Чарльз Плэтт - Свалка (сборник)

— Понимаю, — кивнул Хортон.

— Тем не менее, расследование необходимо.

В последний раз пыхнув трубкой, Хортон отложил ее. Подавшись вперед, он сложил руки на пресс–папье.

— Что ж, мы всегда сотрудничаем с вашими коллегами. Говоря без обиняков, мы заботимся о безопасности не менее, чем вы. Он говорил с неподдельной, однако нудной искренностью. — Но чего же конкретно вы хотите?

Вот это было более обещающим. Бейли решил дать разъяснения.

— Для начала я хотел бы узнать, была ли доктор Френч на рабочем месте вчера, между двенадцатью и четырнадцатью. Также я хотел бы знать, была ли она — либо кто–нибудь из ее группы — замечена в каких–либо значительных проступках. Вообще, все, что бы то ни было.

Хортон сощурился, словно отмеряя порцию искренности для Бейли.

— Вчера ее не было, — неохотно, раздумывая, что он на самом деле выдает, если выдает, отвечал он. — Я пытался отыскать ее, и мне сказали, что она отсутствует по состоянию здоровья. — Он почесал подбородок. — Что же до проступков — тут, наверное, стоит упомянуть одно. — И это одно явно не доставляло завлабу удовольствия. — На протяжении последнего года из ее лаборатории пропадало оборудование. Фактически, наша служба безопасности хотела провести инвентаризацию — знаете, бирки с номерами, двойная проверка требований, все как обычно. Но я сказал, что у нас нет времени на подобную чепуху.

Он махнул полной рукой, точно отгоняя муху.

Бейли молча кивнул, словно сочувствуя. Ничего, пусть колется дальше, это — только начало.

— Насколько я могу судить, случай тривиальнейший. Возможно, это вовсе не пропажа. Ученые работают с увлечением, допускают порой небрежность — затеряли, засунули… Через пару месяцев все отыщется, — Хортон откинулся на спинку кресла. — Но — вы спросили, я ответил.

Да уж, инвентаризация бы очень не помешала, подумал Бейли. Хортон ошибается: данный случай далек от казуса с рассеянным профессором, запамятовавшим, куда дел горстку деталей.

— Мне хотелось бы познакомиться с доктором Френч и ее группой. Просто ради личного впечатления. Но, понимаете ли, это не должно выглядеть так, точно расследование идет полным ходом.

Хортон скривился.

— Да, выразились вы достаточно ясно… Однако — что у вас имеется на нее?

Под его жестким взглядом Бейли чувствовал себя крайне неуютно, однако пересилил желание отвести глаза.

— Доктор Френч была замечена в возможно незаконном деянии. Вот все, что я на данный момент могу вам сказать.

Хортон забарабанил пальцами по столу.

— Что ж… Думаю, вас можно представить ей, как ревизора из нашей головной конторы в Сан–Диего, прибывшего для выявления отклонений от правил компании.

Учет рабочего времени, платежек и тому подобного. Это вас устроит?

Бейли, ожидавший куда меньшего, не спеша кивнул.

— Судя по всему, вы и прежде имели дело с подобными ситуациями? — спросил он.

— Однажды. Давно. Без всякой связи с Френч, — резко ответил Хортон.

— Под каким именем вы хотите представить меня?

— Та–ак… Ричард Уилсон. Он числится по отделу безопасности в Сан–Диего. И, насколько я знаю, никогда здесь не бывал.

— Замечательно.

Столь легкая капитуляция Хортона удивила Бейли. Наверное, полковник всерьез озабочен этими «пропажами» — могут ведь и самого за жопу взять — однако достаточно уверен в своих подчиненных, раз соглашается на проверку их сотрудников ФБР.

— Еще одно, полковник. Могу я — хотя бы в общем войти в курс работы Френч?

Хортон издал отрывистый смешок.

— Я полагал, у вас знают все обо всем.

Бейли принял выражение почтительного признания своего упущения.

— В данном случае у меня, боюсь, просто нет времени запрашивать исчерпывающий ответ у методистов моей группы.

— Что ж, ведь допуск у вас есть? Естественно, по долгу службы. Хорошо. Думаю, я могу ввести вас в курс дела. Я распоряжусь, чтобы мой зам переслал описание проекта в ваш кабинет во второй половине дня. Это вас устроит? И отлично. Идемте.

ВОКРУГ ДА ОКОЛО

Хортон провел Бейли застекленной галереей в соседнее здание, сказав через плечо:

— Исследования проводятся в этом коридоре.

Вслед за ним Бейли спустился по лестнице, и, миновав еще один коридор, они подошли к металлической двери, обозначенной лишь номером. Полковник набрал на кодовом замке комбинацию цифр, распахнул дверь и щелкнул выключателем.

Бейли увидел комнату без окон, около двадцати квадратных футов, с голым бетонным полом и белыми шлакоблочными стенами. Металлические, до потолка, стеллажи были набиты коробками и папками. В центре стояло нечто массивное, упакованное в пластик. Пахло сухой пылью. Прямо–таки мавзолей высокой технологии…

Тщательно заперев дверь, Хортон развернул стоявший в центре предмет. Корпус его, размером с холодильник, был сделан из черного анодированного алюминия и сужался от четырех футов в основании до двух у вершины. Венчал механизм купол, оборудованный многочисленными аудио–и видеосканерами. По сторонам располагались членистые «руки», и стоял агрегат на четырех толстых резиновых колесах. С виду — самоделка; очевидно, модель собрали в спешке.

— Проект «Лайфскан», — начал Хортон, — был основан доктором Лео Готтбаумом в 1999–м году. — Он поднял бровь. — Слышали о нем?

Бейли не любил, когда его подозревали в техническом невежестве.

— Готтбаум, лауреат Нобелевской премии конца девяностых, за исследования в области искусственного интеллекта.

— Совершенно верно. — Казалось, Хортон был раздражен, словно Бейли нарушил его прерогативу. Откашлявшись, полковник слегка повысил голос. — Готтбаум работал у нас над системами передачи образов — визуализация цели, визуальная разведка и тому подобное. Но главной его задачей делом всей жизни, был ИИ, способный проявлять инициативу и оценивать ситуацию.

Бейли призвал себя к терпению.

— Продолжайте.

— Над этой проблемой работали многие — и работают, кстати, по сей день. Но Готтбаум доказал, что нашел кратчайший путь к решению. Вместо того, чтобы создавать систему методом тыка, он украл решение у самой матушки–природы. Цель проекта «Лайфскан» — получение полной, нейрон к нейрон, копии мозга животного. Идея, конечно, не нова, но лишь ему в то время хватило ума убедить Министерство Обороны дать под нее ассигнования. В достаточном количестве.

Бейли сдвинул брови.

Он действительно считал, что сможет скопировать весь мозг целиком? Все нейроны, ганглии, электрохимические фазы?

Хортон позволил себе легкую самодовольную улыбку. Похоже, размах проекта полностью соответствовал его армейскому кредо: «Если надо, то смогем!»

— Начинали с мозга курицы, хотя, конечно, даже он состоит из нескольких миллионов нейронов. Всей вашей оставшейся жизни хватило бы только на рисование его схемы.