Уильям Берроуз - Дикие мальчики [litres]

– Дальше я пойду один, лейтенант. А вы возвращайтесь и оставайтесь с солдатами. Если со мной что-нибудь случится, здесь должен быть хотя бы один оставшийся в живых офицер.

Он глядит на меня с восхищением и отвечает:

– Есть, сэр.

Боже, что за дурак! В комнате офицерского состава пусто.

«КИЛРОЙ ЗДЕСЬ ДРОЧИЛ»

«Б. ДЖ. МАРТИН»

«Д и Д»

BUEN LUGAR PARA FOLLAR QUIEN ES? [77] Где хорошее место, чтобы потрахаться? ( исп. )

«МАЛЫШ Н.Э.»

Я вспоминаю, что командовать фортом оставили некоего полковника Макинтоша, аптекаря на гражданке. Он был высоченным и крупнокостным, злобным и тяжелым на подъем. А заместителем ему поставили отвратного, страдавшего запорами религиозного капитана, что был тюремным психологом в Техасе. По фамилии Знай-Наших, если память мне не изменяет.

«КИЛРОЙ ЗДЕСЬ ДРОЧИЛ»

«Б. ДЖ. МАРТИН»

«Д и Д»

BUEN LUGAR PARA FOLLAR QUIEN ES?

«МАЛЫШ Н.Э.»

Никакого полковника, никакого капитана, никакого стола, никаких карт… Ничего. Пустое помещение… вот так… Мурашки по спине, точно маленький зверек с холодным носом только что ткнулся мне в шею сзади. Сами воспоминания о тех двух придурках тускнеют. Я едва могу разглядеть их лица. Два человека, которых я сильно невзлюбил очень давно, так давно, что забыл, как они выглядят. Полковник растворяется в пыль у меня на глазах, обрывки воспоминаний на месте аптеки старого Макинтоша. Какая сила могла сдвинуть с места этот тяжеленный ком застарелой ненависти? Наверное, нечто столь простое, как икота времени. Пустое помещение… вот так вот. Теперь я знаю, что такое крестовые походы. Юные мальчики – существа иной породы. Они не сменят нас при помощи революции. Они забудут нас, будто нас не существовало вовсе. Происшествие в Доме Песчаной Лисы было просто случайной забавой, приправленное точно отмеренной дозой шоу. Демонстрацией. Оставьте нас в покое.

Прислонившись к стене, я нацарапал записку: «Получил приказ вернуться на флагманский корабль. Полковник Макинтош».

Я иду назад во двор и показываю записку лейтенанту, благодаря Господа за его тупость.

– По крайней мере мог бы оставить нам немного воды и провизии, – говорит он.

– Вы подвергаете сомнению действия старшего по званию, лейтенант?

Его кадык ходит ходуном.

– Никак нет, сэр.

– Хорошо. Поднимайте людей. Мы выступаем.

Темнеет (возможно, лишь у меня в глазах), дальше ста ярдов ничего не видать. Полевой бинокль mucho давным-давно. Чертополох сухой колодец существа иной породы Килрой приказано вернуться на флагманский корабль полковник фаллические Рисунки. Песчаная лиса обнюхивает мою шею.

– Давай поиграем, Макинтош…

Икота времени. Бог такой дурак. Долгое-долгое молчание радио Портленд-плейс.

Вода кончилась. Зато в избытке желтуха. На второй день мы видим деревню, пальмы, бассейн. Я выкрикиваю в мегафон предостережение, но эти дурни кидаются прямо в пекло ружейного и пулеметного огня из деревни. Я отвожу назад выживших. Бесполезно штурмовать деревню, если там укрылись мальчишки. Мы обходим деревню и идем дальше. Из двадцати тысяч солдат, выступивших под командованием генерала Гринфилда, полторы тысячи оборванных желтых безумцев добредают, пошатываясь, до американской базы в Касе. (Le comte разразился резким холодным, противным смехом.) Меня среди них нет. Я знаю, что начальство захочет свалить на кого-нибудь ответственность за катастрофу, и не собираюсь становиться козлом отпущения. А еще я знаю, что какой-нибудь пронырливый ублюдок из ФБР захочет выяснить, что случилось с денежным довольствием. Теперь у меня новое имя и отличный бизнес в Касе.

Ресторан Джо Гаравелли в предместье Касабланки. Добро пожаловать, дикие мальчики.

– ЗОВИТЕ МЕНЯ ПРОСТО ДЖО.

«Мы с Мамочкой желаем знать»

Беспокойная весна 1988 года. По всему западному миру под предлогом наркоконтроля возникли репрессивные полицейские государства. Точное программирование мыслей, чувств и очевидных зрительных и визуальных впечатлений посредством методов, изложенных в циркуляре 2332, позволяет полицейским государствам поддерживать демократический фасад, под прикрытием которого они объявляют преступниками, извращенцами и наркоманами всех, кто выступает против механизмов контроля. В крупных городах действуют подпольные армии, бойцы которых донимают полицию анонимными телефонными звонками и письмами с ложной информацией. К примеру, вооруженная полиция врывается к сенатору – на званый ужин, результатом которого должна стать внушительная сделка по неучтенным самолетам.

– Мы получили наводку, что тут оргия голых наркоманов. Отойдите-ка в сторонку, мальчики, а вы, ребята, не снимайте одежду, а не то я выпушу вам поганые кишки.

Мы поднимаем ложную тревогу на полицейских частотах, направляя патрульные машины к местам несуществующих преступлений и уличных беспорядков, что позволяет нам нанести удар по другим объектам. Отряды фальшивых полицейских обыскивают и избивают обывателей. Фальшивые рабочие-строители перекапывают улицы, повреждают канализацию и обрезают силовые кабели. Инфразвуковые установки врубают по всему городу охранную сигнализацию. Наша цель – тотальный хаос.

Комната на чердаке, карта города на стене. Пятьдесят мальчиков с портативными магнитофонами записывают с телевизора звуки уличных беспорядков. Все в одинаковых серых фланелевых костюмах. Они привязывают магнитофоны под габардиновые пальто и слегка спрыскивают одежду слезоточивым газом. Потом врываются в толпу в час пик, включая на полную громкость записи пронзительных полицейских свистков, криков, хруста разбитого стекла. От их одежды веет слезоточивым газом. Они рассеиваются, нацепляют карточки корреспондентов и возвращаются, чтобы сделать репортаж «с места событий». Бородатые яппи мечутся по улице с молотками, колотя витрины и окна, вслед им несется пронзительный вой охранной сигнализации. Закончив, они срывают бороды, переворачивают воротнички и превращаются в полсотни чистеньких пасторов, которые швыряют зажигательные бомбы под все до единой машины, – БА-БАХ! – позади них квартал взлетает на воздух. Чтобы довершить начатое, являются с топорами и шлангами их соратники в униформе пожарных.

В Мексике, Южной и Центральной Америке партизанские отряды объединяются в армии, чтобы освободить Соединенные Штаты. Подобные же отряды в Северной Африке от Танжера до Тимбукту готовятся освобождать Западную Европу и Великобританию. Несмотря на разницу в целях и составе участников, подполье едино по основным вопросам. Мы намерены выступить против полицейской машины повсюду. Мы намерены уничтожить полицейскую машину и все ее архивы. Мы намерены уничтожить все догматические вербальные системы. Мы намерены искоренить семейную ячейку и метастазы, которые она запустила в племена, народы и страны. Мы не желаем больше слушать семейную болтовню, материнскую болтовню, отцовскую болтовню, полицейскую болтовню, пасторскую болтовню, провинциальную или светскую болтовню. Попросту говоря, мы достаточно наслушались дерьма.