Джеймс Лучено - Лабиринт зла

Йода кашлянул.

— Печально, но я не могу принимать решения лишь по зову сердца. Потому что мы не можем позволить врагам демократии получить передышку и собраться с силами. Их надо вырезать, как вырезают из тела опасную для жизни опухоль. Их надо искоренить, как искореняют заразную болезнь. Если мы этого не сделаем, поколение за поколением наши дети будут жить под угрозой, которая исходит от тех, кто принес в Галактику хаос, и, если ничего не предпринять, впоследствии отыщет силы для возобновления войны.

— Бурные аплодисменты, — прокомментировал Бейл, который сам присутствовал при этом выступлении.

Мастера-джедаи пошевелились в креслах, но промолчали.

— Не стоит поддаваться ложному впечатлению, что самые трудные решения позади, но позвольте мне добавить, что осталось еще много работы. Столь многое нужно реорганизовать, столь многое восстановить… От вас, от всех вас я ожидаю рекомендаций, какие миры мы с радостью снова примем в объятья Республики, а какие будем держать на расстоянии или накажем за раны, которые они нам нанесли. Также я ожидаю указаний по изменению конституции в соответствии с нуждами новой эпохи.

— Что он хочет этим сказать? — уточнил Мейс Винду.

— В конце концов, я надеюсь, что вы, все вы создадите новое духовное начало на Корусанте, в мирах Ядра, во всех звездных системах, где продолжает сиять свет демократии, чтобы в будущем нас ожидало еще одно тысячелетие мира, и еще одно, и еще, пока Галактика совсем не забудет о существовании войн.

— Достаточно? — спросила Стасс Элли, когда Сенат снова разразился аплодисментами. Высокая, стройная и смуглая, она носила толотский головной убор, как и ее предшественница в Совете, Ади Галлия. Никто не возразил, и она выключила голопроектор.

Повернувшись к Бейлу, Йода проскрипел:

— За визит признательны мы вам, сенатор Органа.

— Я просто хотел довести до вашего сведения: не все из нас в восторге от решения канцлера, несмотря на все уверения репортеров Голосети.

— Осознаем мы это.

Бейл широким жестом обвел треугольные окна и с беспокойством покачал головой:

— На Корусанте уже праздничное настроение. Оно практически витает в воздухе.

— Преждевременны праздники любые, — с сожалением заметил Йода.

Мейс подался вперед:

— Что может замышлять Палпатин, отправляя половину войск с Корусанта осаждать миры Внешнего Кольца?

— Смелость дало Палпатину то, чего достигли мы при Белдероне.

— Верховный канцлер особо выделил Майгито, Салукемай и Фелусию, — сказал Пло Кун из-под маски, снабжавшей его необходимым для дыхания газом.

Ки-Ади-Мунди едва заметно кивнул:

— Он назвал их «триадой зла» [9] Указанные планеты были важными членами Конфедерации Независимых Систем: на Фелусии базировалась штаб-квартира Гильдии коммерции, Майгито располагала имеющими стратегическое значение шахтами по добыче кристаллов и хранилищами, которыми управлял Межгалактический банковский клан, на Салукемае находились недавно созданные конфедератами фабрики по клонированию. .

— Сепаратистские твердыни это, — сказал Йода. — Но далекие такие, незначительные.

— Они могут быть опасны для жизни государства, — предположил Бейл.

Мейс посчитал эту идею смехотворной.

— Если живое существо ранено, оно уделяет ране первостепенное внимание. Оно не бросает силы на борьбу с булавочным уколом, когда грудь пробита бластерным выстрелом.

Бейл окинул помещение быстрым взглядом.

— Кое-кто из нас опасается, что Палпатина убедили продолжать осады, чтобы заполучить в свои руки миры силовыми методами. Сенату представлены на рассмотрение законопроекты, дающие Верховному канцлеру право отменять решения местных правительств звездных систем.

Йода возмущенно поджал губы:

— В лабиринт зла превращается война эта. Но защитить себя должны мы, традиции сохранить, что джедаи тысячу поколений поддерживали.

Мейс провел ладонью по бритой голове:

— Мы можем лишь надеяться, что Оби-Ван и Энакин отыщут путь к источнику войны, пока не стало слишком поздно.

С хлюпающим звуком правая нога Энакина ушла почти по колено в грязь, по совместительству являвшуюся главной улицей Нейоса-3. Он выдернул ногу — действие сопровождал тот же звук, — после чего выругался и перепрыгнул на твердую землю. Здесь юноша попытался стряхнуть грязь, а не преуспев, указал на розоватую «соплю», которая никак не хотела отлипать от сапога.

— Что это? — спросил он с тревогой и отвращением в голосе. С каждым словом изо рта вырывался пар.

Оби-Ван нехотя нагнулся, чтобы рассмотреть перепачканный сапог, не имея ни малейшего желания подходить ближе.

— Возможно, что-то живое — или оно когда-то было живым, или это выделение чего-то живого.

— Чем бы оно ни было, оно собралось прицепиться к кое-кому живому и на нем проехаться.

Оби-Ван выпрямился и засунул руки поглубже в рукава плаща:

— Я тебя предупреждал: бывают места и похуже Татуина.

По обеим сторонам грязной улицы выстроились низенькие сборные домики: на их металлических крышах лежал смерзшийся снег, а с краев свисали сосульки. Куски рухнувшей пешеходной эстакады, сдвинутые к краю улицы, гнили в луже, сильно напоминавшей ту, куда нечаянно наступил Энакин. Кое-где под разрушенной керамакритовой мостовой еще работали тепловые генераторы.

Энакин начал бить сапогом по твердому льду. В конце концов «сопля» решила, что с нее хватит, и отлетела в сугроб.

— Хуже, чем Татуин, — пробормотал он. — У нас что, тур по Галактике в поисках самой отвратительной из планет? Когда же мы сможем вернуться на Корусант?

— Во всем виноват Тал К’сар. Это он предложил начать отсюда.

Энакин быстро огляделся:

— Не могу избавиться от мысли, что следующее место будет хуже.

Мгновение они молчали, затем сказали хором:

— О нет, сейчас начнется ностальгия по Эскарту!

Энакин вздрогнул:

— Знаете, если так пойдет и дальше, пора будет заканчивать наше сотрудничество. Возможно, вам стоит объединиться в одну команду с Йодой. Вы разделяете его любовь к предосторожностям и чтению лекций.

— Да, старый Йода и я — два сапога пара.

Они продолжили брести туда, где должен был находиться центр поселка.

Бо́льшую часть своего короткого существования луна, известная под названием Нейос-3, была холодным маленьким шариком, дни на котором, казалось, длились бесконечно. Местные животные, и хищные, и травоядные, быстро вымерли — во многом усилиями колонистов-охотников с Родии и Рилота, привлеченных надеждой открыть в системах горячих вулканических пещер Нейоса-3 богатые жилы рилла — лекарственного и наркотического вещества. Теперь здесь встречались лишь медлительные рикриты и банты, заросшие шерстью больше обычного.