Дмитрий Тагунов - Меня нет [Сборник]

Лежать пришлось долго. Не меньше часа провёл Савелий на холодной земле, растянувшись на брюхе и уложив голову на перекрестие рук. Очень хотелось справить малую нужду, но нельзя. Макс лежал рядом, и, казалось, даже не дышал.

Над болотом поднялся туман, и стало как будто чуточку светлей.

— Грязная вонючая трясина, — не то вслух, не то мысленно пожаловался Савелий, горько досадуя о своём нынешнем положении. — Скорей бы уже домой…

— Ты не прав, здесь прекрасно, — голосом Савелия ответил ему Макс, не поворачивая головы. Ответил, опять же, не то мысленно, не то вслух. То ли сон, то ли явь, кто поймёт?

— Здесь остановилось время. Звёзды гаснут. И от нас ничего не останется, — продолжил размышлять человек.

— И в этом прелесть, — не разделил его досады пёс. — Мир устал идти от простого к сложному. Теперь всё будет наоборот.

— Я вытяну. Я выдержу. Я выберусь отсюда, — пообещал человек темноте.

— Ты обманываешь сам себя, — безжалостно констатировал пёс.

Стрекот маленьких винтов раздался так близко, что вывел Савелия из накатившей дрёмы. Тонкий луч прожектора скользнул в слепом поиске всего в паре метрах и двинулся дальше.

Да когда же это кончится?!

Но вот, наконец, стрекотание отдалилось, окончательно стихло и больше не возвращалось. Выждав ещё полчаса, Савелий осторожно приподнялся, внимательно огляделся по сторонам и с трудом выпрямился, ощутив боль в затёкших конечностях.

— Всё, мальчик. Вставай, — велел он псу. — Отмучались. Пора за денежками.

Пёс, как и ожидалось, не ответил.

В это здание не пускают кого попало. Но если зайти с чёрного хода и сказать пару правильных слов охраннику, то тебя пустят внутрь. Обогреют. Могут чаю налить. Это одно из немногих мест, где горит электрический свет. Собственный генератор, как-никак.

К удивлению Савелия Алиса спустилась к нему сама. В сопровождении телохранителя, разумеется. С чемоданчиком гость расстался ещё на входе, а потому ожидал, когда ему выдадут честно заработанные деньги.

Пятьдесят долларов — невысокая плата за риск, но и такие деньги на дороге не валяются. Как говорится, бери, что дают, и помалкивай.

— Савушка, ты молодец, — без предисловий похвалила гостя Алиса, приветливо улыбнувшись.

— Стараюсь, — застенчиво потупился Савелий, придерживая Макса за ошейник.

А ведь хороша девка! Эффектная стройная блондиночка в лёгкой блузке, деловом пиджачке, аккуратной юбочке и в туфельках на каблуках. Лицо приятное, доброе. Глазки игривые.

— Ничего, что я поздно? — промямлил Савелий.

— Мы ждали тебя ещё позднее, — сказала Алиса и поведала: — У натовцев сигнал тревоги, всю окраину оцепили, везде их беспилотники шмыгают. Так что ты — молодец.

— Чего это они всполошились?

Алиса пожала плечами. Требовательно кивнула телохранителю, и тот протянул хозяйке пачку сигарет. Достал зажигалку, дал прикурить.

Савелий сглотнул.

— Как тебе новенький? — поинтересовалась девушка, выдохнув ароматный дым.

— Да ничего. Немногословный. Морда неприятная: кирпич кирпичом. Хотя, там темно было… А что? Думаешь, подставной?

Алиса отрицательно покачала головой.

— Рано пока думать. — Её голос неуловимо изменился. — Ты не заглядывал в кейс?

— Нет, конечно! За кого меня держишь!

— И не интересно? — лукаво глянула она на собеседника.

— Наше дело маленькое, — твёрдо ответил Савелий, давно про себя решивший, что лучше от чужих секретов держаться подальше.

— Хороший мальчик, — одобряюще кивнула Алиса.

Гость мысленно усмехнулся. Он ей в отцы годился, а она то мальчиком назовёт, то старым пердуном. А не такой уж и старый! Ещё и пятидесяти нет!

«Скоро будет», — мысленно пообещал ему Макс, и Савелий невольно скосил взгляд на пса. Опять померещилось, что ли?..

Надо бы себе какие-нибудь таблетки приобрести от нервов.

— Кошелёк, — между тем снова обернулась девушка к телохранителю. Тот покорно раскрыл перед ней бумажник, и тонкие девичьи пальчики извлекли на свет две новёхонькие купюры с изображением Улисса Гранта. Сто долларов. — Держи. — Она передала деньги Савелию. Сама передала, не через чьи-то руки. О чём-то это, пожалуй, говорит.

— Премного благодарен, — сказал Савелий, пряча банкноты в карман. — А почему две?

— Могу забрать обратно, — равнодушно заметила Алиса.

— Да я не возмущаюсь, что ты! — Мужчина замолчал, задумчиво разглядывая девушку, а потом, набравшись наглости, с улыбкой предложил: — Слушай, раз уж я теперь при деньгах, может, поужинаем?

Алиса сперва оторопела от неожиданности, а потом звонко рассмеялась.

— Ну ты и прелесть! — признала она, смеясь. И, немного посерьёзнев, добавила: — Прости, но шустрики не в моём вкусе.

— Так это, всем известно, девки любят не за белое лицо.

— Пошляк, — беззлобно сказала Алиса, убрав за ухо сбившуюся прядь.

Повисло неловкое молчание, и Савелий решил, что малость переборщил с фамильярностью. И лучше тогда уж поскорее убраться с глаз долой.

— Ладно, — вздохнул он. — Пойду я, пожалуй. Сигареткой не угостишь напоследок?

— Конечно, — кивнула девушка и опять же сама дала ему сигарету. Телохранитель как стоял равнодушным шкафом, так и продолжал стоять. Его лицо, лишённое собственного мнения, осталось непроницаемым. Он проводил сосредоточенным взглядом удаляющегося мужчину с собакой, чувствуя, как постепенно спадает напряжение. Гость ему не понравился. Собака тоже. — Хороший мужик, — сказала, не глядя на своего стража, Алиса. — Даже жаль его.

Её верный спутник вопросительно приподнял бровь, но девушка, мельком глянув на него, ничего не стала объяснять.

Мало ли что.

Савелий с Гришкой одновременно опрокинули по рюмке и стукнули ими об стол. Крякнули. Савелий хрустнул душистым огурчиком. Григорий втянул в себя аромат вяленой рыбки. Затем снова заполнил рюмки водкой, принесённой гостем.

Они сидели в той самой комнате, где недавно бились в домино. Петька сидел в кресле с учебником. Мария ещё не вернулась с работы. Макс лежал под столом.

Савелий завозился, достал из кармана купюру в пятьдесят долларов и прихлопнул её ладонью перед собой, пододвинув в сторону друга.

— Вот, — твёрдо и почти внятно сказал он. — Забирай. Твоё.

— Ну что ты, как не знаю…

— Бери-бери. — Савелий чистосердечно постучал себе кулаком в грудь. — Ты пойми, она же тебе звонила. Тебе. А вышел я. Вместо тебя. Да?

— Ну и что? — не сдавался Гриша.

— А то! — Савелий покачал в воздухе указательным пальцем. — У тебя семья. А у меня нет. Ты в ответе не только за себя, так что засунь поглубже свою гордость и возьми деньгу. Вот!

Гришка долго ломаться не стал, и, признав правоту приведённых собеседником доводов, спрятал купюру в кармане. Затем обернулся к отпрыску, с которым должен был сегодня позаниматься математикой, и требовательно махнул рукой.