Дмитрий Тагунов - На пороге [Сборник]

— Может, кофе? — говорил меж тем Владимир. — Окси, сбегай, свари нам по кружечке.

Девушка кивнула и молча вышла из холла. Гость проводил её внимательным взглядом и повернулся к хозяину.

— Ой, Егорыч, Егорыч. Мог же предупредить! — сокрушался Владимир Александрович. — Вот же поразительный паразит!

— Ну что вы! — вступился Ник за человека, которого никогда не видел. — Совершенно безобидный мужчина…

— Безобидный? Очень даже обидный! Но ближе к делу. Что у вас, папаша?

— О, всего лишь сущая безделица.

— Только учтите, я не читаю трудов, в названии которых есть слова «Сага» и «Хроники» и которые начинаются со слова «он».

Ник скрыл ухмылку, извлёк из внутреннего кармана небольшой конверт и протянул через стол хозяину. Тот взял конверт, раскрыл, вытянул бумагу. Близоруко вгляделся в текст. И неподвижно замер, застыл, боясь пошевелиться.

«Я на свободе, Вова. Уже и не ждал, да? А вот пришло времечко вспомнить былые обиды и расквитаться. Пришло тебе время сдохнуть, мразь!..»

Дальше Владимир читал бегло, боясь поднять взгляд на человека, пришедшего его убить. Да, было лет восемнадцать назад одно тёмное дело. Они со Стёпкой провели журналистское расследование и смогли упечь за решётку одного премерзкого типа. Васнецов его фамилия. Вадим Евгеньевич. Ворюга в законе. Посадили, порадовались и забыли. А он вот пишет, что вышел. И не забыл, сука. Вон, подпись внизу стоит размашистая. Фамилия у ублюдка гордая. И этот сидит напротив. Следит. Глаз не спускает. То-то пальто не стал снимать. Замочит и свалит, тут дел на минуту…

Оксанку жалко…

Они начали двигаться одновременно. Ник уже нащупывал в кармане пистолет, когда Владимир схватился руками за край стола и резко дёрнул вверх. Силищей он обладал изрядной, и гостя вмиг придавило столешницей. Но, оттолкнувшись ногами, Ник смог наполовину высунуться над преградой и сделал выстрел в сторону резко сместившегося Боева. Промахнуться в эту тушу было трудно.

Владимир грузно упал, но не умер сразу, скорчившись на полу.

— Оксана!!! — хрипло заорал он, приподняв голову. Лицо его перекосилось от боли. — Спасайся!

Ник подскочил и сделал выстрел в голову. Глушитель не погасил звук до конца, но соседи всё равно ничего не услышат.

Отвернувшись от тела, Ник направился на кухню, где и застал перепуганную и оцепеневшую от ужаса девушку. Она боялась сделать шаг, и убивать её было даже жалко. На её счёт распоряжений никаких не было. Денег за её жизнь не заплатят. Настоящую внешность Ника она в этом маскараде всё равно не распознает. Так может и ну её?..

Выстрел в упор прервал ещё одну жизнь. Ник посмотрел в мёртвые глаза девушки, а затем вернулся в комнату и забрал письмо. Снова двинулся на кухню — сжигать улику. Вообще, Васнецов этот жирный слишком уж помешался на эффектах. Возмечтал о мести, бурдюк убогий. «Письмо лично в руки вручишь. И проследи, чтобы прочёл до конца». Ага. А то, что Ник тут своей жопой рисковать должен, это никого и не касается.

Письмо сгорело в пламени газовой плиты, и от этого огня вспыхнули занавески, скатерть, обои. Сжечь тут всё на хрен!

Закончив своё чёрное дело, Ник покинул квартиру, плотно притворив за собой дверь.

ОН ПРЕСЛЕДОВАЛ ЕГО. НЕ ОТСТАВАЛ. СЛЕДИЛ.

Парик и борода давно потонули в случайно урне, и Ник петлял по темнеющим улицам. Он шёл, но ему казалось, что кто-то следит за каждым его шагом. Смерть шла по пятам. Неодушевлённое зло наваливалось темнотою. Прикрывалось тьмой.

Дело сделал. Убил. Боева и его бабу. Остался ещё Матвеев, но этим можно заняться завтра. Да, завтра. Никуда не денется, даже если узнает о пожаре. Нет…

Нет…

ОН ШЁЛ СЛЕДОМ.

Зловещая тень мелькнула в переулке, не высовываясь под свет вечерних фонарей. Вокруг стояли дома, в которых одно за другим зажигались окна. Но из тёмных квартир ощущался взгляд.

Гело!

Лоб покрылся испариной. С гулом несутся машины по дороге. Пар выходит изо рта. Холодно. На огромном рекламном стенде с плаката смотрит какой-то прилизанный мужик в костюме. Вдруг он поворачивает голову. Смотрит.

Нет!

Это всё кажется. Этого не может быть.

Ник снял перчатку, провёл ладонью по горячему лбу. Всё в порядке. Всё будет хорошо.

— Убийца! Убийца! Убийца! Убийца!

Голоса раздавались будто издалека. Словно бы с другой улицы. Будто во сне.

Это не о нём! Нет!

Чьё-то дыхание за спиной. Совсем рядом! Он близко!

Гело!

Загудел поднявшийся ветер. Замерцали уличные фонари. Закружились перед глазами застывшие в крике лица. Вечный ужас в холодных глазах. Это они! Все те, кого он убил!

Бежать!

И Ник побежал, не глядя по сторонам. Шаги звонко отдавались под черепом, дыхания не хватало. Редкие прохожие шарахались в стороны, пропуская мечущуюся фигуру. Упал. Поднялся, качаясь. Снова побежал. Поскользнулся на луже, но удержался, раскинул руки, бросился дальше.

Гонимый собственным безумием.

Гело! Он догоняет! Огромный, тёмный, жестокий.

Вот дом! Вход, лестница. Скорей! Застыл перед дверью. Руки дрожат, перебирая ключи. Долго не мог попасть в замочную скважину. Но вот спасительный щелчок, дверь открыта. Дом!

Ник закрылся и устало привалился к стене. Но нет, не отпускает!

ГЕЛО!!!

Он здесь! По тёмному коридору движется высокая человеческая фигура. Приближается. И тьма надвигается вместе с ним! Где выключатель?!

Ник дёрнулся, пытаясь включить свет. Ужас сковывал движения. Сердце отказывалось биться.

Внезапно загорелся смутный прямоугольник, очерчивая дверь в туалет. Не понимая, что делает, Ник рванул на себя дверь и был поглощён светом, облит им, обожжён. Пол под нетвёрдыми ногами вздрогнул и разорвался идущей снизу силой. Чёрное щупальце вырвалось из-под паркета и обхватило ногу Ника. Убийца дёрнулся к шкафчику в туалете, раскрыл его, схватил топорик и начал лупить по щупальцу.

Боль! Как больно!

Чёрное нечто стремительно взвилось, саданув Ника в бок, и исчезло в пробоине. Держа наготове топор, Ник поспешил в комнату. Лекарство, ну же! Сейчас всё кончится.

В комнате мрак. Со столика глядит из-под засохшего цветка фотография покойного брата. Вещи разбросаны. Окна распахнуты, и оттуда глядят огромные глаза.

Гело!

Вот он, ящик!

Бросив топор, Ник принялся шарить в ящике в поисках шприца с транквилизатором. Вот. Вот он! Сейчас! Сбросить пальто, закатать рукав. Боль. Стиснув зубы, Ник ввёл себе препарат. И тут же расслабленно упал, стукнувшись головой о комод и выпустив из руки опустевший шприц.

Боль постепенно гасла.

Гулко проносились машины по дорогам. Лаяла где-то собака. Таяли под крышей сосульки.

Каплями падали пятёрки.

Пять… пять… пять…

Розовые пятна пошли перед глазами. И страшная фигура чёрного человека, нависшая над проваливающимся в беспамятство, убийцей постепенно исчезала.