впиваясь в их тела, прошивая насквозь, пригвождая к земле. Решив не полагаться во всём на костюм, использую в качестве зонтика того из гвардейцев, что находится ближе всего, всё-таки их амулеты отлично держат попадания. Понятно, что он этому не рад, но кто его спрашивает?

Простреливаю ему ногу и даю навалиться всем телом на себя. Ой, кажется единственный благословлённый снаряд окончательно схлопнул истощённую во время боя защиту, и теперь стрелы беспрепятственно впиваются в его широкую спину, пробивая деревянную кирасу навылет. Впрочем, так даже удобнее, до меня они не доходят, зато мой невольный «зонтик» хотя бы не сопротивляется. К обстрелу присоединяются пушки людей, вот только они уже целенаправленно выбивают оставшихся фейри. Вижу, как ложится оставшаяся пара гвардейцев, остальные если и шевелятся, то это ненадолго.

Стрельба стихает, как с нашей, так и с противоположной стороны. Вывернувшись из-под тела зверомордого, я оглядываюсь. На этот раз стрел не так уж и много – похоже у фейри туговато с боезапасом – зато все они легли довольно густо, утыкав небольшой пятачок вокруг меня. Из спины моего защитника торчат аж пять штук! Нет, мастерством такой точности не объяснить, неужели опять магия? Если так, то шаманка должна быть уже на пределе. Хотя… с этими магами-шмагами всегда непросто, никогда не знаешь, что они выкинут в последний момент.

Внезапно совершенно точно мёртвое тело у моих ног начинает ворочаться и неловко переворачивается на бок, устремляя на меня взгляд остекленевших глаз. Его губы едва шевелятся, однако я отчётливо слышу совершенно точно не принадлежащий ему шелестящий голос:

– Что за силам ты служишь? Кто наделил тебя таким могуществом? – Устами мертвеца спрашивает шаманка. – Кому принадлежит твоя жизнь?

«Отныне и впредь, твоя жизнь посвящена Порядку!» – Тут же вспоминается потусторонний голос, безразличный, пробирающий тело до последней волосинки. Именно эти слова когда-то разделили мою жизнь на «до» и «после», именно они сделали меня тем, кто я есть сейчас.

– Поверь, тебе лучше этого не знать, – качаю головой, направив на мертвеца Арсенал.

– Кто бы это ни был, ему не сравниться с мощью леса. Присоединяйся к нам, мы сделаем тебя правителем… – несколько выстрелов подряд превращают голову покойника в отвратительное месиво.

Бросив взгляд в сторону леса, быстрым шагом возвращаюсь в школу, где меня уже встречают радостные вопли и одобрительные похлопывания. Машинально улыбаюсь в ответ, отвечаю на рукопожатия и избегаю обнимашек с потными грязными мужиками… впрочем, сейчас я и сам такой же. Однако мысли мои заняты другим: насколько плохи должны быть у фейри дела, раз они докатились до подобных предложений? И что они предпримут теперь? Меньше всего мне хотелось, чтобы они просто сбежали, возможно стоит перейти в контратаку? Или же это какая-то уловка? Нет смысла гадать, ведь мне неизвестно даже, что сейчас твориться у главного входа. Надеюсь, Кира не стала снова лезть на рожон и биться в первых рядах. Хотя… кого я обманываю? Уж в чём-чём, а в этом мы с ней очень похожи.

Исходя из своего невеликого опыта отмечу, что оказаться в центре всеобщего внимания гораздо приятнее, когда тебя чествуют, а не собираются линчевать. Что очевидно, пусть и немного непривычно. Уверен, если бы сгрудившиеся вокруг люди не были настолько сильно измотаны боем и предшествующими ему приготовлениями, то наверняка уже качали бы меня на руках. Не нужно быть эмпатом, чтобы ощутить прущие от них эмоции, которые захлестнули меня с головой, даря чувство эйфории. Наверное, именно так ощущают себя рок-звёзды на своих концертах. Если бы ещё вместо провонявших порохом мужиков меня обступили горячие девчонки…

— Ты чёртов сумасшедший сукин сын! — Вырвав меня как из мечтаний, так и из рук толпы, проворчал Дауд. Но наверняка за своей напускной грубостью он просто хотел скрыть своё восхищение. – Какого хрена ты там устроил?!

Или нет? Судя по тому, как он меня встряхнул, схватившись за отвороты пиджака, шеф явно не разделяет всеобщего настроя.

— Жить надоело? Бессмертным себя возомнил? Если не думаешь о себе, так подумай о нас! Или ты хочешь оставить нас выгребать всё это паранормальное дерьмо в одиночку?!

– Вообще-то, именно о вас я и думал, – эта небольшая встряска всё-таки помогла мне взять себя в руки после схватки. Ничто не проходит бесследно, и чем дальше, тем сложнее держать себя в рамках образа. — О том, как бы выиграть вам побольше времени, чтобы вы успели отступить.

– Да, без него нас бы там прижали! — Попытался было выступить в мою защиту Бодрый Джимми, однако Дауд заткнул его одним своим жутким взглядом.

– Сейчас не время и не место для разборок, но вот, что я тебе скажу, агент, – когда он произносил последнее слово, сарказма в его голосе не распознал бы только глухой. Ну, или обиженно насупившийся Джимми. -- Когда на войне кому-то одному приходится геройствовать, значит кто-то другой серьёзно обделался. И сейчас точно был не тот случай. Если ты каким-то чудом сумеешь дожить до утра – что далеко не факт, учитывая твои суицидальные наклонности – последуй доброму совету и сходи к психиатру.