Уильям Берроуз - Дикие мальчики [litres]

Я – на пути из Лондона в Танжер. В Северной Африке я хочу установить контакт с группами диких мальчиков, оперирующих на территории от окраин Танжера до Тимбукту. Ротация и обмен – ключевые элементы подполья. Я везу им современное оружие: лазерные винтовки, инфразвуковые установки, «Оргонный луч смерти». Я обучу их особым навыкам и переброшу отряды диких мальчишек в города Западной Европы и Америки. Мы знаем, что Запад вторгнется в Африку и Южную Америку в масштабной попытке разбить партизанские отряды. В своем четырехтомном трактате о недуге авторитаризма доктор Курт Унру фон Штайнплатц предсказал эти новые крестовые походы. Мы готовы наносить удары в городах противника и оказывать сопротивление на территориях, которые в настоящий момент удерживаем. А пока мы наблюдаем, тренируемся и ждем. У меня тысяча лиц и тысяча имен. Я – никто, и я – все. Я – это я, и я – это вы. Я здесь, там, впереди, позади, внутри и снаружи. Я повсюду, и я нигде. Я есть, и меня нет.

Маскировка – это не фальшивая борода, крашеные волосы и пластические операции. Маскировка – это одежда, осанка и поведение, не вызывающие ни тени подозрений… Американский турист с женой, которую он называет «Мамочка»… Старый педик, жаждущий потрахаться… грязный битник… кинопродюсер-маргинал… Каждый предмет моей одежды и моего багажа тщательно продуман, чтобы производить определенное впечатление. Под таким прикрытием я могу какое-то время действовать без помех. Ровно сколько, сколько надо, и довольно долго. И потому я иду по бульвару Пастера, раздавая деньги проводникам, гидам и чистильщикам обуви. И вот лишь один из моих обыденных поступков. Я покупаю сувенирный мушкет с фитильным замком – из тех, которым явно предназначено висеть над фальшивым камином в Вест-Палм-бич во Флориде, и ношу его с собой в оберточной бумаге дулом наружу. Я навожу справки в консульстве.

– Послушайте, мы с Мамочкой желаем знать.

Это «Мы с Мамочкой желаем знать» открыло мне двери офиса «Америкэн Экспресс» и роскошного отеля «Минзах», где я достаю из кармана толстые пачки банкнот.

– Сколько им дать? – спрашиваю я у вице-консула, кивая на толпу проводников, притащившихся за мной в консульство. – Вы, случаем, не встречались с моим конгрессменом Джо Линком?

Будьте уверены, никто не раскроет мое прикрытие. Нет лучшего прикрытия, чем занудство. Увидев мою личину, вы допытываться не станете. Вы постараетесь поскорее отвести глаза. Когда ты на задании за границей, ничто так не выручает, как старые добрые фотоаппараты и экспонометры, которыми американский турист обвешан с ног до головы.

– Сколько ему дать, Мамочка?

Я могу пристроиться к любой старушенции, и она улыбнется и закивает, так ей все знакомо… «Наверное, с этим симпатичным человеком мы познакомились в самолете из Гибралтара». Капитан Кларк приветствует вас как старого знакомого и спрашивает:

– А это что за бланк? Я не читаю по-арабски. – Потом оборачивается ко мне: – Мне нужна помощь, Мамочка.

И я показываю ему, как заполнить бланк, а после этого он подойдет ко мне на улице – «ах этот миляга, его все норовят обмануть».

– Что он говорит, Мамочка?

– Думаю, он хочет денег.

– Все они хотят. – Он поворачивается к армии нищих, проводников, чистильщиков обуви и проституток обоего пола и делает тщетный жест. – Пошли прочь! Убирайтесь!

– Один дирхем, ми-и-истер.

– Одну сигарету.

– Хотите большой, ми-и-истер?

А те европейцы и американцы, кто давно тут живет, переходят поскорее на другую сторону улицы. Нет, им меня не расколоть. А на крайний случай у меня уйма особых трюков и личин.

Тип с дико вращающимися глазами и не менее диким взглядом утверждает, мол, трепанация лучшее средство, он вталкивает вас в гараж и пытается на месте проделать это электродрелью.

– А теперь будьте добры сесть сюда.

– Послушайте, что это?

– Одну минутку, и вы вырветесь из сковывающего вас черепа.

Так что слухом земля полнится, мол, от этого типа нужно держаться подальше. Он нужен вам, как дырка в голове.

В моем арсенале есть убийственные старосветские зануды, переводящие Коран на провансальский язык или творящие новую космологию, основанную на «мозговом дыхании». А есть еще любитель животных с экзотическими питомцами. Агент ЦРУ с мокрым от пота лбом подозрительно смотрит на зверька, сидящего у него на коленях. Крупный оцелот запустил в него когти, и всякий раз, как церэушник пытается его стряхнуть, зверек рычит и вцепляется сильнее. Залива Свиней мне, хвала небесам, больше не видать.

Итак, я даю себе неделю на укрепление моей легенды и налаживание связей. Полковник Брэдли знает диких мальчиков лучше любого другого в Африке. По сути, он всю свою жизнь посвятил местной молодежи и, кажется, получил что-то взамен. Поговаривают о сделке с дьяволом, и действительно для человека, которому за шестьдесят, он выглядит неприлично молодо. Сам полковник объясняет это с подкупающей искренностью:

– Этот мир не для нас. Увидев мальчиков, сами поймете.

Мы едим ланч на террасе его дома в горах. Тенистый сад с прудами и дорожками тянется вниз до утеса над морем. На ланч у нас палтус в сливочном соусе, куропатка, дикая спаржа, персики в вине. Совсем не то, что унылая кормежка кафетериев, которой мучили меня в западных городах, где я выдаю себя за безликого апатичного обывателя, которого на каждом углу задерживает и допрашивает полиция, грабят наглые бандиты, который, добравшись до обворованной квартиры, застает там бригаду наркоконтроля, в очередной раз роющуюся в домашней аптечке. Нам прислуживает гибкий молодой малаец с ярко-красными деснами. Полковник Брэдли указывает на него вилкой:

– Непросто было протащить это лакомство через миграционный контроль. От консульства вообще не было толку.

После обеда мы устраиваемся поудобнее, чтобы обсудить мое задание.

– Дикие мальчики, так сказать, «накипь» североафриканских городов. Процесс начался в шестьдесят девятом. Весна в Марракеше в тот год выдалась неспокойная. Весной в Марракеше всегда неспокойно, день ото дня становится все жарче, плюс сознание того, каково будет в августе. Той весной по мусорным свалкам, переулкам и площадям города рыскали так называемые бензиновые банды: они обливали встречных бензином и попросту поджигали. Они могли ворваться куда угодно. Вот, скажем, симпатичная молодая парочка сидит в своей мещанской гостиной и вдруг… «Эй, вы! Да, вы!» Откуда ни возьмись объявляются эти ребята и обливают их с головы до ног бензином из огнетушителя. Я сделал несколько хороших снимков из шкафа, где предусмотрительно спрятался. Фото мальчика, который зажег спичку. Он дождался, пока его шестерки обольют парочку, потом зажег спичку: лицо – юное, чистое, безжалостное, как очищающее пламя, – поднес спичку достаточно близко, чтобы уловить запашок дыма. Потом от той же спички прикурил сигарету «Плейер», затянулся и расплылся в улыбке. Он слушал крики, а я подумал, бог мой, какая реклама сигарет: пикник на пляже и там МАЛЬЧИК со спичкой. Он смотрит на двух девушек в бикини. Когда он чиркает спичкой, они наклоняются вперед с ЛАКИСТРАЙКЧЕСТЕРФИЛЬДОЛДГОЛДКЭМЕЛПЛЕЙЕРОМ и бойко так ему салютуют.