Дмитрий Орёл - Мю Цефея. Игры и Имена

Она горела одновременно изнутри и снаружи. Оранжевые сполохи мелькали в глазах и рту. Волосы искрились от голубоватых разрядов. Красное пламя окутало бывшую уборщицу, словно прозрачный плед.

Жара от пламени не было. Только свет и ощущение спокойствия.

— Держи, — Фанзиля протянула Стасу горящую бумажку, и тот взял ее без тени сомнений.

Огонь тут же погас и открыл Стасу его собственное имя. Фанзиля улыбалась теперь без тени боли. Впрочем, Фанзилей ее можно было назвать лишь с натяжкой. Она менялась, все больше и больше походя на птицу с картины.

— Иди, — сказала она. — Мы успели. Сегодня ночью потребуется большой костер, чтобы сжечь толику старого мира и приоткрыть дверь в новый. Иди.

Стас медленно кивнул. Слова отдавались в голове звоном. Часы в углу комнаты отсчитывали новый час, новый день, новый месяц и новое время.

01.11.2019

Коридор освещался всполохами света из комнаты, где осталась Фанзиля. Часы продолжали бить похоронным колоколом по вчерашнему дню, пока Стас обувался. Время в квартире вело себя так, как ему вздумается.

Он бежал по ступенькам, надеясь увидеть полет Феникса, но во дворе все оказалось обыденным. Чудеса закончились. Лишь накрапывающий дождь и сверкавшие вдалеке молнии намекали, что хотя бы часть из увиденного ему не привиделась.

Стас нащупал в кармане бумажку с собственным именем, посмотрел на нее и пожал плечами.

— Станислав, вы убиты, — прошептал он.

Затем скатал бумажку двумя пальцами в комок и отправил в лужу щелчком пальца. Не долетев, она вспыхнула и за секунду сгорела дотла.

— Ха-а-а, — протянул Стас и почувствовал разливающееся внутри тепло. Как от стакана глинтвейна во время суровой зимы.

Добираться до дома решил пешком, все равно дождь почти перестал. Холод обходил Стаса стороной, а в проносившемся ветре чудилось нечто новое, искреннее и пронзительно ясное. Словно кто-то открыл форточку и впустил в стылый застоявшийся воздух комнаты свежее дуновение.

Где-то на другом конце мира восходило прекрасное ноябрьское утро.

По правую сторону сотканной из глянцевых кусочков картины высился маяк. Сноп света выхватывал нависающие над молом темные волны, скалы по левому краю, а также должен был обозначить силуэт далекого корабля в центре. Классический сюжет, один из самых популярных. Павлов видел его на каждом прилавке.

Однако вместо корабля в луч маяка попало нечто странное. Неясные тени тревожных очертаний, заглядывающие сквозь угольно-черный разрыв посреди затянутого тучами неба. И внутри него — россыпи звезд и серебряные росчерки, которые будто складывались в неведомые символы. И еще что-то едва угадывалось там, в бездне, ползло в щелях между пазлами, насмехаясь над человеческим зрением.

— Интересно, — сказал Павлов. — Я так понимаю, это тоже брак?

Молодой разговорчивый толстячок, которого директор попросил «все объяснить» Павлову, размашисто кивнул. Парня звали Володей. Это было все, что Павлов о нем знал.

— Самый яркий пример, пожалуй, — сказал Володя. — Оставили для подобных случаев.

— Каких?

— Показать кому-нибудь. Ну, вот как вам.

Павлов придирчиво изучал кусочки, из которых состояла бездна. Так сказать, всматривался по полной программе.

— И как же такое получилось?

— Все очень просто! Дело в браке! Пазлы, знаете, элитные, пластиковые. Были бы картонные, в случае брака можно всю картину выкидывать, копеечные потери. А тут нельзя, слишком дорого. Ну и директор придумал похожими кусочками заменять. Смотрите! — Володя наклонился над картиной и начал воодушевленно тыкать в нее пухленьким пальцем. — Этот, к примеру, из пазла про Винкс. Там шкаф есть приоткрытый, а внутри темно, плохо видно. Он оттуда. Этот, понятно, с карты созвездий. А этот, вы не поверите, кусок шкуры Тигры. Ну, из Винни-Пуха.

Вот так. Черные полосы на шкуре Тигры — это разрывы реальности.

Как говорится, живи теперь с этим.

— И что, так идеально по размеру подошли?

— У зацепов, знаете, не так много вариантов. А у внутренних кусочков всего три типоразмера. Техпроцесс специально настроен на максимальную эффективность!

Последнюю фразу Володя почти выкрикнул, с такой гордостью, будто техпроцесс настраивал лично. Хотя Павлов в этом сильно сомневался.

— Предположим, — сказал он, не в силах оторваться взглядом от картины. — Но здесь-то не просто отдельные кусочки. Здесь целый фрагмент заменен.

Володя сделал сложный жест руками, будто не знал, с чего начать.

— Вариантов брака много, — сказал он. — Иногда сразу несколько пазлов вылетает. А иногда, знаете, нужного кусочка найти не получается, но если заменить соседние, то все отлично подходит, один в один. Это, знаете, вы когда-нибудь исправляли щелчки на звукозаписи? Там если запустить экстраполяцию, форма звуковой волны становится совсем другая, а на слух совсем незаметно…

Он перехватил косой взгляд Павлова и стушевался.

— Простите. Показалось, что это интересно. Ну, так вот, тут то же самое…

— Незаметно? — ядовито переспросил Павлов.

— Незаметно! — уверенно сказал Володя и осекся снова. — Ну, то есть, как правило, незаметно. Но иногда нейросеть дает сбой…

— Нейросеть?

— Конечно! Это же компьютер делает. Видели, наверное, в интернете картины все в глазах? — Не заметив, как вздрогнул собеседник, парень продолжал: — Тот же принцип. Программа настроена на максимально безотходное производство. Поэтому, когда нужных фрагментов не хватает, иногда получается вот такое.

Павлов покачал головой.

Вот идиоты. Из-за копеечной экономии теперь на штраф влетят.

— Все понятно, — сказал он. — У вас товар не соответствует описанию.

Парень вытянул руки перед собой

— Стоп-стоп-стоп! — сказал он с вызовом. — У нас под это дело есть строчка в оферте! Более того, мы это позиционируем как уникальную особенность наших пазлов! Васильдуардыч сказал, что вы это знаете…

— Знаю. Только это не панацея. Ежели ваша нейросеть вместо Винни-Пуха голую бабу изобразит, с сиськами, отвечать кому?

— Это еще доказать надо. Мало ли кому что привидится…

— Ты хоть понимаешь, почему я здесь?! — потеряв терпение, рявкнул Павлов.

Володя отпрянул и в кои-то веки испуганно промолчал.

— Родители сыну подарок купили. На день рождения. Картина «Опять двойка». Знаешь, наверное. — Володя кивнул. — Тот его собрал тут же. Мамаша шмяк в обморок. А должность у нее, понимаешь ли, больно высокая и денежная. Весьма высокая. — Павлов значительно поднял палец. — Такая, что очень многое в тайне держать надо ото всех…

Может быть, не рассказывать, подумал он вдруг. Мало ли, подготовятся. Да и его не похвалят, если вдруг что…