Уильям Берроуз - Дикие мальчики [litres]

Когда действие зелья прошло, нас охватила жажда, мы отправились к реке и напились. Потом мы услышали ягуара в джунглях совсем близко, вернулись в хижину и накрылись одеялами, нас била дрожь. После ягуар постоянно бродил поблизости, и по ночам мы не выходили из хижины. Мы поставили капканы и вырыли ямы с кольями, но так и не смогли поймать его, он всегда обходил их, рыча и хрипя, мы видели, как его глаза светятся в темноте. Ксолотль очень боялся ягуара. Он, хныча, прижимался ко мне словно ребенок, когда слышал, как ягуар бродит, принюхиваясь, вокруг нашей хижины. Мы принимали зелье, но не часто, потому что от него болела голова.

Я вижу котелок, полный зелья, на плоском камне посреди хижины. Мы с Ксолотлем на коленях голые перед котелком. Мы зачерпываем из него маленькими тыковками и выпиваем до дна. Зелье действует очень быстро. У нас обоих стоит, мы ждем появления духа. Ксолотль размазывает мозг животного по своей рыбе. Я ложусь на пол, подняв ноги, и в тот момент, когда приходит дух, он вводит свою рыбу в меня, голубая рыбина плавает в моем теле, уплывает в небо, где моя голова лопается, расплескивая звезды. Иногда я делаю это с ним, он распялен в дверном проеме хижины, голова запрокинута, он гортанно поскуливает, когда я вплываю в него, я чувствую свое лицо в его лице, и тут моя рыба касается кончика его рыбы и сияет там слабым голубым огоньком, он выплескивает струю в ночь, в реку, деревья и птичьи голоса.

В ту ночь было полнолуние. Я пошел выставить ловушки на рыбу и оставил Ксолотля в хижине, велев ему не выходить. С собой я взял свой длинный нож. Если ягуар набросится на меня, я всажу нож ему прямо в пасть. Я нахожу глубокую серебряную заводь и опускаю туда ловушку. Но тут я слышу рык ягуара и крики Ксолотля. Я бегу обратно на поляну и там перед хижиной вижу Ксолотля на четвереньках. Он пытается что-то сказать, но вместо этого раздается рычанье, что-то вывернуло его голову назад, что-то внутри не дает ему закрыть рот, и из десен вылезают клыки, а он молит о помощи. Внутри у Ксолотля загорелся желтый свет и погасил его глаза, а после они загорелись в лунном свете зеленым, и передо мной возник, корчась на земле, рыча и скуля, плюясь ужасной черной вонью из пасти, ягуар. Нож выпал у меня из руки, и я блевал у дерева. Долгое время я пробыл у дерева, во рту – едкий запах того, что я выплюнул. В конце концов я оттолкнулся от ствола и подобрал нож. Ягуар исчез. На следующий день я ушел из хижины. Я не мог там оставаться.

Я побрел в джунгли и поймал несколько рыбин. Вскоре у меня начался жар. Глина, скрепляющая мое тело, иссохла. Порой я был деревом или скалой и при свете и в темноте сидел на одном месте, мне хотелось пить и есть. Иногда я принимал зелье и видел Ксолотля во плоти, я почти мог дотронуться до него и говорить с ним, но когда его не было, я молчал. Спустя некоторое время я не мог больше есть и перестал пытаться добыть пищу. Я ушел от реки и, делая по несколько шагов зараз, добрался до расчищенного места, но по пути упал, запутавшись в лианах. Я не мог подняться, моя нога была сломана, и я увидел, что это та поляна, где был храм. Я дополз до дерева на краю расчищенного места. Я прополз мимо костей надсмотрщика, у него между ног проросла лиана. Наверно, все остальные умерли. Скоро я тоже умру.

Я лежал под деревом и ждал когда в голове появятся картинки которые двигаются меняются исчезают и возвращаются смешавшись с запахами ощущениями и вкусом белого мяса и горького зелья и как меня распороло от живота до горла и я стал Ксолотлем. Я видел его глаза мертвая дичь джунглей. Я выбиваю жезл из руки надсмотрщика нашими руками. Я бью теслом ему между ног. Он вскрикивает острый маленький кончик торчком в сорняках и лианах прогалины смеялся показывал «добывать огонь» мы называли и гасит наши тела. Еще некоторое время мы делали это в наших джунглях. Я не хотел оставаться там где следили и ждали женщины. Я поднял глаза и посмотрел на силки и ловушки. В них не осталось больше силы панцирь мое каменное тесло он не мог там прижав голову к дереву выплевывая картинки боли в мучительный огонь. Ксолотль корчится и сам я дергаюсь дрочу пока не наступила ночь и холод появился в наших глазах. Играючись ночью напрягся в хижине он был гладкий я видел как блестели его глаза когда он кончил. Толика мозгов чтобы вместе добыть огонь я стою голый на коленях перед ногами в ожидании Ксолотль втирает звериные мозги в мое тело на наших руках и коленях лопающиеся яйца рассыпающиеся звезды звери рычащие и скулящие в дверях хижины у меня встал и я вплываю в него словно ягуар голова лопаясь рдеет в небе нежные струи изнутри на песок он извергал лягушек и птичьи трели там моя голова о дерево теперь была ночь и дождь тек по лицу а я вытянул руки и поймал достаточно чтобы напиться было легко ловить рыбу на песчаной отмели и я видел как дичь и маленькие свинки дергаются и визжат в силках много храмов хижин и людей висящих на деревьях вниз головой. Я вижу котелок полный ночей в хижине. Ложусь подняв ноги ожидая Ксолотля. Он вводит в меня свою рыбу и все было голубое уплывающее в небо и я проделывал это с ним иногда Ксолотль схваченный сзади голова запрокинута хриплый стон в глотке слышал свой вой лицо в его лице вышел в ночь звезды горят слабым голубым огнем когда я пускаю свою реку бегущей воды и лиан. Свет и кусачие мухи на моей ноге я их не чувствую нога как дерево только когда я двигался от его крика острый огонь нога сломана известняковая боль в звериной лапе мертвецы вокруг как птичьи трели дождь на моем лице я не хотел оставаться я вижу котелок и покореженную хижину. Ксолотль мне приснилось как мой друг Ксолотль смеялся на горле надсмотрщика Ксолотль мои ноги прижаты к Ксолотлю дрыгающему ногами небесам. Еще некоторое время моя голова прижата к дереву. Я вытянул руки в них не осталось больше силы голова к дереву моим глазам было холодно луна той ночью во плоти я мог почти дотронуться не мог добраться нога была сломана и клыки вырывались наружу мимо костей на меня умоляя о помощи картинки все раскромсаны нож выпал я лежал там куски меня двигались и сменялись о дерево что я сблевал зеленым когда настал день и туман испаряясь поднялся к вершине высокого дерева как раз под листьями на вершине и глядя вниз я увидел свое тело лежащее там нога вывернута лицо провалилось губы оттянуты обнажая зубы я мог видеть и слышать но не мог говорить без горла без языка солнце луна и звезды на лице внизу черви в ноге сорняки прорастающие сквозь кости.

Я оставался в кронах деревьев. Когда я пытался подняться над деревьями, что-то удерживало меня, я не мог уйти с расчищенного места, чтобы забраться еще выше или в сторону. Без слов нет времени. Не знаю, как долго это продолжалось. Однажды пришли индейцы, построили большую хижину, посадили маниоку и ловили рыбу в реке. Я спустился наблюдать за ними. По ночам, когда мужчины занимались этим с женщинами в гамаках, я было забирался у них между ног, чувствуя, как мягкая сеть притягивает меня все ближе и ближе. Я знал, что, если я проникну в яйца мужчины и он кончит мной в женщину, я буду беспомощен, запутаюсь в сети. Поэтому я оставался в кронах деревьев. Или же я пытался подобраться к мальчикам и юношам, когда они были вдали от женщин. Один раз у реки у двух мальчиков встали члены, они смеялись и показывали друг на друга, провели черту на песке, и, стоя бок о бок, начали дрочить, я было пробрался у них между ног, но один заметил меня и закричал, и они кинулись назад к хижине. Один старик принял зелье из лианы и сказал, что на расчищенном месте обитает злой дух. Индейцы ушли, и хижина обрушилась.