Дмитрий Тагунов - На пороге [Сборник]

Он вспоминал о плохом, накручивая себя.

Марфа эта — тоже мне, не пара! Статная баба. Умелая. Но гордая. И жить не даёт, только командует. И на всё-то у неё есть причина. И избу построй — жить негде. И крыльцо почини — гости будут. И люльку сколоти — детишек качать. Дура!

А Васька! Ведь сколько дрались с ним в детстве! И нередко бывал Колька бит. Иногда без червонца оставался после таких вот драк. Да, всяко было. А сейчас — опустился до того, что пьёт с ним. Пьёт, и другой отрады не знает.

«Всех ненавижу!»

И бабки эти всезнающие. И Олька, девка с окраины, пощёчину ему вмазавшая. И гости эти непрошенные. И крыльцо это скрипучее. И дети кричащие…

Жадные, голодные рты.

— Коля! — истошный женский крик нагнал мужчину, когда он уже склонился над лодочным причалом. Тускло горели звёзды. Гулко били о борта лодки низкие волны. Дети, взятые в охапку, захлёбывались в плаче. — Отпусти детей! Верни! Коленька, Богом заклинаю, не надо!

Жена вцепилась в его руки, пытаясь вырвать младенцев, но мужчина оттолкнул её плечом и отбросил на чёрный деревянный настил.

— Пошла нах, шлюха! Гришке с соседского двора иди плакайся! Вон он на тебя как глядит каждый день. Мож, и детишки евоные.

— Коленька, Богом клянусь… — плакала Марфа, не в силах подняться с места.

— Всех утоплю, — решительно пообещал Николай, повернувшись к воде. — Всех. Как котят.

Женщина вскрикнула. Мужчина поднял детей и, покачиваясь, застыл с ними над водой.

— Как котят… — беззвучно повторил он.

И в этот момент откуда-то со стороны раздалось протяжное и жалобное мяуканье. Николай дёрнулся. Ряшка? Да нет, не может быть! Столько лет прошло! Не живут кошки столько! Но голосок отчаянно звал, и Николай, всучив детей перепуганной Марфе, быстро зашагал к берегу и, нагнувшись, извлёк из кустов рыжего котёнка.

— Где же мамка твоя? — спросил он, посмотрев по сторонам. Но котёнок был один. Очень похожий на тех, что когда-то утопил отец…

— …И крыльцо он починил. И в дочурках души не чает. И жёнку свою на руках носит. Вымолил прощение. Вымолил. Святая она у него…

— О святости не тебе рассуждать, — оборвал Ваську отец Симеон.

Они стояли позади местной церквушки, наслаждаясь предрассветным спокойствием.

— Сам же напоил его, — после короткого молчания, упрекнул собеседника монах.

— Ну дак я же не знал, что оно так-то… — принялся оправдываться Васька, но отец Симеон остановил его движением руки.

— Знал ты всё. И не раз говорил я тебе. Брось пить. Брось. Грех это. Не губи себя.

Они опять замолчали. Васька не соглашался, но и не перечил. Жизнь, она у каждого своя, и каждый спасается от её тяжести по-своему. Но всех-то обид не запить. И боль не всякую запьёшь. И от раскаяния не спасёшься. У каждого своё искупление, в это Васька верил и этого держался.

— Но за то, что котёнка подбросил, хвалю, — уже благожелательней отозвался отец Симеон. — Правильно поступил.

— Ну, так Колька же мне сам про свою обиду детскую плакался, вот я и… А этот подвернулся удачно.

— А что ж просто не вышел, не остановил? Или побоялся?

— Да вышёл бы, но уже слышал, прибегут сейчас, обвинят во всём, чего не делал. И помешать не мог. А так… как вышло, так вышло.

— И в том Бог, — рассудил отец Симеон.

Просыпающуюся деревню огласило радостное мяуканье.

Кинг завладел пультом и сделал звук в телевизоре громче. Кто-то из пациентов в зале недовольно заворчал, но Кингу было плевать. Куда больше его занимало телевизионное интервью.

— …Насколько точны эти прогнозы? — спрашивал гостя ведущий программы Люк Шоу.

— К сожалению, мы не можем этого знать, — виновато промямлил его собеседник, профессор Массачусетского технологического института Майкл Лингард. На вид профессору было примерно столько же, сколько и Кингу — под шестьдесят. И он явно волновался, вынужденный отвечать на неудобные вопросы.

— И даже ориентировочных сроков вы назвать не можете? — продолжал любопытствовать Шоу.

— Солнце непредсказуемо, к нашему огромному сожалению. Однако, конечно, кое-что мы можем утверждать на основании многолетнего изучения нашей родной звезды. И факты таковы, что, если солнечная активность продолжит расти, примерно через десять лет Земля станет абсолютно непригодной для жизни. Абсолютно, понимаете?

Возникла пауза, во время которой ведущий испытующе смотрел профессору в глаза.

— Десять лет, значит?

— Точнее, одиннадцать-двенадцать, согласно нашим последним данным, — поспешил внести ясность Лингард, поправляя съехавшие с переносицы очки. — Но ещё и до наступления этого срока нас ожидает глобальная экологическая катастрофа, необратимые климатические сдвиги, засухи, ураганы, голод. Жизнь на Земле станет невыносимым испытанием для нас, и всё это в самое ближайшее время! Понимаете?

Люк Шоу бросил короткий взгляд куда-то в сторону, видимо ожидая каких-то инструкций.

— Но за точность этих прогнозов вы всё-таки не ручаетесь? — на всякий случай уточни он.

— Послушайте, — устало произнёс профессор. — Как я уже говорил, Солнце непредсказуемо. Сегодня оно агрессивно, а завтра снова относительно спокойно. Мы не можем быть уверенными ни в чём. Однако за последние четыре года количество чёрных пятен на поверхности Солнца возросло с двадцати трёх до ста семнадцати, а электромагнитная активность выросла более чем вдвое! И это факты, молодой человек! Факты, на которые мы не можем закрывать глаза, понимаете? И если не произойдёт чуда, уже через пять-шесть лет средняя температура воздуха на Земле вырастет на четырнадцать градусов! Это катастрофа даже не планетарного, а космического масштаба!

— Успокойтесь, пожалуйста, — холодно попросил Шоу, оставаясь внешне невозмутимым. — Лучше расскажите нам о другом. Насколько нам известно, правительство Соединённых Штатов вместе с лидерами Китая, Индии, России, Германии и Аргентины приняло на днях решение о совместном проекте планетарной эвакуации. Вы можете раскрыть нам детали? Я знаю, что вы присутствовали во время подписания соглашения в качестве консультанта.

— О, да, конечно! — оживился Лингард. — Это совершенно удивительная программа! О таком нельзя было мечтать ещё двадцать лет назад! Уникальный проект! Я, конечно, не могу раскрыть всех деталей, но если вкратце, то ситуация выглядит следующим образом. Мы можем в ближайшие годы эвакуировать людей с Земли и приступить к осуществлению давно лелеемой мечты о полётах к другим звёздам. Для этого мы построим космические корабли, каждый из которых сможет вместить пять тысяч пассажиров и тысячу членов экипажа. На кораблях будут все необходимые удобства и вполне приемлемые условия для проживания. Первым пунктом базирования избран Марс, а дальше… Придётся положиться на волю случая. До ближайших звёзд лететь несколько десятилетий, так что необходимо чётко продумать план дальнейших действий.